My kind of love

Персональным наваждением мужчины становится Тим Корниш студент четвертого курса университета, изучающий английский язык и литературу, абсолютно «случайно» заскочивший в его кабинет после того злосчастного поцелуя. Юноша, любить которого, стало для Айво великим счастьем и проклятьем одновременно.

Сам Стедман изо всех сил сопротивлялся возникшему между ними влечению и натиску юноши, пока это не начало лишать его сна и здравого смысла.

Когда его грезы о Корнише, как о своем пылком возлюбленном, стали столь реальными, что Айво готов был умереть от разрыва сердца, если юноша в ближайшее время не станет ему всецело и безраздельно принадлежать, он, презрев свою гордость, в один прекрасный день оказался на пороге его дома.

Стремительным ураганом, более себя не сдерживая, ворвался в скучную и размеренную жизнь Тима, став его любовником.

Их дни и ночи были полны счастья и страсти. Мужчина не мог насытиться стройным и податливым телом юноши, который льнул к нему словно котенок.

– Ты такой нежный и открытый со всеми или только со мной? – задыхаясь от переполнявших его чувств, спрашивал Айво, то мягко, то жестко вонзаясь в парня, заставляя его прогибаться и кричать от удовольствия.

– Если кто-то проявляет ко мне интерес, я не могу сопротивляться, - томно отвечал Тим Корниш, самозабвенно отдаваясь ласкам Айво.

– Мой милый, красивый и ласковый мальчик, - стонал ему в губы мужчина, спустя многие дни их бурного романа, обжигая своими поцелуями божественное лицо и тело, - я люблю тебя!

Если бы доктор Стедман знал тогда, что эти три роковых слова, являвшиеся истинной правдой в отношении Тима, станут сродни смертельному приговору их дальнейших отношений, он бы заклеил свой рот скотчем, зашил бы его грубой нитью или предпочел быть и вовсе немым. Этого мальчика стоило любить молча, наслаждаясь его божественным телом, неуемным желанием и интересом к собственной персоне, плескавшимися в его бездонных глазах небесной синевы.

Наградив Корниша этой роковой красотой, сука-судьба наложила на юношу проклятье в виде печати с вензелем из трех заветных слов «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ». Услышав их из уст Айво, Тим, спустя время, потерял к любовнику интерес, став прежним скучающим эгоистом, ищущим удовольствий на стороне. Никакой верности. Никакой любви. Никакого сожаления. Так было со всеми, с чьих губ слетало подобное признание.

– Все в этой жизни обжигались. С кем не бывает? – скажете вы.

Если для Тима очередная интрижка это всего-навсего невинная шалость и ошибка молодости, то для Айво это огромный кусок нервов и трагедия вселенских масштабов, терзающая болезненной ревностью.

Измена Корниша и его жестокие слова в адрес Стедмана, что он его не любит и даже не помышлял ни о чем подобном это не ОЖОГ, а самый настоящий АКТ САМОСОЖЖЕНИЯ, когда твоя душа выгорает дотла, оставляя от тебя лишь горстку пепла.

Он вынужден наказать своего мальчика за измену. Разбить ему лицо и швырнуть на пол, пытаясь подавить его гнев своим. Прижаться к Тиму всем телом и любить его еще сильнее, но уже безмолвно на дне истлевающей души, не веря в фатальный конец их отношений. После он будет самозабвенно целовать его руки и молить о прощении.

ЛЮБИТЬ. ОБОЖАТЬ. БОГОТВОРИТЬ. ПОКЛОНЯТЬСЯ.

Айво слишком волевой и гордый, чтобы взять и сдаться. Он терпеливо будет бороться за любовь Тима Корниша, надеясь на еще одну ночь страсти. Но ни одна ночь с этим красивым падшим ангелом не станет теперь для Айво Стедмана долгой.

========== Ненавижу тебя любить ==========

Комментарий к Ненавижу тебя любить

По сериалу “Волчонок”

Писалось под **Erasure – Love To Hate You**

“Смесь любви и ненависти так прекрасна!” - думал Кристофер Арджент, потягивая через соломинку свой напиток и издали наблюдая за одним особенным пассажиром.

«Жить, как говорится, хорошо!» - удовлетворенно вздохнул Питер Хейл, сёрбая гранатовый сок из своего стакана. Он сидел на верхней палубе речного трамвайчика, любовался улочками Амстердама и думал о своем, мужском. Лишь сидевшая рядом страхолюдина в очках на пол лица, пытавшаяся с ним флиртовать, слегка портила мужчине всю картину.

Стоило оборотню залюбоваться проплывавшим мимо пейзажем, сделать очередной глоток из пластикового стаканчика и вернуться взглядом к резко замолчавшей собеседнице, как он обнаружил вместо нее до боли знакомую физиономию. Хейл стал надсадно кашлять и бить себя в грудь, пытаясь не подавиться глотком сока и своим непомерным удивлением.

Кристофер Арджент собственной персоной. Живёхонький. Сидит себе рядышком и неторопливо тянет через соломинку содержимое своего стакана.

– Помнится, когда мы виделись в последний раз, - лениво начал Хейл, - я проделал в твоем теле сквозную дыру, пригвоздив металлическим прутом к бетонной стене городской канализации Бейкон Хиллз.

– Было дело, - безмятежно отвечает Арджент, – а, насколько известно мне, ты должен сейчас находиться в дурке.

– Где та Голгофа с крестом, - воздел руки Хейл, - к которому нужно тебя намертво прибить, чтобы ты перестал за мной таскаться?

– Не боишься, что я воскресну? – легкая улыбка и шум всасываемой вместе с воздухом жидкости.

– Крис, колись, у вас в роду киборгов не было? Или твой папаша ко всему прочему заведует секретной лабораторией по разработке имплантов и разной биологической херни?

– Нет никакой лаборатории, я просто живучий сукин сын.

– Ладно, Арджент, как ты здесь оказался? Давно меня пасёшь?

– Ну, это же не я присылал свои фото с видом на Биг-Бен, Эйфелеву башню, Тадж-Махал, а теперь вот водные каналы Амстердама.

– Да что ты? – спросил Хейл, театрально приложив ладонь к сердцу.

– А откуда тогда на мой мейл поприходили все эти фотографии с твоей довольной рожей?

– Веришь, в душе не ебу.

– Ну и жаргон у тебя, Хейл. И где ты только слов таких нахватался? – спросил Арджент, покосившись на ухмылявшегося Питера.

– Знаешь, дорогой, Дом Эйкена и отдаленно не напоминает пятизвездочный отель. Там на окнах и дверях решетки, вместо симпатичных горничных амбалы с электрошокерами, а в сокамерники периодически попадался разный сброд.

– Как тебе удалось оттуда сбежать?

– Профессиональная тайна, - на секунду оскалился Питер, вновь делаясь серьезным. – Ладно, Арджент, сколько вас здесь? – процедил оборотень, подозрительно начиная оглядываться по сторонам, зорко взирая на проплывающие мимо строения и дома. – Та гумозина в очках, что сидела тут до тебя и пыталась меня кадрить, из вашей команды?

– Нет, я здесь один, - отвечает Кристофер, пытаясь сдержать улыбку.

– А твой папаша, как всегда, дистанционно руководит операцией по захвату особо опасного преступника в одной из ближайших штаб квартир, - предположил Хейл, хватая кисть Кристофера и поднося его наручный iPod, он же часы, он же переговорное устройство и еще бог знает какая хрень, к своим губам.