Мы из Бреста. Рейд выживших

– Спасибо.

– Держи меня в курсе событий. Да, я хотел тебя предупредить. Службой радиоперехвата зафиксирован выход в эфир мощной радиостанции примерно в том районе, где блокировали русский отряд. Там же очень активно работают еще несколько радиопередатчиков меньшей мощности. Думаю, в штабе операции найдутся возможности послать самолет для их поиска…

Из книги воспоминаний Героя Советского Союза генерал-майора авиации в отставке Паршина Григория Ивановича «Огненное небо»

…В последней декаде июля 1941 года наша авиагруппа значительно пополнилась. Батальоном в районе г. Барановичи была проведена операция по захвату еще одного аэродрома противника. Часть самолетов удалось захватить неповрежденными, и они были перегнаны за линию фронта.

Нельзя сказать, что летный и технический состав авиагруппы сидел без дела, пока наши боевые товарищи сражались в тылу врага. Решением Ставки нас окончательно закрепили за НКВД. Шло переформирование авиагруппы. Внутри нее произошло разделение на несколько авиаотрядов – транспортный, бомбардировочный, штурмовой и истребительного сопровождения. Часть захваченного у противника авиапарка пришлось передать в войска. В первую очередь это касалось истребителей и бомбардировщиков советских типов, а оставшиеся самолеты требовали ремонта и глубокого изучения личным составом. В группу пришло много молодых пилотов и авиационных специалистов. Вот мы все вместе и осваивали трофейную технику. Были трудности с обеспечением группы запчастями и топливом, необходимым имуществом. Многого не хватало. То, что наши специалисты вывезли с собой, быстро закончилось. В условиях отступления наших войск и эвакуации заводов найти замену вышедшим из строя деталям было очень сложно. Тем не менее группа готовилась к боям.

Ситуация на фронте складывалась для наших войск не самым лучшим образом. В двадцатых числах июля войска Группы армий «Центр» вновь перешли в наступление. Захватив плацдармы на реке Березине, они прорвали Западный фронт, и их моторизованные части двинулись на Могилев и Быхов. Аналогичное положение сложилось и на Белорусском фронте. После тяжелых и кровопролитных боев немцами был захвачен Борисов. Моторизованные и танковые части 3-й танковой группы вермахта устремились к Витебску. Наши войска активно оборонялись, стремясь остановить врага. Тяжелые бои шли за каждую высоту, населенный пункт, улицу и дом. Некоторые населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. Часто получался «слоеный пирог». Одна улица наша, другую контролируют немцы, а на третьей опять наши. Воинские части, попавшие под удар врага, перемешались. Установить с ними связь было сложно, не всегда командованию было понятно, кто где находится и что происходит на том или ином участке фронта. Какие части отступили, а какие еще обороняются. Делегаты связи не могли добраться до частей. Поэтому для разведки и связи была задействована авиация.

Немецкая авиация действовала очень активно. Она работала с аэродромов Лида, Минск, Брест, Бобруйск и Барановичи. Ее самолеты постоянно висели над позициями наших войск. Она мешала переброске резервов. Наши же авиачасти не смогли прикрыть избиваемые с воздуха войска. Сказались потери авиатехники и пилотов первых дней войны. Немецкие истребители гонялись за каждым нашим самолетом. Десятки самолетов и пилотов, ведших разведку и выяснявших обстановку на фронте, были потеряны.

Ситуация менялась ежечасно. Командованию требовались объективные данные о происходящем. В этих условиях было принято решение использовать нашу авиагруппу для сбора сведений и разведки. Выполняя заявки РазведУпра, мы по нескольку раз за день поднимались в небо. Не всегда эти вылеты проходили гладко. Немцы достаточно быстро разобрались, чьи самолеты летают над их войсками, и стали охотиться за нашими машинами. Доставалось нам и от наших «соколов». Не разобравшись, что к чему, они, видя силуэт «Дорнье» или «Ю-88», стремились сбить одиночную машину, пусть даже с красными звездами на борту. Так мы потеряли три самолета. Охота на наши машины продолжалась и на земле. Еще один самолет мы потеряли 20 июля 1941 года во время налета вражеских бомбардировщиков на аэродром Кубинка. Тогда же погибло несколько летчиков из приютившего нас полка ПВО. В связи с этим нам пришлось перебраться на новый аэродром. Ставший нам родным домом на несколько лет войны…

Пригласив политрука, я поставил его подразделению боевую задачу. Было видно, что она ему не нравится. А кому понравится воевать с неслаженным подразделением? Но армия тем и отличается от гражданки, что приказы выполняются без обсуждения. Разложив карту, показал примерный маршрут и мое видение его действий. За обсуждением плана нас застал Сафонов. Он на своей «летучке» доставил погибших и раненых из Русиновичей и заодно притащил захваченный эшелон.

