Мы кузнецы

Чего уж совсем не чаял! Но и ожидания хоть и малого, но коллектива, обмануть уже права не имел и войти в роль вынудили меня обстоятельства. Ранее во мне жажды власти ни капли не наличествовало, ремеслу оказался обучен востребованному и хорошо оплачиваемому, да и голова рукам помогала, потому лишнего не желалось. Но условия изменились и продолжать оставаться индивидуалистом, надеясь только на крепость рук, стало непозволительно. Нынче жизнь стала игрой коллективной, а проигрыш означал гибель. Причём не только собственную, но и всего государства Российского. Ведь только я один знал, к чему через пол-века приведёт Россию поражение в Восточной войне.

Доводилось ранее читать "Фрегат Паллада" Гончарова. Там автор потешался над убогими япошками и восхвалял блеск русского штыка. Потом англы накачали самураев деньгами, технологиями, оружием и их штыками совершили то что у самих не получилось. А ещё через дюжину лет, будучи как бы союзниками царя, уже руками ими же субсидируемых масонов, завершили развал державы. Упаси Бог от таких друзей, и моментом пока они скинули маски необходимо воспользоваться максимально. Врага бить разрешается всеми доступными средствами. Уже разок с французами это получилось, настало время присовокупить англичан.

Вот такими зажигательными полит-информациями пришлось мне теперь накачивать наш небольшой коллектив, который Бог определил мне в соратники. Одному мне замышляемое осилить не получалось, а вот пара дюжин крепких и верных мужчин могла оказаться реальной опорой. Вот и приходилось доводить их почти до состояния зомби. Только не верой в какой либо ...изм, а просто в меня , такого умного и красивого. Почему то никак не забывался отрывок из Бродского "... не бойтесь мора и глада, бойтесь только того, кто скажет я знаю как надо". Но я действительно это знал, в отличии от возомнившего себя пророком Маркса, в это же самое время пригретого Энгельсом в Англии. Шатающихся по Европе призраков мы не боимся - с нами Крестная Сила! Да и до Европы от сюда далеко.

В этой войне не турки, а именно европейцы, якобы их защищающие, с всех четырёх сторон ударить по России пытались, её слабые места выискивая. Но ведь и они везде быть сильными не могли. Этим и требовалось воспользоваться. Глупо акуле с медведем бодаться - потому на суше пребывая незачем опасаться зубов морской хищницы. Пусть уж лучше она трусит. И это случалось в действительности - порты Австралии принялись срочно возводить артиллерийские батареи после того как в Тихий океан вошла единственная "Аврора". Что же тогда творилось в душах бриттов проживающих в районах где границы империй соприкасались? По крайней мере британский форт Селькарк - оплот Гудзонбайцев на Юконе, добровольно был покинут хозяевами накануне войны, и уж после его сожгли "обожавшие" ингизов индейцы. Теперь появилась реальная сила, способная поджог предотвратить - острожек в том месте и нам сгодится. Противостоять нам будет максимум пяток красномундищиков в шляпах с поста Королевской конной полиции. Иных вооружённых сил на тысячи миль Британия в тех местах не имела. Значит моей "армии" должно хватить для реванша за Крым. Помимо политической, проводилась в меру возможностей и боевая подготовка - практически всех способных держать оружие обучил обращению с ним. Разумеется огнестрельным, фехтовать сам не умел. Да и по русской традиции сабле топор предпочитал, как и основная часть команды. Все ведь вышли из деревень, то есть с дерева чуть не с рождения ладить учились и срубы, и обогрев. А судовой плотник и вовсе топором брился.

