Мы из Кронштадта. Встреча
Шрифт:
– И зачем гостям однозарядные пистоли? Застрелиться, что ли? Тогда давайте типа американского либерейтора, со стволом без нарезов. Только его перезаряжать упреешь. Кремневый пистоль едва ли не быстрее. Глупости это все, хотя бизнес может быть прибыльным. Кто будет эти суррогаты клепать – забивает аккуратно последний гвоздь в крышку гроба начинания с заменой пистолей.
Вот вечно с Буршем так. Только создашь себе внятную картину мира и его окрестностей, а он походя ее перевернет вверх дном. Так, мимоходом. Озираюсь вокруг, но все тихо и спокойно. Раньше бывало на таких вечерних обходах хоть одного зомби да встретишь, а теперь все тихо и мирно, да. Спокойствие воцарилось. И шатающиеся силуэты на улице – это практически всегда живые, но пьяные. И да- ка коткрыли вытрезвитель – их стало меньше. Берегут кошельки.
Впрочем, Бурш как раз
– То есть считать, что какой-то процент будет все равно погибать и не пудриться? – уточняю его позицию.
– Можно было бы оставить как наказание. Типа - если вы начудите, но вас к стенке ставить еще не за что, то будете ходить с пистолетом такого образца, чтобы вовремя застрелиться и не зомбироваться. Некий позорный столб, но передвижной и в кабуре – усмехается Бурш шрамированной щекой.
Глава 20. Команда лекаря. Неприятные нежданчики
Теплый денек, конец дежурства, спокойствие и благолепие. Собираюсь отхлебнуть прохладного пивка и вместо этого выплескиваю его себе на штаны — потому как неприлично вздрагиваю — совсем близко громко грохает выстрел — то ли винтовка, то ли 12 калибр, и мы все от этого подскакиваем — и я и Бурш и обе мохнатые сестрички и посуда на столике.
И женский вой-визг! В два голоса! И еще бахает! Это уже совсем плохо. Так была еще надежда, что кто-то стрельнул сдуру. Подхватываемся и галопом несемся за угол дома. Ремень «Судаева» ухитрился перехлестнуться с собачьим поводком и потому я чуток выпадаю из реальности, отвлекшись на распутывание сбруи. Потому, когда выскакиваю за угол, то сильно удивляюсь всему сразу — рядом хлестко что-то лупит в асфальт, вздымая пыль и кусочки битума, взвизгивает сестричка Исида и галопом убегает почему-то на трех ногах обратно за угол, за ней так же рывком рванув из руки поводок уносится и Фрейя, а вальяжный и неторопливый обычно Бурш резвой лягушкой прыгает вправо от меня и ухитряется, хоть человек весьма солидных размеров — почти целиком спрятаться за декоративной урной.
Машинально отмечаю, что укрытие не очень качественное — но дальше думать об этом некогда.
Соображаю, что единственной мишенью остался я один и дергаю влево, укрываясь за деревом — тут же на меня сыплются ветки и листья, одновременно с громом выстрела. Укрытие-то мое тоже очень так себе, в лучшем случае за тонким стволиком прячется треть меня, а остальное просто аж выбухает в разные стороны, отчего ощущения самые гадкие.
И не могу понять — откуда эта зараза лупит? Похоже — ружье, бьет картечью или крупной дробью. Одна радость, что те выстрелы, что были сделаны уже в нашем присутствии пошли за молоком. Но такое не всем выпало счастье — сквозь кусты вижу полную тетеху, странно валяющуюся по земле и перемазанную кровищей как показалось с ног до головы.
Приседаю, вижу окна первого этажа, почти все раскрыты — жара, но из них и меня видать, подстрелили бы уже. Значит выше. Меня закрывает крона деревца. Дом пятиэтажный, так что окон хватает, мне тоже сквозь листву ни черта не видать. Вспоминаю про напарника. Гляжу на урну — она одиноко стоит, Бурш куда-то передислоцировал свой организм. Ищу глазами — ага, вон он. Уже нормально укрылся около дома. Показывает мне три пальца дважды, потом машет ладонью. Три окна? Три этажа? Повторяет свои жесты. Наверное, я его понял правильно. Сейчас мы прижмем этого стрелка огнем и станет про...
