Мы кузнецы

Подрабатывая в "том" мире на антиквара, пришлось мне разок ремонтировать акваланг с полувековым стажем. Так что нехитрое устройство регулирующее подачу воздуха запомнить получилось. Потому и по памяти вскоре его так же воссоздал и соединил с "шеффилдским баллоном". Опередив Кусто на век, но не афишируя этого из скромности, и даже испытав водолазное снаряжение в секрете.

Наконец, как и положено, 3 октября зашёл в док изрядно побитый бурей русский фрегат "Аврора" с измождённым экипажем. Уже на следующий день, как инженер-механик, навестил я капитан-лейтенанта Изыльметьева на предмет помощи. Но Иван Николаевич от профессионального моего содействия отказался, поскольку паровых механизмов на судне не имелось, но вот говорящему на одном с ним языке соплеменнику обрадовался. Легенда моя была проста и от правды мало отличалась. Предки мол хоть и являлись православной веры, но более древней, и в Ливонии жили ещё с допетровских времён. Во времена Наполеоновского нашествия, батюшку, как умелого кузнеца, с родины увели насильно. В итоге оказался после злоключений он на Альбионе. Где и я в последствии появился на свет, унаследовав тягу к металлу у родителя и сделав карьеру механикуса. Но о Родине предков помня и Вере не изменив - продемонстрировав в виде доказательства православный крестик на шее. И даже сделав общий фотографический снимок всей команды фрегата.

Очень я посоветовал попутно с ремонтом и провиантом в дорогу запасаться. Ещё имелся шанс скупить у припозднившихся фермеров поздней капусты, да заквасить её, и даже к этому делу Фара привлёк. Ушлый паренёк действительно изыскал не за дорого и овощи, и бочкотару, и соль. На судне устроен был аврал по шинковке кочанов, а потом полтора месяца из булькавших на палубе бочек исходил пьянящий аромат брожения - "щи да каша - пища наша". Да и витамина "С" на переход через Атлантику хватить должно было с избытком.

Вот так незаметно удалось подвести дело к тому, что капитан сам предложил мне поступить на русскую службу и приносить пользу исторической Родине. Звания офицерского он мне не сулил, но обещал а Санкт-Петербург немедля рапорт Государю отправить.

Пока же я согласился плыть ружейным мастером как частное лицо со слугой, пусть и без жалованья. С условием, что дозволено будет несколько тонн груза взять, что при почти двух тысячах тонн грузоподъёмности фрегата являлось мелочью. Тут же заказал я в Шеффилде, из доброй стали несколько сот топоров, пил, лопат, кирок, ножей и прочего востребованного в дальних краях мет.из.(а). В середине ноября заказ доставили, добавил я к грузу пару десятков ланкаширских стволов штуцеров (доведу до товарного вида как нибудь сам в пути) , свой инструмент, вещи и механизмы. А 25-го числа парусник отчалил и взял курс на Рио. Белые штаны и соломенную шляпу я приобрёл загодя.

Пристрастил Фар команду во время стоянки к музицированию, а я прикупил желающим, способностями наделённым, духовые инструменты. Даже из экипажа судовой оркестр удалось сформировать, от классического садового отличавшийся меньшим числом исполнителей. Потому переход в полтора месяца пролетел незаметно. Тем паче что в пути Экватор пересекать пришлось и празднование с Нептуном по этому поводу было устроено. Затем ещё и Новый -1854 год встретили, а к Рождеству уже увидели бразилианский берег.

Про что я всех уведомил, что тут очень много диких обезьян, удивив моряков своими глубокими познаниями фауны заморской. И тем более удивив познаниями флоры, когда чуть не насильно заставлял в порту приобретать не только бананы с ананасами, но и различные гравиолы с маракуйями, демонстрируя как сии плоды потреблять. Последнюю фрукту из-за кислоты добавляя в коктейли, и витаминами насыщаясь попутно, и пикантность придавая напитку. Не мог же я сказать, что ранее чуть не ежедневно эту тропическую экзотику в ближайшем супермаркете покупал не за дорого. Пришлось опять выдать версию, что уже приходилось тут ранее бывать. Вызвав к себе уважение, как человека бывалого и практичного. Дурного не советующего!

Знания ботаники принялся развивать едва сойдя на берег. Ибо он славился дешёвой, но весьма прочной и красивой древесиной, не уступающей ореху. То есть для ружейных прикладов весьма желательной. И пяти купленных брёвен хватило не только на пару десятков ружей, но и на три сотни топорищ.