Неверно будет понимать, что произвел я переворот на отдельно взятом судне, приведший к захвату власти. Князь Лобанов-Ростовский всё так же продолжал оставаться владельцем яхты, шкипер - командовал экипажем, а я формально являлся только чем то средним между пассажиром и организатором охраны либо самообороны. Только в расширенном понимании - не одни лишь свои шкуры предложив спасать, а ополчиться на врагов всей Родины. Если некогда на призыв Минина не жалели русские люди жертвовать не то что добро, но и жизни свои, то и века спустя они не скурвились. Наш небольшой коллектив сам определил мой статус, поискав аналогии в непростой истории становления русского народа. На мои предположения, что являюсь теперь вроде как полевым командиром, мне ответили что и полей вокруг не наблюдается, да и по русски правильнее наречь - походный атаман. Хоть морской это поход, хоть горный, хоть таёжный. А добровольно меня выбравшие люди, взвалив на себя дополнительно и воинскую ношу, стали по сути казаками. Пусть пока и мореходными - таковые в истории так же случались. Только от себя мне осталось добавить, любимого Тараса Бульбу цитируя, что отныне и впредь все мы "казачье товарищество" без господ и слуг, по веками сложившимся законам живущее. И обращаться друг к другу будем словом "товарищ". Забегая вперёд, очень удивил меня тот факт, что индейцы и алеуты на Аляске этим словом всех русских окрестили, разумеется чуть его поковеркав.

Чуть меньше месяца бежала яхта до Гонолулу, но этого хватило для полной "перековки" личного состава, в котором можно было теперь быть абсолютно уверенным. Сплошные отличники боевой и политической подготовки, беззаветно преданные делу построения светлого будущего. Причём не оболваненные и излагающие разумные для дела подсказки. Особенно мною ценились советы князя, человека много повидавшего и в высших слоях ловкого. Он то и вызвался самолично и в одиночку через Сибирь(посуху) срочно мотать в столицу, дабы пред светлые очи Николая 1-го предстать успеть и верно преподнести необходимость аннексии Верхнего Юкона. Сего волевого монарха либералам развести на предмет продажи "чего нибудь не нужного" так до самой смерти не получилось. Бравый экипаж переходил под моё командование, а яхте на время войны следовало пополнить Сибирскую флотилию, то есть Отечеству послужить. Что не являлось глупостью. Ведь те же фрегаты по Амуру ходить не могли, а вот шхуне осадка дозволяла. Но так как "Аврору" удалось несколько обогнать, то пришлось заняться закупкой провианта на последний переход, а то фрегату спешить придётся. Моя коллекция банкнот подписанных Мэтью Маршаллом в 1835 году уже разошлась. Потому пришлось начинать расплачиваться выпуском 1853 года, который уже появился в обращении и мои бумажки подозрений вызвать не могли. Купцы-бостонцы даже не затребовали маржи, обычной при трансакции в голд-кэш. Паунд ну очень уважался в любом виде. И к золотому рублю шёл по курсу 1 к 6, 25. Нашлось даже время навестить местного короля Камеамеа III - большого друга России, и даже с его наследником (тоже Камеамеа) пообщаться за стопариком Ерафеича, которого последний весьма уважал. И тот подарил по пьяни зачем-то своего любимого сиамского кота.

Затем нагнал нас фрегат и закинув уже на пирсе ожидавший его провиант, а так же сделав групповой дагеративный снимок на фоне пальм, тут же оба судна отчалили и взяли курс на север. Так как за "Рогнеду" был спокоен, то плаванье продолжил теперь на "Авроре" и пробудившийся во мне дар убеждения опробовал на гораздо большем числе слушателей. Сходу убедив капитана к ночи приказать забить в штуцера пули, зарядить стволы орудий картечью и открыв орудийные порты спать экипажу в обнимку с топорами в пол-глаза. Зная что в "той" истории у Гонолулу ночью в тумане встретиться довелось "Авроре" с английским фрегатом "Тринкомали". Но удалось более слабому противнику скрыться в тумане пока наши суетились с заряжанием. Теперь и я на ночь устроился со своим "Шарпсом" на баке, рядом с вперёдсмотрящим. Даже успел поспать, пока не получил тычок в бок.

В "том" мире я специально мотал к северо-восточному побережью Англии в Хэртлипул, что бы в расположенном в Джексон-доке частном музее глянуть на прекрасно сохранившийся более двух веков деревянный парусник. Строили его на острове Цейлон из очень плохо гниющей древесины тика, а это золотистое дерево ни с чем спутать нельзя. Потому тут же приник к окуляру прицела и снял первой же пулей рулевого. Выстрел послужил одновременно и сигналом боевой тревоги на обоих судах. Только на нашем фрегате было уже всё готово и залп русской картечи и пуль смёл добравшуюся к своим орудиям и подставившуюся английскую прислугу. Мне же удалось ещё трижды снимать хватавшихся за штурвал, оставляя судно врага без управления. А затем на HMS полетели кошки, причём на оба борта сразу - на абордаж пошли экипажи и "Авроры" и "Рогнеды" практически одновременно, а возглавить штурм разумеется получилось мне. Причем револьвер оказался весьма результативным в рукопашном бою, хоть барабан перезаряжать вышло дважды. Тут же напитал я медальон свежей вражьей кровью, чувствуя, что ответит он мне благодарностью. С удивлением потом смотрел как мёртвые тела буквально растворяются в воздухе. Не догадываясь оживут ли они в прошлом, а если да - то в каком глубоком. У меня же с цацкой даже общаться стало выходить - обнажилась интуиция и она как бы сама подсказывала что делать потребно.

