Мы ничего им не должны!

По "стахановски" они совершают трудовые подвиги на благо российской империи три-четыре дня подряд, затем приходится делать перерыв, что бы придти в себя, отдохнуть, отмыться и восстановить силы. Для Александра этот день был по настоящему праздником, он и в самом деле отдыхал… Фигнер же после обеда брал специально заведенный для таких целей ящик с сапожными принадлежностями и шел на улицу, прямо туда к Главному Штабу. Требовалась информация, не то слово – как воздух была нужна, надо было "кровь из носу" но узнать, когда же Бонапарт соизволит в очередной раз посетить "мозг армии". Сходство с подростком как нельзя лучше выручало Самойловича, он юлой вертелся между офицерами и денщиками: одному сапоги почистить, другому за лошадью присмотреть надо, в лавку сбегай-принеси и так далее. Боевому офицеру приходилось стоически сносить пинки и колотушки от всяких лакеев в погонах, но дело определенно того стоило, постепенно удалось получить представление, и о маршрутах движения императорского кортежа и самое главное – о графике посещения императором Генерального Штаба. Что до места предстоящего покушения, то они угадали полностью, лучше не подберешь, подъехать к зданию громодкий экипаж здесь мог только с одной стороны улицы и по дороге ему никак не миновать решетки люка дождевой канализации. Именно подходы к этой "точке" и расчищали почти полмесяца "руссо-террористо облико аморале". Первоначально Фигнер планировал уходить по канализации до ближайшего выхода на поверхность в подвале одного из домов на этой же улице. Там можно было переодется, "сменить личину" на более подходящую к обстановке, а при некотором везении даже и отсидется несколько дней. Преследователи не имея при себе ни фонарей, ни факелов неизбежно запутались бы в лабиринте каменных туннелей, проходяхих под центральными улицами. Так они хотели, но… в один из дней лом в руках Самойловича вдруг внезапно ушел в пустоту, оказалось, что в этом месте ливневая канализация соединяется с куда более старой и развитой системой подземных коммуникаций, как раз с теми знаменитыми "пикулевскими" катакомбами. Пришлось на несколько дней прервать работу и они вдвоем некоторое время изображали героев Марка Твена, разве, что вместо свечей – электрические фонарики. Пришлось срочно корректировать первоначальный замысел, теперь можно было скрытно не просто покинуть место терракта, но даже и выбратся из города, отдельные туннели выработок выходили на поверхность чуть ли не на самых окраинах. Фигнера правда привлек другой вариант отступления, пустырь на берегу Сены показался ему куда более подходящим местом для намеченной ретирады.

– Чего ноги зря бить? Чай не казенные, а свои. Сядем в лодку и вниз по течению реки спустимся… Когда содом тут уляжется вернемся обратно и заберем вещи из тайника.

И в самом деле – это мысль, если и была в Париже речная полиция, то ее присутствие совершенно не ощущалось в отличие от сухопутной. Где уж напарник тогда купил или украл подходящее "судно" Сашка так и не узнал, но в "день Х" лодка ждала их надежно укрытая зарослями прибрежного кустарника. Было правда еще одно препятствие, в "пещере", которая одновременно являлась выходом из катакомб на берег, обосновался на постоянное жительство один из местных бомжей. Нашли они это бедолагу, можно сказать по запаху, от мужика не просто сильно "несло", а жутко воняло. Это был один из сборщиков собачьего кала, есть оказывается в большом городе и такая хитрая профессия. Экскременты идут на выделку шкурок, очень может быть все тех же собак, а из полученной после обработки кожи ремесленники шьют обувь, перчатки, шапки самого низшего ценового разряда. Самойлович даже примерные расценки назвал на это "золото" – два су за ведро, но это только за отборный продукт из собачьего питомника. Зимой не для таких занятий не сезон – сырой снег сильно мешает, и бог знает на какие средства "собиратель" в данный момент жил и пил, но трезвым и вменяемым его застать было трудно. В пещере он сидел безвылазно как рак в норе, по крайней мере там было относительно тепло, не то что на улице, где уже давно то дождь, то снег и всегда пронизывающий до костей холодный ветер, – "теплая" французская зима одним словом. Однажды заглянув на берег реки Александр знакомого уже бомжика не обнаружил, тот исчез бесследно.