Чем прижимать будем? У Бурша — пистолет и пара обойм (много раз мне говорили, что надо называть эти приспособы магазинами, тот же Бурш, к слову, но мне вот обоймы нравятся больше. Что-то в них есть от объятий! Черт, не о том думать надо!) Короче говоря — у него 16 патронов. А у меня — один рожок, то есть 30. Я подсумок уже неделю не ношу — жарища, пузо и так потеет. То есть патронов мизер. И это прямо сказать фигня на палке и подавление огнем такой жидкой струйкой не сделаешь. Так, пошуметь чутка. Напарник, видимо, сделал тот же вывод — вижу, что он звонит кому-то. Оп, забыл совсем — надо ж было с этого начать! Чего мы сюда кинулись-то? Иерои! Совсем нюх потеряли, и расслабились. Ну да, рассматривался противник в виде зомби,
про людей как-то забылось, не было особо шумных инцидентов за неделю. Иеперь как-то вспоминается, что до того много всякого было, но самоедствовать не время. Надо откатиться и... Чего И? мы в жилом квартале — тут население мирное, потому ощущения — как у наших ребят, которые приехали в новогоднюю ночь прищемить хвост неким бандитам в городе Грозном. Начнешь лупить — зацепишь кого-нибудь не того.Вот же вашу мать — не предупредили — детишки в поле зрения появились пестрой стайкой, мишень — заглядение. И точно — сразу же бабах! Не успел подумать, а уже галопом, но пригнувшись бегу к этим недоумкам. Ухитряюсь хапнуть пару самых мелких, остальным рычу: «В укрытие!»
Слышу за спиной очередной бабах и несколько пистонных щелчков — Бурш вступил в бой со своей пукалкой, отвлекает.
За углом сбрасываю груз — потому как эти олухи вопят громко, я их напугал, видимо или помял, пока бежали. Из шестерых — двое было на руках, двое — вот, а где остальные? Выглянул осторожно — эти прохвосты побежали в другую сторону! К стрелку!
— Стоять здесь! Не высовываться!
— Да мы одним глазком только!
— Подстрелят — будет больно! — собираюсь возвращаться на помощь напарнику, но тут в меня вцепляется кто-то когтистый. Баба какая-то. Орет громко, что я детей обижаю, сволочь! Двое ревунов вопят еще громче. Мадам от этого на глазах звереет. Чисто на автомате даю бабе в лоб ладонью, отчего она отцепляется от меня и шлепается на задницу, не переставая орать сиреной. Зараза!
Перебегаю, открытую площадку, опять вижу ворочающуюся на асфальте бабу, ту которая в кровище вымазана. Нет, определенно живая, уже хорошо. И как раз вижу противоположный дом в просвет между деревьями. И как раз — очередной выстрел — точно, третье окно третьего этажа. Дымок пороховой оттуда выхлестнуло. Сукин сын не высовывается, опытный, но я его заметил. И не успев подумать отщелкиваю приклад у Судаева и прицельно леплю в окно три очереди патронов по пять. Тут порядка 70-80 метров, даже если у него и магнум — ему дистанция предельная, а мне как раз! Не могу удержаться — еще одна пошла!
Теперь к раненой — тяжелая, зараза, но тут недалеко, главное с простреливаемого участка оттащить. Не могу понять — куда она ранена — кровищей измазана вся, но раны не вижу. Рыхлая, полная и подвывает довольно громко. Так, вытянул за угол, тут уже комитет по встрече — в том числе и баба, получившая в лоб. Начинается ор. И вроде как и рукоприкладничать собираются. На мое счастье прибывает кавалерия из-за холмов в виде двух УАЗов с ментами. Повторяю, то, что видел. Странное ощущение — что они и так знают больше моего. Дом оцепляют, что-то орут в мегафон стрелку. Странно, они его по имени называют! Местная публика увеличивается числом и галдят уже почти все.
Помятый и испачканный пылью и землей Бурш вкатывается в маленькую толпу эдаким ледоколом. Льет холодный душ своей краткой, но внушительной речью. Не знаю, как у него выходит, но страсти перестают кипеть. Жаждавшие моей крови не то, что успокаиваются, нет конечно, но от желания набить мне фейс переходят к отсроченным угрозам. Ну я не Мефистофель, судом меня запугать сложно. Есть опыт. Хуже другое — раненая баба явно нуждается в помощи, а мы, хотя на себя и вызвали сантранспорт, а вот первую помощь оказать не можем — отвыкли таскать на себе санитарские сумки и кроме бумажных носовых платков нет нифига при себе. Переглядываемся с коллегой, аккуратно осматривая пострадавшую. И находим одну ранку на толстой ляжке. С внешней стороны. Сосуды не задеты и мимо кости прошло. Ну да, состояние у нее не показывает сильной кровопотери, перепугалась, конечно и больно тоже, но сочащуюся из дырочку кровь она так ухитрилась размазать по себе, что удивительно просто. Ну в панике чего не сделаешь.
Бурш выкручивается из скользкого положения элегантно — напрягая местных на помощь аптечкой из машины. Когда прибывает наш фургончик с парамедиками — мы уже тетеху перебинтовали и как могли — успокоили. И Бурш пихает меня кулаком в плечо — надо искать наших собак, чем быстрее — тем лучше — так как силовиков тут прибавляется и прибавляется, даже БТР прибыл, а собаченции без сопровождения и без намордников — кто-нибудь бдительный может вполне и пристрелить сдуру и сгоряча. Строго по правилам и законам — и не подкопаешься! Информирую мента, который стоит в оцеплении к нам ближе, о нашей проблеме и нашем убытии. Да, разумеется, завтра же рапорты представим. Да, как положено. Да, не в первый раз.