Железнодорожная станция и деревня были полностью в наших руках. На станции было освобождено тридцать военнопленных, которых Пономарев включил в состав своей роты. Не остался без трофеев и Сафонов. К своей «летучке» лейтенант присоединил еще пять полувагонов и просил пополнить ее вооружением и личным составом, а то он свою пехоту оставил на охране захваченных мостов. Дополнительное вооружение я пообещал. Пара орудий ему как раз подойдет, но он, услышав о захваченном складе, рассчитывал на большее. Минимум на пару танков и роту пехоты. Выслушав его аргументы, я согласился. Свои планы я строил в треугольнике Слуцк – Ляховичи – Городище. Николай же предложил скорректировать их. Расширить треугольник, оставив Городище в центре ребра. Нанести его поездом удар по Ганцевичам и, если получится, то и по Лунинцу. Крупных гарнизонов немцев по линии быть не может, а раз так, то сопротивление могут оказать только в населенных пунктах. Мы же своим ударом полностью лишаем врага транспортной магистрали. Авантюра, конечно, но перспективная. Тем более что все танки мы увести не сможем. Механиков-водителей не хватит. Прикинув расклад по имеющейся броне, принял решение выделить два танка – один «Т-28» и один «Т-26». О том же попросил и Григорьев. Пришлось и ему танки выделять. Хоть и душила меня жаба, но пришлось на нее наступить. Эти трехбашенные и легкие танки лучше всего подходили для решаемых поездами задач. Уступил я им и часть зенитных автоматов, перевозившихся на прицепе. В качестве десанта Сафонову пришлось отдать роту Маслова, усиленную минометчиками Буданцева. Кроме того, с поездами отправлялись и две группы саперов и пограничников. Перед ними была поставлена задача, выполнить которую они должны были в случае захвата городов. Цели и задачи были доведены только до старших групп, отобранных лично Петрищевым из числа сержантов-пограничников. От Григорьева и Сафонова требовалось оказать группам необходимую помощь.

Я просил командиров поездов «не зарываться». Особенно Григорьева с его сводным отрядом. Подъехали, обстреляли, если есть возможность, высадили десант и захватили объект. Нет – лучше потратить боекомплект и отступить. И главное, держать небо. Немцы вечером только разведку провели, штурманув роту Пономарева. Утром они за нас примутся всерьез.

Полночи шла подготовка поездов к операции. Укрепляли стенки вагонов мешками с песком, пытались усилить крышу вагонов листами железа, резали бойницы, загоняли танки на платформы, устанавливали зенитные пулеметы и минометы, грузили боеприпасы и продовольствие. До выхода в рейд поездов я успел смотаться к Козлову и Пономареву, лично посмотреть и оценить обстановку в округе. По сообщению разведчиков, мотавшихся в сторону Слуцка, в районе деревни Синявка на ночь расположился немецкий батальон с артиллерийской батареей и танками в придачу. Он прикрыл мост через реку Нача и перекресток дорог на Клецк и Поначи. Высланная Пономаревым разведка в сторону Ляховичей противника не обнаружила. В город парни входить не стали, но наблюдателей оставили.

Сообщению о захваченных трофеях и пополнению из освобожденных пленных парни очень обрадовались. Особенно Николай. Его полку прибыло. Пришлось его слегка «обломать», сказав, что все «БТ» отдам под команду Пономарева и Григорьева. Им они для рейда лучше всего подойдут. А ему придется обойтись теми машинами, что остались: «Т-26» и шестью «Т-28». Для разгрома немцев и прорыва в сторону Слуцка самое то. Кроме того, у этого «куркуля» появились и неучтенные трофеи. Две «двоечки» из разгромленной колонны.