– Куда ты его дел, утопил что ли? – сразу же спросил он бывшего с ним Фигнера, по катакомбам они в одиночку не ходили.

– Ну и манеры у вас в двадцать первом веке! – возмутился тот, – Чуть, что так сразу и… Денег я ему подкинул, пока тот спал – 100 франков положил прямо под голову. На радостях "собачник" и рванул в трактир. Полагаю, пока сей субъект до последнего су все не пропьет, назад не воротится.

– И насколько ему хватит?

– Смотря, что и как и с кем гулять, по моим расчетам на неделю минимум.

И так конец мучениям, свершилось и Фигнер наконец решился, согласно добытым им сведениям получалось, что "красный зверь" сам шел охотникам в руки. Все обстоятельства как нельзя способствовали успеху задуманного покушения.

– В понедельник в штабе начнется большая военная игра, а значит ОН непременно будет там. У нас остается два дня на последние приготовления. – сообщил он Александру в пятницу вечером.

– Значит все?

– А ты как считаешь… мне этот Париж теперь год жизни должен за такие каторжные труды!

За одними разговорами дело не стало, предстояло проделать массу мероприятий в свое время отложенных на "потом". Например следовало заранее расстировать вещи, что-то поедет с ними в лодке, что-то останется здесь в мансарде и возможно послужит уликами для полиции. Далее последние тренировки, хоть Александр и был уверен, что попадет с семи, или пяти метров гранатой в окно кареты, все равно командир настоял и пришлось полдня швырять камни в специальную мишень. Напарник должен был предварительно разбить окно экипажа пулей. Первоначально Самойлович хотел стрелять из обычного револьвера, к которому уже успел привыкнуть, но сразу же возникли определенные сомнения… Характерный жест, а главное – оружие могли заметить солдаты и офицеры конвоя, такие вещи от профессионального военного не скроешь. Поскольку в момент первого выстрела Александр с Фигнером фактически должны находится как бы "внутри" кортежа любая такая "мелочь" могла погубить хороший замысел на корню. Пришлось сбегать за город к тайнику и посмотреть, что там они в свое время заготовили.

– Вот он родимый, как знал, что сия вещица когда-нибудь пригодится! – и Самойлович гордо продемонстрировал некий предмет с точки зрения Сашки очень мало похожий на пистолет.

Маленький карманный двуствольный пистолетик, американцы называют подобный уродец "дерринджер" в честь создателя, оружейника XIX века Генри Деринджера. Кажется, из подобной хреновины некий актер и застрелил в упор Линкольна. Единственное достоиство такой пукалки – компактность, легко умешается в рукаве и в ладони, все остальное проходит по разделу недостатки. Александр еще в России выложил из контейнера это "чудо-оружие", справедливо полагая, что им оно не потребуется, но выходит Фигнер незаметно подсунул уродца обратно.

– А попадешь? – возникли подозрения у Сашки.

– С девяти шагов, двумя зарядами? Запросто! – заверил тот и теперь уже Александру пришлось настоять, чтобы напарник потратил время на ознакомление и освоение к нового оружия.

Так почти всю субботу на эти пригнотовления и убили, "дерринджер" к слову, несмотря на неказистый вид, не подвел своего хозяина. Без особого труда, и с указанной дистанции Фигнер из него первым же выстрелом поразил цель. Стволы у пистолетика-игрушки короткие, но нарезные, замок специфический – ударной капсюльной системы, однако, спусковой крючок один, а не два как в двустволке и выстрелы производятся последовательно из верхнего и нижнего ствола. Сашка не удержался, собрал-разобрал и почистил напоследок заокеанскую штучку, остался доволен – работает механизм как часы. На человека с такой "пушкой" он бы ни за что в жизни не пошел, да и в бой тоже, а стекла бить подойдет. Самое, что ни на есть хулиганское оружие, своего рода огнестрельный заменитель рогатки.