Ранее в пути мне удалось разговорить капитана на предмет вооружения экипажа на случай абордажа. Что привело в уныние - такой архаичный вид боя уже не рассматривался, и в случае возникновения вышло бы "... кто с кинжалом, кто в слезах." Разумеется имелись и ружья и топоры, но буквально по десятку-другому. Ибо оружие фрегата - пушки. Тогда я и предложил на время плавания в бесплатную аренду лежащий в трюме мною купленный плотницкий инструмент. Только пусть уж матросики сами насадят железо на топорища(каждым под собственную руку выстроганные). Так и спокойней всем будет, и занятие от скуки осмысленное появится. Приклады же для штуцеров мне помогать делать вызвался судовой плотник, и очень ловко у него это выходило.Так что в борьбе со скукой корабельной, получились у меня готовые ружья превосходного качества и за пол-цены.

Но даже не это явилось основным приобретением в Бразилии. Ведь во все времена главной ценностью являлись люди на Земле, не зависимо о места их проживания. И на один местный "бриллиант" удалось мне набрести в фавеллах Рио. Пот аккомпанемент самопального барабана юный мулат, прямо на улице весьма грамотно изображал смесь танца с боевым искусством - капоэйру, родившуюся на местных плантациях. В "том" мире мне этот полу-спорт - полу-искусство нравился весьма, но наставника в нашем городке было не найти, здесь же подворачивался случай. Португальского я не знал, а собеседник знал только его и испанский, но кое-как, почти на пальцах, предложил я пареньку поступить мне на службу. Мир посмотреть, себя показать, и гарантированно быть всегда сытым. И на удивление отказ не услышал - оставаясь в фавеллах, будущего юноша не имел. Уйдя же со мной появлялся в его жизни шанс на успех.

Сложнее оказалось убедить капитана в необходимости нового члена команды. Только перспектива создать на корабле собственный ансамбль песни и танца его честолюбие зацепила. Тем более что казне это не стоило ничего. Педро (а кто ещё мог оказаться в Бразилии?) притащил с собой свои там-тамы, подобрал в команде матроса с хорошим чувством ритма и наскоро обучил его на ударника. Через неделю плаванья, он уже заставлял меня на палубе скакать и стоять на голове, хотя получалось это к всеобщему смеху не очень то хорошо. Потом я припомнил мелодию Ламбады, и наш оркестр её наскоро разучил, тогда занятия пошли веселей и в пару мне мулат поставил уже осмелевшего матроса-малоросса, некогда плясавшего гопака. Ещё одна пара вызвалась тренироваться, а дон Педро только на ошибки указывать стал, как и положено гуру.

К появлению у меня второго слуги Фар отнёсся очень ревностно, и увидел в Педро, в отличии от Карен, своего конкурента. Пытался даже задираться с мулатом, или как то иначе унизить того, но расизма я не потерпел и беседу на эту тему с ирландцем провёл. Причём, неприятную для нас обоих, читать нотации всегда было мне не по душе, тем более что почвы то для этого бабьего чувства слуга мой иметь не мог. В равный с ним статус вынужден был взять я бразильца потому что иных не имелось - учителя танцев на воинских судах не предусматриваются. Как впрочем и капельмейстеры, коим уже Фар по совместительству оказался де-факто, и на общественных началах весьма в развитии своего таланта преуспел. Имея возможность не только расти творчески, но и поддерживать своим талантом моральный дух всего экипажа корабля, пребывающего в весьма стрессовых условиях. Вот и наше капоэйро тому же служит - люди от уныния избавляются, на танцевальные тренировки глядя. В добавок пока четверо "танцоров" в охотку и с азартом свою физическую форму укрепляют, но число плясунов вскоре расти начнёт - дело это заводное.

Разумеется, на борту для поддержания духа экипажа специально обученный батюшка имелся. Но в недавнем прошлом деревенский попик, совратившийся повышенным "морским" жалованьем, так же творчески в своему делу подойти способности не имел и службы превращал в рутину. Хорошо хоть то что препон не чинил, ибо сам являлся азартным зрителем. Жаль что "пляски на палубе" устраивать смог бразилец ещё чуть более месяца, ибо чем дальше продвигался парусник на юг, тем становилось всё студёней. Только привычные к холодам славяне, как оркестранты, так и танцоры, продолжали собираться на баке и репетировать в сокращённом варианте уже хорошо одевшись. А у мыса Горн и вовсе пришлось у моря погоды ждать, противные ветра не пускали нас сменить океаны.

От безделья, по найденному в планшетнике чертежу, вздумалось мне спаять вполне разумный подводный фугас(брандер) И.Фицтума. На Чесме русский флот добился успеха и более примитивными средствами. Пара листов припасённой для ремонта обшивки меди выделили мне из судовых запасов, а олово и канифоль своя имелась. Хотя вначале развёртку начертил на большом бумажном листе, но зато не напортачил при раскрое отнюдь не лишнего материала. Черный порох для заполнения адской машины так же выделено мне было из казённых запасов аж 5 пудов. Вот запальное устройство уже из собственных материалов изготовил, правда держал его отдельно, от греха подальше.