My kind of love

Скажи, не молчи…

– Я люблю тебя, Лили Эванс! Всегда!

========== У края пропасти ==========

Комментарий к У края пропасти

По сериалу “Ганнибал”

Писалось под **Siouxsie Sioux and Brian Reitzell – Love Crime**

– Как здесь красиво, – выдыхает Уилл, чувствуя, как вместе с уже сочащейся, а не бьющей фонтаном кровью, его покидает жизнь.

Эта же мысль пришла в голову Грэму чуть раньше, когда он стоял у широкого окна коттеджа выстроенного почти над самым обрывом, вглядываясь в вечернее грозовое небо, сливающееся с океаном по линии горизонта.

Похоже, Ганнибал Лектер разделял ту же точку зрения, ведь Уиллу здесь нравилось. А еще это отличное место, чтобы заманить добычу для своей последней трапезы. По такому случаю не грех было открыть бутылку изысканного вина и выпить немного в качестве аперитива.

Принимая из рук Лектера бокал и делая глоток, Уилл находит вино как всегда изумительным. Оно одинаково может послужить поводом быть выпитым за долгожданную победу над врагом и еще при жизни помянуть самого себя, как и б'oльшую часть несбывшихся надежд и стремлений. У Грэма не было особого выбора, чем стать добровольной жертвой, агнцем на заклании и оказаться в пасти одного хищника, чтобы таким образом заманить в ловушку другого не менее опасного и кровожадного.

Тихий выстрел и звон бьющегося стекла звучит для обоих колокольным набатом, побуждая сердца мужчин пропустить удар. Уилл продолжает наблюдать, как один из его врагов получив пулю, оседает на пол, а второй с тихим рыком входит в проем разбитого окна, направив на Грэма пистолет.

– Не беги. Догоню, –цедит убийца.

Уилл и не думает. Сейчас все его внимание занимает сидящий на полу Ганнибал, что рвано дышит, зажимая рану в боку и, возможно, аккумулируя силы для последнего прыжка.

– Таков был замысел? Ты этого хотел, Уилл? Увидеть мое изменение? Мою предсмертную агонию? – говорит безмолвный взгляд Лектера. – Несмотря на мою симпатию к тебе?

Грэм сам с точностью не скажет, что сейчас чувствует. Он делает очередной глоток вина, чтобы заглушить… Что? Победную улыбку и долгожданную радость от торжества справедливости? Неуместный, истерический хохот? Рвущие душу рыдания? Вот оно то самое чувство, когда буквально разрываешься между желанием помочь человеку выжить и быстро добить его, чтобы не мучился.

Но Грэму все же стоило помнить, что между охотником и жертвой существует весьма тонкая грань и его шансы слишком малы, чтобы попытаться за секунду из приманки превратиться в матерого хищника, выбрав правильный путь. Ему не справиться хотя бы с одним из них без помощи другого.

Вошедшая в тело сталь, заставляет сердце быстро сокращаться, вплескивая в кровь мощную порцию адреналина. Резкая боль отрезвляет мысли и заставляет наконец-то выбрать нужное направление, стать на сторону одного из врагов, помочь тому одолеть соперника, разделив потом долгожданный триумф победы. Пришло время уничтожить Великого Красного Дракона, убив что-то или кого-то в себе самом.

Спустя мгновения враг повержен и глядя на свои руки в свете яркой луны, Уилл наконец-то понимает, чего хотел Ганнибал. Для него. Для них двоих. Кровь так же черна, как душа дьявола, который все время был рядом с ним.

У Грэма есть еще шанс дотянуться до мобильного телефона и вызвать помощь, чтобы выжить. Чтобы дать Лектеру уйти, с йотой наивности полагая, что с его очередным бегством сам он обретет покой и долгожданную свободу. Но он так же понимает, что это ничего не изменит. Он не может быть с Ганнибалом, но и без него вся дальнейшая жизнь Уилла и сам он больше не будут принадлежать лишь ему одному. Потому он простирает к нему руки, словно страждущий к небесам, тщетно моля вернуть ему самого себя.

Их измученные и уставшие от жизни тела танцуют последнее танго у края пропасти, не решаясь и одновременно оставляя друг другу право выбора.

– Смелее, Уилл. Пусть все будет по-твоему, – тихо шепчет Лектер, и, похоже, это Грэму придется взять на себя ответственность и стать катализатором, который толкнет их обоих к неизбежности этого щекотливого момента.

«Обрыв все ближе», – проносится в головах обоих, прежде чем сделать решительный шаг.

И, наверное, уже не важно смогли ли они измениться, пройти обращение или остались прежними.

========== Уголки памяти ==========

Комментарий к Уголки памяти

**Посвящаю своим детям. С Днем рождения, любимые!**

По фильму “Люди Икс: Первый класс” http://savepic.ru/13418256.gif

Эрику Леншерру казалось, что в его израненной душе окутанной тьмой, под тонной боли, злости и жажды мщения, не осталось ничего доброго, светлого и тёплого, дающего надежду на нормальную полноценную жизнь.

Так думал и Чарльз Ксавье, предложив однажды Эрику сдвинуть с места огромную спутниковую тарелку из металла, находящуюся на удаленном расстоянии от места их расположения.

– Знаешь, по-моему, твоя концентрация находится между яростью и умиротворением, - замечает Ксавье, после неудавшейся попытки Леншерра.

– Умиротворением?! Чарльз, ты, верно, шутишь?! – взбешенно бросает Эрик. – Я похож на человека, вернее мутанта, который выглядит спокойным и удовлетворенным жизнью?!

– Я знаю, через что тебе пришлось пройти. Позволь мне еще раз взглянуть, – просит Чарльз, желая как можно глубже проникнуть в голову друга и собственным мозгом прочувствовать состояние Эрика, мысленно посылая персональные нейроны, словно хорошо надрессированных собак, обшарить каждый уголок памяти Леншерра и докопаться до сути. Каким бы болезненным, полным горечи и тьмы не был этот путь, Ксавье с готовностью разделит его с Эриком, пытаясь помочь.

Шагая рядом в кромешной темноте, почти на ощупь, оба начинают различать мягкий проблеск в конце туннеля. Приближаясь и с долей неверия начиная узнавать знакомый силуэт и картинку из своего прошлого, Леншерр ощущает легкий сердечный трепет, в то время как сердце Чарльза вторит ему, чувствуя те же эмоции.

– Мама, - беззвучно шепчут губы.

Мерцание свечей в зажженной наполовину меноре*, даёт долгожданный свет. Их окутывает теплом от ласковой улыбки матери Эрика и ее невесомого касания к щеке. Руки женщины пахнут ванилью и корицей, и оба отчетливо слышат аромат свежеиспеченного штруделя, ощущая сладкую смесь изюма и орехов во рту. Это запах и вкус детских воспоминаний Леншерра, когда еще не было войны, когда он беззаботно жил в Польше вместе с мамой, не зная о своих нечеловеческих способностях.

Чарльз по-белому завидует Эрику, что у него такая чуткая и заботливая мама. Его собственная, возможно, слишком любила себя и мало уделяла времени сыну, предоставив заботу о нем слугам и гувернанткам. Ксавье хотелось, чтобы и у него была такая же любящая мама Эдита, но, как говорится, родителей не выбирают. Хотя, он где-то слышал, что именно так и происходит. Одни дети предпочитают родиться среди роскоши и богатства, а другие там, где царит любовь и забота. Почему эти человеческие ценности не могут мирно сосуществовать вместе? Видимо, материальное и духовное крайне редко сочетается.