«Мы одной крови». Десант из будущего
Шрифт:
– Ахтунг! Выходить немедленно!
Стрелок сидел рядом на корточках, вцепившись в винтовку, свободной рукой заслонял голову.
– Да ты брось ствол-то, – посоветовал Валера и заорал в блиндаж: – Считаем до трех и бросаем гранаты…
Да, языковой вопрос – эта такая неприятная штука…
Стрелок разжал руку, и трехлинейка повалилась поперек траншеи.
– Понимаешь? – обрадовался старлей. – Так скажи, что аэродром захвачен союзным десантом. Сопротивление бессмысленно. Гитлер и этот… Маннергейм – капут!
Стрелок что-то плачущим голосом завопил в дверь. Закашлялся – пришлось стукнуть прикладом между лопаток…
00.19.05
…Пулемет
…Ох, как дало слева – даже не свист, вихрь сметающий. Женька закрылся автоматом, вдавился подбородком в землю, зажмурился зачем-то… Жив? Нет? Плотная очередь стригла хвою на несчастной ели. Это они до спарки «максимов» добрались. Не видят, лупят наугад, да только попробуй шевельнись…
А шевелиться-то надо. Опять орут, уже ближе…
Стоило поползти, как снова полили сотней пуль. Двойной, сливающийся факел Женька видел, да только как ответить? Только обозначься – спилят как той газонокосилкой. Конец, кажется. Как говаривал Шопенгауэр, этот мир «наихудший из возможных». Мля, сейчас придется проверить…
Бабахнуло там. Граната…
– До заду давай! – проорал невидимый Торчок.
– Альбом Захарычу пришлю, – пробормотал Женька, вскакивая. – Храм Христа во всех ракурсах.
Стоило вскочить, как выяснилось что финны рядом: человек десять, офицер…
Автомат все-таки недурная вещь. Выстрелили одновременно – Землякова дернуло за капюшон, а финн, срезанный очередью, упал. И другие падали. Женька пятился, изо всех сил давил на гашетку…
00.23.11
– …Мы вас выведем из-под огня! – объявил Попутный. – Перевести!
Очкастый, сидя на корточках, заговорил. Остальные выбирались из блиндажа и тут же ложились, приседали в траншее… Выходить было жутко: пули свистели над головами, стреляли со всех сторон, надрывались пулеметы. Но финны видели своих товарищей, сгрудившихся наверху: пригибающихся, окровавленных, в истерзанной одежде. Зажимал выбитый глаз капрал, держали под руки раненого – Коваленко пригнал «своих» глушенных.
– Господа военнопленные, срочно выходим из боя. – Майор махнул рукой, указывая направление. – Все, отвоевались вы.
– Так там же взлетная, – оторопел Коваленко.
– Именно. Пусть видят, что мы организованно и целенаправленно отходим, и совершенно незачем по нам палить. Пошли, – Попутный махнул пистолетами набившимся в траншею финнам. – Эй, телефункен, переведи, что убежища сейчас будут подорваны…
00.24.16
– …Отож, орали, что отходим, – пропыхтел Торчок, присев на колено и целясь из своей легкой трещотки.
– Кто?
– Та майор. Не слыхал, что ль?
– Оглох малость.
– Туда давай…
Спарка молчала, но бил какой-то пригавкивающий агрегат калибром побольше, трещали винтовки – финны лежали где-то у ровиков, силы накапливали.
Женька
бежал за ефрейтором, проскочили дым – и тут переводчик Земляков порядком офигел, увидев целую кучу бегущих прочь от блиндажей, пригнувшихся финнов. Несколько успокаивала узнаваемо рослая пятнистая фигура. Коваленко махнул рукой:– Не отставать! Отстрелят…
00. 25.32
– …Окружили их, кажется, – прошептала, кусая губы, старшина.
– Пробьются. Там лес, проскочить можно, – сказал Алексей.
После того как ушли штурмовики и замолкли зенитки, стало ясно, что на той стороне полосы, у укрытий, идет натуральный бой. Хлопали винтовки, иногда явственно доносились автоматные очереди, потом вступил пулемет. Кажется, сразу пара…
Алексей думал, что могут и не уйти. Финны местные, все тропки знают, сядут на хвост, в болото загонят…
– Это все майор, – начала психовать Мариша. – Он же… вообще не фронтовик. Завел наших как курят. Они там…
– Да перестань. Все опытные, а старший лейтенант так и крупноват для цыпленка. Выкрутятся…
С ближней опушки выскочили несколько финнов с винтовками, побежали было через взлетную – на той стороне бухнула граната – аэродромщики затоптались, повернули назад – видимо, за собственной «карманной артиллерией». В конце полосы выкатился грузовик – к нему сбегались фигурки – подмога финнам сейчас прикатит.
– Уходить нужно, – прошептала Шведова. – Они потом лес прочесывать начнут. И радиограмму нужно…
– Ага, – согласился Алексей. Было понятно, что Мариша, пока там стреляют, никуда не сдвинется. Да и какой код «200», если еще дерутся ребята?
– Пум-пум-пум-пум-пум, – глухо колотило на той стороне что-то скорострельное. Его наперебой поддерживали своей трескотней винтовки. Поднимался над деревьями дым. И снова – Пум-пум-пум-пум-пум…
– Вот сейчас бы штурмовики навести. – Старшина крепко прижимала окуляры бинокля к глазам. Небось плывет у нее там, в глазах, все.
– Да самолеты пока подойдут…
– У, мать их, финны целой толпой прут, – Мариша в отчаянии лягнула ни в чем не повинный стволик рябинки.
Алексей и сам видел: вывалилась с опушки плотная группа в светлой финской форме – взвод, должно быть. Пригибаясь, рысили через испятнанную воронками взлетную…
00.26.54
– …Шире шаг! – ободрял Попутный. – Ты им переведи, переведи.
Очкастый телефонист залопотал, задыхаясь. Вообще-то двигались не слишком быстро – финнам было страшно. Стыдно признаться, но Женьке тоже было весьма не по себе. Оказались на открытом – если сообразят, скосят в пять секунд. За спиной продолжала жечь снаряды подтянутая трехногая «бреда» [101] , палили винтовки. Должно быть, к решительному штурму блиндажей враг готовится. Могут и зенитную трехдюймовку подкатить и раскатать бомбоубежища. И фиг бы с ним, но их же здесь еще с сотню…
101
Автоматическая зенитная пушка фирмы «Бреда» 20-мм итальянского производства. Имела трехногий станок-лафет.