Свой штаб я разместил в Городищах. Радиосвязь со всеми подразделениями работала исправно. Мне даже удалось вздремнуть вполглаза под окружающий шум. Не то что Никитину и Горохову с Козловым. Первый всю ночь гонялся между Городищами и Русиновичами, сопровождая «бэтээшки» к Пономареву. Второй с ремонтниками и тыловиками грабил склады и производственную базу. Благодаря им у меня снова возник вопрос: «Где найти механиков на всю захваченную и отремонтированную технику?» В ремонтных мастерских нашлось на ходу несколько безбашенных БТ, бросать их они никак не хотели. Козлов, получив в свое распоряжение кучу бронированных «игрушек», устроил им смотр и проверку. Хорошо хоть под утро увел всю технику со стоянок. Артиллеристы тоже со своими «песнями и плясками» вокруг орудий спокойно жить не давали, стараясь утянуть все возможное. Особенно большое, крупнокалиберное и тяжелое, используя для этого имеющиеся немецкие тягачи и трактора СТЗ.

Глава 26 По дороге в Слуцк

21 июля в беседе со словацким маршалом Кватерником Гитлер сказал, что русские произвели такое большое количество самолётов и танков, что если бы его заранее проинформировали, то он, Гитлер, не поверил бы этому и решил, что это, по-видимому, дезинформация.

В Полесье (РИ).

260-я пехотная дивизия вермахта ранним утром продолжала атаки из района Романище, к 9.00 захватила Гомза, к 16.00 – Песчаную Рудню (южнее Паричи).

Отряд подполковника Л.В. Курмышева с Бепо 52 вел бой с противником в районе ст. Рабкор, препятствуя его сосредоточению в районе Карпиловка.

С рассветом стали поступать доклады.

Первым доклад представил Григорьев. Его отряд захватил мост и железнодорожную станцию Ляховичи. Немцы сопротивления практически не оказали. Станцию охранял пехотный взвод. С часовыми и пулеметными гнездами на стрелках, мосту и складах разобрались разведчики. С остальными – десантная партия. На станции закрепился взвод из десантной партии и саперы, готовящие станцию к подрыву. Эшелон следует дальше к станции Русино.

Практически сразу же за ним вышла на связь и вторая группа, действующая в городе. У них тоже все прошло более или менее нормально. Не имея точной карты, они, пробираясь по улочкам города в Ковали, слегка заплутали. Тем не менее станция ими тоже была взята. Удар наносился с запада со стороны Барановичей. Поэтому немцы не сразу определились, что к чему. Станцию защищала зенитная батарея, успевшая сделать несколько выстрелов по наступающим. Они подбили один «БТ». Не остались в стороне и пехотинцы, пытавшиеся закрепиться среди построек и открывшие огонь по танковому десанту. Но сопротивление было подавлено. Тут в подавлении очагов сопротивления сыграли свою роль четыре танковых и два 45-мм орудия, четыре 82-мм миномета. В городе танковым десантом вместе с разведчиками были захвачены мосты через реку Ведьма, казармы зенитчиков и 8-й роты 727-го пехотного полка. Пограничниками были захвачены комендатура, отделение гестапо и тюрьма. Откуда было освобождено два десятка заключенных и около двухсот пленных из маршевой колонны, перегоняемой в Барановичи. Все они были включены в состав отряда. На станции оставлен взвод охраны. Саперы и пограничники готовят к уничтожению инфраструктуру станции и мосты в городе. Общие потери составили двадцать пять человек погибшими и тридцать один ранеными. Немцы потеряли до двухсот человек убитыми и захваченными в плен. Среди убитых обнаружены шефы жандармерии Ляховичского района Вилле и Майер, жандармские офицеры Штейга, Шмара, Ант, начальник железнодорожной станции Ковали Бивальт. Часть зенитных орудий захвачено в целости. А ведь сколько было боданий с лейтенантом командиром танкового взвода, приданного Григорьеву, насчет размещения на броне десантников! Вот ведь «уставник» нашелся. Нельзя, видите ли, размещать пехоту на броне танков. Не положено. Приказом меня пугать решил, но не на того попал. Сказано приваривать ручки к башне, чтоб держаться было за что пехоте, так и надо делать, а не приказами мне перечить.