Затем настал черед "адской машины", в роли которой выступила ручная граната РГД-5. Все заводские маркировки и клейма были тщательно затерты, спилены или зачеканены, теперь уже ничто, ни единая буква не выдавала "русское происхождение" изделия. Александр не удержался и решил попробовать себя в качестве гравера, так на спусковом рычаге появилась надпись, которая сильно бы озадачила людей Фуше, попади отстатки гранаты им в руки.

– Ты что нацарапал грамотей?! Надо было "За бога и Короля!", а у тебя получилось "За бога и круля!" – немало удивился Самойлович, когда увидел результаты творчества своего помощника.

– Зачеканить?

– Нет не надо… увеличь только буквы "Б" и "К", если сможешь. Мы ведь по легенде вандейцы, темные малограмотные крестьяне, посему и так сойдет. Может и за панов французы наконец возьмутся… Молодец, с "крулем" хорошая штука вышла.

– Круль, или король, то кто у них будет после Бони? Все хотел спросить, но вечно забывал.

– А черт его знает, найдут какого-нибудь засранца, к следующей субботе будет видно.

Тем же вечером они закупили необходимые продукты в дорогу, пришлось ради этого совершить путешествие в соседний квартал, исключительно ради конспирации. В воскресенье утром отобранные вещи из числа снаряжения были доставлены на берег Сены в "пещеру" и укрыты там во временном тайнике, их спрятали в обычной яме слегка прикрыв камнями и хламом сверху, извлечь – буквально дело нескольких секунд. Фигнер в последний проверил лодку, посудина на месте и не потекла, впрочем зимой на такое имущество никто обычно не покушается, летом бы и дня не простояла без присмотра, желающих покататься по реке в хорошую погоду всегда хватает. Затем они прогулялись подземными туннелям катакомб и галлереям канализации вплоть до того самого "места", где завтра История этого мира должна кардинальным образом изменится. Возможно к лучшему – кто знает, увидим?

– Вот здесь мы ЕГО, сукина сына и возьмем! – Фигнер указал на чугунную решетку под самым потолком каменного свода, откуда слабо просачивался скудный свет зимнего дня. В этот момент сверху по мостовой прогрохотал какой-то большой экипаж или может быть ломовая телега, Александр невольно вжал голову в плечи, хоть и привык к таким эффектам за время работы по раскопкам канализации.

На этом последние сборы закончены, теперь им предстояло отдохнуть и набратся сил, понедельник, как известно всем – день тяжелый. Утро для "руссо туристо" в этот раз наступило раньше чем для обычных парижан. Фигнер проснулся с два часа ночи и незамедлительно поднял и Сашку.

– Вставайте сэр, вас ждут великие дела! Ха-ха… ну или мадам гильотина, как уж карты лягут.

– Может еще часок поспим?

– А нет, братец уже не могу!

Прямо на жаровне в турке, плевать на все запреты квартирных хозяев, был сварен крепчайший и ароматный кофе. Настоящий, не та экономическая смесь цикория, желудей и копченой моркови, что подают посетителям в дешевых кофейнях латинского квартала, а именно настоящая арабика, как раз сбереженная для такого экстренного случая. Похоже, что проснулись и заворчали за тонкой дощатой стенкой соседи-алкаши, там квартировала может шайка какая-то, а может и артель рабочих, кто их сволочей разберет, трезвыми эту публику не застанешь никогда. Пусть нюхают и страдают, позавчера эта компания даже не пьянствовала, а скорее "бухала" всю ночь, в прямом смысле этого слова, отравляя покой соседям по чердаку и Сашка с трудом удержался от соблазна высадить обойму ТТ по буянам прямо сквозь тонкую перегородку, по принципу "кому повезет". Теперь уже не важно, пан или пропал, пусть доносят в полицию, выбор сделан…