Захват судна длился менее пол-часа, и пользуясь внезапностью, особого сопротивления мы не встретили, потому и серьёзных потерь с нашей стороны не оказалось. Нескольких раненных лекарь тут же перевязал и пообещал их поставить в строй к концу плаванья. Англов погибла пара дюжин, половина от пуль, в том числе и моих, и картечи. Да два раза столько оказалось раненных, братцы-матросы при абордаже от лишнего душегубства уклонялись и доставалось лаймам в основном не лезвием топора, а обухом. Так что более двух сотен полуодетых "просвещённых мореплавателей" согнаны были на палубу и стояли с видом понурыми и кое как обмотанными головами. "Что то"(!) мне подсказывало что дожимать их надлежит именно теперь, пока дух сломлен у врага, и есть шанс сделать из них если не друзей, то в любом случае существа делу полезные. На захваченном фрегате под Особый отдел подошла временно капитанская каюта, куда двое крепких матросов с "Рогнеды" по одному стали заводить военнопленных. Моими действиями руководил не разум, а какой то сигнал поступавший в сознание извне, и я его старался угадать и воплотить максимально правильно. Не так уж и много, причём, следовало мной проводить действий. К груди приведённого бритта прикладывался медальон и моряк сам начинал проситься под мою руку, клянясь в верности. Потом подходил к лежащему на столе свитку и собственноручно вносил в него свое имя и подпись. Добавляя, что отныне он от всех ранее принятых клятв свободен, но за преступление этой присяги сознаёт что умрёт. Буквально за три часа HMS Её Величества "Тринкомали" душой и телом(во всех смыслах), стала российским фрегатом. Вот этот контингент уже скорее подходил под определение "зомби".

На замену погибшего английского капитана назначен был шкипер "Рогнеды", владевший английским языком. Формально уже он руководил судном, но я всегда старался находиться рядом с ним и дублировал его команды. Своей командой он разбавил экипаж захваченного судна, а вот раненные и выздоравливающие английские моряки , под управлением лейтенанта русской службы перешли на шхуну. По просьбе князя, передал ему в телохранители Педро, не только как приличного рукопашника, но как выяснилось и отличного ганфаера. От своих щёдрот снарядил мулата по максимуму, отдав с себя снятый не только револьвер, но и один из "Шарпсов", правда оптику всё же зажал. Сбагрил так же не терпевшего качки кота, ко всеобщему облегчению всех. И как позднее узнал, очень для кошары удачно. Муравьёв как раз завершил свой первый сплав по Амуру. Но в казачьих поселениях мыши расплодились. Китайские торгаши принялись продавать туда только кошек, причём по заоблачным ценам. Среди "китаянок" "сиамец" себя проявил весьма достойно! Второй слуга последовал за мной, и теперь уже "перекрещенные" англы слушали ежедневно волторну Фаррела. Под звуки которой дурачился я, попеременно выбирая среди слушателей-зрителей спаринг-партнёра.

Мы превращались в эскадру и ещё четыре десятка пушек являлись серьёзной прибавкой на нашу чашу весов. В деле завершения Восточной войны на очень ограниченном вооружением и ресурсами регионе. Хотя меня больше заинтересовал груз на борту. Фрегат спешил в Берингов пролив, загруженный специфическим товаром для снабжения готовившейся к зимовке там научно-поисковой экспедиции(по счету - 39!) сгинувшего в поисках Северо-Западного прохода адмирала Джона Франклина. Так завуалированно назывался развед. отряд, и теперь "учённые и спасатели" обрекались на лютую смерть в стране белого безмолвия. Знали на что шли! А провиант и снаряжение куда применить найдём.