Мы обещали не расставаться

– Она нашла ключ на гвоздике в сенях и сумела открыть замок! – обвиняюще бросил Федорик и направился к дому.

Вскоре Вадим попрощался и ушёл, пообещав прийти вечером.

И хоть Тинка вслед ему бросила, что не следует ему приходить, так как она будет занята, с захода солнца ждала его с нетерпением. Принарядилась, подкрасилась. Вот уже и вечер вступил в свои права в полную силу, темнота вокруг сгустилась не на шутку. А Вадковского всё не было.

Невольно стала беспокоиться. Уложив Катюшку вместе с племянниками спать, не вытерпела и побежала к бабе Мане позвонить – телефона у Масловых не было. Однако ни Вадим, ни его бабушка трубку не брали. Что могло случиться – у Тинки голова шла кругом от смятения. На душе становилось всё тревожнее и тревожнее. Предчувствие беды стало наступать со всех сторон и давить страшными опасениями и неотвратимым запахом смерти.

Вдруг он под машину попал, когда спешил от неё, ведь пошёл по центральной дороге, а движение там днём не уступает городскому, со страхом думала Тинка. Или напала на него злобная бродячая собака и растерзала в клочья – собак в посёлке развелось немало.

А может, случился в Караяре пожар, через гору с высоким лесом из дома Масловых не увидишь дыма. Родители рассказывали ей, как там уже был недели две назад пожар, сгорели сразу два дома. Водитель на грузовике вёз сено, задел им электропровод, сухая трава и дом от замыкания вспыхнули. Многие люди помогали тушить. Вадим, конечно же, не прошёл бы мимо.

Ленинградская бабушка ошибалась в нём, считая его мягкотелым и трусливым. Его послушание перед родителями было показным. Он и в детстве был бесстрашным, рисковым. Хотя не умел плавать, но мчался на дедушкиной моторке на высоких скоростях по глубокой реке. Без страха ездил на мотоцикле, делая акробатические выкрутасы, не боялся спорить с учителями, когда те были не правы, умел отстаивать своё мнение.

Он как будто испытывал себя на смелость и выносливость. В колхозе в девятом классе, несмотря на водянистые мозоли, не расклеился и не уехал, упорно продолжал копать картошку вместе с остальными мальчишками.

Да, он не может грубостью ответить на грубость, теряется перед наглостью, но Тинка не сомневалась, что он, как Алёшка, не пройдёт мимо чужой беды, рванётся спасать.

В одиннадцать часов Тинка, не выдержав тяжёлых мыслей, снова пошла звонить к бабе Мане. Никто на другом проводе не откликнулся. Мелькнуло в голове, вдруг телефон не работает, позвонила на узел связи, телефонистка заверила, что всё в порядке, обрывов нет и номер Галины Александровны, бабушки Вадима, остался прежним.

Не постеснялась позвонить на станцию скорой помощи, ей ответили, Вадковского не привозили и не было никаких пожаров.

Что же такое могло случиться? Мучилась вопросом Тинка, сидя на лавочке около забора сада, сжавшись, как воробышек. Может, им с бабушкой стало плохо, и они лежат теперь в квартире без помощи, мне нужно идти и выяснить. Соскочив, уже рванулась бежать прямым путём через гору, как увидела под лунным светом фигуру мужчины, быстрым шагом приближающуюся к ней.

– Вадим! – крикнула громко, разорвав сонную тишину улицы, и бросилась к нему на шею. – Что случилось? Я тебя так ждала! – захлёбывалась она от набежавших вдруг обильных слёз.

– Прости меня! Я проспал! Почти две ночи не спал, пока добирался до Караяра. Не слышал будильника, и бабушка крепко спала! – объяснял он, лихорадочно обнимая и целуя Тинку. – Я так бежал, даже букет цветов, приготовленный, забыл взять.

– Мне не нужны цветы, - продолжала всхлипывать девушка. – Главное, ты жив и здоров!

