«Мы с тобой из разных миров...»
Шрифт:
Помещение плохо освещалось несколькими свечами, которые стояли на столах, находящихся в разных углах главной комнаты. В воздухе витали терпкие ароматы горных и полевых трав, которые смешивались с запахами старого дерева и пергамента. Едва слышный треск сгорающих в пламени очага дров доносился для слуха уставшего викинга.
Шатен окинул помещение беглым взглядом и, тяжело вздохнув, направился к постели, где лежала закутанная в шкуры блондинка. Девушка действительно спала. Это легко можно было понять по её ровному дыханию и умиротворённому выражению лица. Иккинг некоторое время бездумно смотрел на воительницу, а затем присел на край постели, стараясь не тревожить
От неподобающего занятия его отвлёк звонкий девичий смех, которому вторил низкий мужской голос. Иккингу даже напрягаться не пришлось, чтобы понять, кому принадлежат эти голоса: конечно же это были Эрет и рыжеволосая гречанка Мелисса, которая оказалась довольно приятной и относительно дружелюбной в отличие от своих сестёр. Хэддок непроизвольно перевёл взгляд на дверь, ведущую в соседнее помещение, и позволил себе впервые за сегодняшний день проявить эмоции - ухмылка появилась на веснушчатом лице викинга.
Ещё в первые дни после своего возвращения на Олух шатен заметил, что его новоиспечённый друг обращает особое внимание на юную амазонку. Впрочем, сам драконий наездник имел на это полное право - он ведь привёл пленную воительницу в деревню и бросил её в тюрьму, а значит, после проведённого публичного суда мог делать с ней, что угодно. Однако всадник Ночной Фурии и подумать не мог, что увлечение бывшего охотника может так затянуться, ведь Эрет никогда не отличался постоянностью своих симпатий. Но факт остаётся фактом - уже две недели брюнет пытается добиться расположения северянки. И надо сказать, что удаётся это ему из рук вон плохо.
Впрочем, и сам Иккинг за всё это время так и не смог найти должного подхода к девам-воительницам. И если самая младшая среди сестёр относилась к нему с почти детской непосредственностью, не замечая в нём врага, то Астерия и Астрид были совершенно иного мнения. Первая, только дай ей шанс, вцепилась бы в глотку покорителя драконов собственными зубами, вторая, не смотря на то, что обязана жизнью викингу, тоже не особо жаловала его, однако её неприязнь выражалась теперь не в прямых действиях, а лишь во взглядах и колких фразах, адресованных младшему Хэддоку.
Шатен некоторое время неотрывно смотрел на дверь, а затем перевёл взгляд обратно на блондинку, рядом с которой сидел: два сапфира злобно сверкали в полутемени помещения.
– Опять ты… - девушка с недовольством взирала на парня, которого хотела видеть меньше всего на свете. Хэддок молча рассматривал лицо воительницы, будто бы пытаясь обнаружить в его выражении перемены в характере девы. Однако, как и всегда - ничего, кроме презрения и злости.
– Что нужно?
– На твоём месте я бы проявил хоть толику благодарности. Как-никак, я тебе жизнь спас. Дважды, - Иккинг с безразличием посмотрел на эллинку, а затем отвёл глаза в сторону, не желая более играть в гляделки.
– Сделай одолжение, в следующий раз, когда я буду умирать, добей, - Астрид получше закуталась шкуру, будто бы это могло её защитить от мнимой опасности.
– Следующего раза не будет, - Иккинг, несколько оскорблённый неблагодарностью гречанки, резко повернул голову к ней. Окинув девушку злобным взглядом, он быстро поднялся с кровати и направился к выходу из помещения.
– Вы завтра же покинете пределы этого острова. Раз и навсегда.
– – Не проронив больше ни слова, Хэддок пнул деревянную дверь и шагнул за порог, оставляя амазонку наедине со своими вопросами, коих в её голове появилось великое множество.
Шатен,
оказавшись за пределами душного дома, первым делом обругал себя и амазонку на чём свет стоит, а затем направился к ветхим ступеням, ведущим вниз. Сейчас ему очень хотелось уйти отсюда. Однако грохот открывающейся, судя по всему с хорошего пинка, двери заставил парня остановиться и поражённо уставиться на нарушителя ночного спокойствия.– Я требую объяснений, варвар, - блондинка, закутанная в шкуру какого-то дикого зверя, уверенным шагом направилась к Иккингу и встала напротив него. Хэддок с недоумением смотрел на воительницу, которая прожигала его недовольным взглядом голубых глаз. Несколько мгновений всадник молчал и просто разглядывал эллинку. Всё-таки за две недели, проведённые в лазарете, а не в промёрзшей клетке, воительница похорошела: синяки с лица почти сошли, а мелкие ссадины затянулись, волосы обрели блеск и более не походили на воронье гнездо. Теперь Иккинг смог по-настоящему оценить красоту своенравной северянки.
Девушка молча переминалась с ноги на ногу и терпеливо ждала ответа на свой вопрос. Однако шатен не спешил удовлетворять любопытство амазонки: он прекрасно понимал, что получив ответ, воительница отправится обратно в дом, а этого всаднику почему-то хотелось меньше всего.
– Я замёрзла, - блондинка ещё раз переступила с ноги на ногу, и именно этот жест отвлёк Иккинга от изучения девичьего лица. Парень перевёл взгляд вниз и заметил, что девушка стояла босой на холодных мокрых досках.
– Это не твоего ума дело, амазонка, - сын вождя сделал маленький шаг навстречу девушке.
– Вам велено убраться с острова. Ты не этого хотела последние недели?
Гречанка не ответила ни слова. Викинг был прав - последний месяц она мечтала о двух вещах: смерти или же свободе. Но ни того, ни другого получить она так и не смогла: от гибели её трижды спасали злейшие враги Темискиры, а вырваться на волю она уже и не надеялась.
– Я тебе не верю, викинг, - в глазах гречанки засверкало недоверие к словам сына вождя.
– Дело твоё, дева. Но завтра до полудня вы должны покинуть пределы этого архипелага, - Иккинг устало перевёл взгляд на чернеющий вдали океан.
– А теперь, - шатен снова повернул голову к блондинке, - отправляйся обратно в лазарет.
– Амазонка ещё с мгновение смотрела на Хэддока, а затем молча направилась в дом, оставляя шатена наедине с самим собой.
Всадник проводил чужеземку изучающим взглядом, а когда за ней захлопнулась дверь, повернул голову в сторону бесконечной водной глади, что простиралась далеко на юг. Он вспомнил, как в детстве мечтал оказаться в загадочных землях, находящихся за горизонтом, изучить культуру и обычаи людей живущих там, за океаном. Конечно, отец часто брал его с собой в долгие плавания на другие острова, но любознательному парню этого было мало. Ему хотелось жить среди других людей, наблюдать за ними, делать бесконечные записи… Однако теперь, когда Иккинг скоро станет вождём, а Вереск его женой, вряд ли можно будет даже думать о подобных вещах.
– Я проклят богами, - шатен горько ухмыльнулся невесёлым мыслям, которые теперь всё чаще посещали его голову. Особенно его тревожила Хедер, девушка, которую шатен всегда боготворил и считал своим идеалом, ради которой сделал бы что угодно, лишь бы она была счастлива. Но теперь, когда они помолвлены, а до хандсаля осталась пара недель, сомнения в правильности своего выбора закрадывались в душу викинга всё больше. Особенно остро эти самые сомнения проявились после их очередной ссоры, которая произошла буквально два дня назад.