Мы с тобой не пара!

Телефоны молчали, словно одновременно вырубились, хотя я cтабильно проверяла свой каждые пятнадцать минут – он был почти полностью заряжен.

Но сама не звонила, хотя Цербер уже сжевал собственный ошейник от безысходности и переживания. А вдруг момент будет самым неподходящим? Вдруг помешаю чему-то по–настоящему важному?

Нет. Я подожду.

В два ночи, когда стало ясно, что ничего не ясно, Марина с ?лесей буквально вынудили меня лечь спать, заверив, что без проблем устроятся внизу. Но если бы это ещё помогло!

Сделав вид, что послушалась, я просто закрыла перед ними дверь. И

легла, да… Но в одежде и в обнимку с телефоном.

Три чаcа ночи, четыре… Даже если я и хотела спать чисто физически, то не могла закрыть глаз на более тонком – эмоциональном уровне. Казалось, что если сделаю это,то всё…

Что – всё, не ясно.

И в пять утра это случилось. Угрожающе залаяли псы, но практически сразу лай оборвался настолько без?алостно, что я не обманулась – это не наши. В распахнутое настежь окно донеслись приглушённые звуки хлопков, похожих на пистолетные выстрелы –

спину сковало естественным страхом за свою жизнь. Прошло от силы три минуты и в мою спальню бесшумно ворвалаcь полностью одетая

Алеся с пистолетом в руке. Заметила, что я не сплю, хотя я не оставляла включенным даже ночник – хватило тусклого света полумесяца, резко указала на шкаф, буквально приказывая в нём спрятаться, но я не успела даже встать.

К нам вломились сразу трое.

Двое через дверь и сразу к Алесе, один чeрез окно и практически прямиком ко мне.

От силы минута жесточайшей борьбы, один-единственный выстрел и всё кончено.

Алеся повержена, я, в принципе не оказавшая сопротивления, обездвижена… И…

Да будет свет.

Он вошёл спокойно. Как к себе домой. Бросил пренебрежительный взгляд на Алесю, которой в короткой потасовке разбили лицо и кажется сломали руку, перевёл скучающий на меня… И кoротко усмехнулся.

– Я говорил, что если ты не оправдаешь моих ожиданий, то я тебя уничтожу?
– скучающим тоном поинтересовался Серов, словно мой ответ его в принципе не интересовал.

Но я сегодня была плохой девочкой, молча глотать унижение не стала.

– И что я натворила? Не просветите?

– Ты ведь беременна, насколько мне известно… - он прищурился, словно ждал ответа «нет».

Но я и тут не оправдала его ожиданий.

– Да. И что? Это теперь противозакoнно?

– Отчего же… - в его тонкой усмешке не было ни грамма приязни, а в глазах застыл лёд.
– Наоборот. Очень удобно. Для меня. Осталось выяснить пол ребенка и тогда я точно скажу, доживёшь ты до его рождения или нет.

И казалось бы, всего лишь слова,интерпретировать которые можно как угодно, но в свете всего, рассказанного Мариной, ничем хорошим тут не пахло.

– Что вам нужно?
– Мой голос дрогнул, что явно доставило мужчине удовольствие. Он аж прищурился, словно сытый котяра, наконец заполучивший вожделенную мышь. И от этого страх, зарождающийся в глубине души,только окреп.

– Что ты знаешь о мести, девочка Алина?
– Ему было плевать на истекающую кровью Алесю, на троих шавок, одна из которых до сих пор прижимала меня коленом к кровати, скрутив руки за спиной, на тех, кто еще возможно оставался снаружи… Он наслаждался триумфом. – Я тебе скажу. Ни-че-го. Я вот я знаю. И знаю столько, что ты ужаснёшься, когда услышишь.

Серьёзно?! Нет, вы слышали?! И это у меня с психикой проблемы???

Да тут грядет исповедь натурального психа-маньяка!

Кстати, я внимательно слушаю.

– Но не сейчас, - всего тремя словами Серов разбил мои мечты вдребезги и одним резким движением головы приказал своим шавкам действовать.

Один, резко стукнув Алесю в висок, поволoк потерявшую сознание девушку на выход чуть ли не за ногу, второй чуть более бережно, но тоже без особого уважения тoлкнул к двери меня, третий, мёртвый, остался лежать там, где его настигла пуля (вот не поверите, ни грамма сожаления не испытала!) – и скорo мы были уже внизу.

Там, где скалилась на захватчиков крупная черная волчица с потрясающей густой шерстью,

вздыбленным загривком и подозрительно знакомыми глазами.

– Недоумки, – презрительно сплюнул Серов, даже не взглянув на растерзанное волчицей тело,и обратившись к трём другим захватчикам

– все они были вооружены огнестрелом, но почему-то его не применили. Мужчины, одетые во всё черное и даже маски, словно состояли в какой-нибудь официальной правительственной организации по типу «ОМОН» или «СОБР», мялись в проходе, но ни один не рискнул пройти дальше кровавой границы, которую расчертил их незадачливый соратник.
– Я что, сам всё должен делать?

И, не церемонясь, вынул из кобуры близстоящего наёмника пистолет, чтобы приставить его к моему животу.

– Считаю до трёх.
– На меня Серов даже не взглянул, всё его внимание занимала Марина.
– Выбирай, невестка или покорность.

Раз…

На счёт два волчица резко припала к полу и её фигура подёрнулась призрачной дымкой. Ещё секунду – и перед нами ужe не зверь, а обнажённая женщина, ничуть не стыдящаяся своей наготы. Ненависть в её взгляде полыхала настолько сильно, что имей она в себе хоть каплю убойной магии – Серов бы уже остывал непривлекательной кучкой пепла у моих ног.

Но магией Марина, судя по всему, не владела…

– Хорошая девочка, - Влaдислав надменнo хмыкнул, но пистолет убирать не торопился.
– Оденься, не позорь отца перед людьми.

Ничего не ответив, что на мой непрофессиональный взгляд заложницы, было крайне благоразумно, Марина завернулась в плед и, поджав губы, села в кресло с такой царственнoй осанкой, что я сразу поверила – передо мной дочь Альфы.

– Пошла, - больно ткнув в бок дулом, Серов отправил меня к Марине, но я предпочла занять соседний с креслом диван, с тщательно скрываемым беспокойством проследив, как наёмник волочит Алесю и чуть ли не бросает её у окна.
– А сейчас, девочки мои, запасаемся терпением, и ждём ваших мальчиков. По-хорошему они проигрывать не захотели, значит будем играть по-плохому.

Очередным отрывистым кивком выгнав шавок из гостиной, Серов одним резким толчком выдвинул последнее кресло так, чтобы глядеть одновременно на нас и в коридор, после чего устроился в нём со всем комфортом: откинулся на спинку и положил ногу на ногу, расположив поверх руку с пистолетом.

И вроде бы даже был шанс… Но не у человека против оборотня.

Так что сидим и изображаем покорность.

Прошло минут десять, я заскучала. Серов сидел с чуть прикрытыми глазами, словно даже слегка дремал, но я видела – эта расслабленность показная. И поэтому поступила единственно возможно – начала говорить.