– А почему я должен умереть? – удивился Вадим. – Ты переживала?!.. Жаль всё-таки, я не захватил цветы, сейчас встал бы на колени и предложил тебе выйти за меня замуж. – И перевёл радостно дыхание, не отпуская её из объятий. – Но я не предлагаю, я настаиваю и не дам тебе даже подумать ни минуты. Мы поженимся в субботу, бабушка в загсе договорится, недаром же полсела были её пациентами, если не сами, то их родственники. У нас не будет большой свадьбы, но будем мы с тобой и Катюша – этого ведь, достаточно, правда?

Тинка, прижавшись к нему, счастливо кивнула, и он без слов, по её движению понял, что она согласна, и облегчённо вздохнул, ещё теснее прижав к себе.

Эпилог

Их не зарегистрировали в субботу, поскольку в загсе этот день весь был занят, а расписали в пятницу до обеда. В момент регистрации брака с ними были Катюша и бабушка Вадима. Свидетелями стали Петров и Быкова, которая всегда верила в незыблемость их любви, зародившейся, по её словам, на копке картофеля в девятом классе, когда Люська милостиво уступила Тинке Вадима, потому что поняла, он ей больше подходит.

Ни родителям, ни другим родственникам, тем более остальным одноклассникам, они не сказали, что намерены пожениться. Всем собирались сообщить задним числом. Даже Катюшу просветили уже перед загсом.

Вадим приехал в посёлок за ними на старом дедушкином «Запорожце», который, несмотря на «солидный возраст», так как принадлежал к первому поколению автомобилей этой марки, выглядел ещё очень даже ничего.

И как же они удивились, когда увидели, выходя из загса шумную толпу – родные и знакомые лица! Были Тинкины мать и отец, сестры и Федорик, баба Маня, а с ней слепая её подруга – бабушка Софья. Среди одноклассников и друзей из параллельных классов Тинка и Вадим увидели их классную руководительницу Эмму Степановну. Все стали бросать цветы им под ноги и кричать: «Поздравляем!» А потом принялись целовать и обнимать.

Кто-то открыл шампанское, принесли бокалы и конфеты, все принялись чокаться и говорить пожелания.

– Садимся все в больничный автобус и едем на «сабантуй», - объявил Серёга Петров. – Там будем ловить рыбу и сварим уху, все продукты уже в машине.

Но старшие вместе с Эммой запротестовали. Они решили пойти к Галине Александровне на чаепитие. А молодёжь готова была ехать. Тинка не сомневалась, что всё заранее оговорено и подготовлено: скорее всего, Серёга и Люська проболтались об их свадьбе и, видно, всё устраивалось не без бабушкиного согласия. Недаром автобус, как оказалось, выделен районной больницей на целый день.

На большой лесной поляне в километре от леспромхозовского посёлка (её удивительным образом с одной стороны окаймляла узкая, в пять взрослых шагов, быстрая, неглубокая речушка) обычно в июне проходил башкирский праздник – Сабантуй. Вот почему это место жители называли тоже «сабантуем».

Уха получилась отменной. Тинке с Вадимом было совсем не в тягость постоянное внимание, а вот на своих первых свадьбах они оба от него неимоверно устали. Мало того, они теперь наслаждались от души приятными речами, восхвалением и забавными, незамысловатыми пожеланиями и конкурсами.

Вадим не спускал с рук Катюшку. Когда дочка уснула, Марина предложила положить девочку в автобус, где, растянувшись на кожаных сиденьях, спали мирно её дети, он решительно отказался, напомнив ей и Тинке про колодец.

– Она может проснуться и убрести к речке и утонуть, - опасливо произнёс. – Лучше пусть поспит у меня на коленях.

И держал девочку крепко целый час, пока та спала. На что Серёга беззлобно съязвил:

– Раньше, Вад, у тебя была одна головная боль – Тинка, теперь стало две!