Мы с тобой не пара!
Шрифт:
– Не смей! – прошипел яростно. ?го глаза налились уже практически неконтролируемой злобой и кровью, челюсть выдвинулась вперёд, он сам начал сутулиться, словно был уже готов сменить ипостась, в очередной раз дёрнул пистолетом…
И Алеся прямо из положения лёжа двинула ему по коленям с такой силой, что мужчина не устоял – пошатнулся. Вновь оглушающе прозвучал выстрел, левое бедро обожгло практически нестерпимой болью – я чуть ли не рухнула, но времени на агонию и жалость к себе не оставалось. Алеся, став некрупной серой волчицей, у?е повалила
Серова на пол, впившись клыками ему запястье. Девушка
Я не заметила, куда упал пистолет, да и не было времени на его поиски, отсчёт шёл на секунды, поэтому я сделала единственное возможное – выхватила из кармана нож-выкидушку и, подлетев к оборотням, со всей дури всадила лезвие Серову прямо в шею.
В какой-то момент показалось, что время замедлилось, оборотень дёрнулся, попытался мне помешать, отпуская Алесю и хватая меня за раненое бедро, по которому тут же потекла лавина боли… И тогда я озверела окончательно. Цербер внутри меня издал боевой рёв сразу всеми тремя глотками, я схватил Серова за волосы одной рукой, а нож стал продолжением второй.
И я била, била и била…
Никому! Не позволю! Обижать! Мою! Семью!!!
И даже когда противник уже затих, а его хватка ослабла, я ударила его еще несколько раз, практически раздирая шею, кровь из которой залила и его, и меня.
Всё. #288687138 / 25-ноя-2020 Теперь точно мёртв.
– Они здесь!
– А вот и кавалерия, - хихикнула нервно, в вязком ступоре наблюдая, как в гостиную врывается сначала огромный серебристо-чёрный волк, а затем еще несколько вооружённых мужчин. За ними вбегают еще волки, не меньше десятка и все крупные, взмыленные, с жуткими окровавленными клыками… Как самый первый и самый крупный вол?
прямо на ходу трансформируется в моего мужа – Марка Волкова, и окончательно приближается ко мне уже человеком. Потрёпанным, лохматым и нелепо голым.
– А мы тут чуть-чуть убиваем…
– Марк Андреевич, срочно скорую! – оттянула немного внима?ия на себя точно такая же обнажённая Алеся, склонившись над телом
Марины, которая всё еще была волчицей.
– Пулевое ранение в грудину, возможно задето лёгкое.
– Григорий! – мотнув головой, чтобы этим занялся кто-то из подчинённых, Марк предпочёл сконцентрировать внимание на мне.
С отвpащением отбросил прочь от меня мёртвое тело Серова, крайне аккуратно вынул из сведённых судорогой пальцев нож, попутно шаря сканирующим взглядом по окровавленной одежде, на что я снова хихикнула, но уже откровенно истерично. И доверительно сoобщила:
– Меня сейчас стошнит.
И я сдержала обещание, хотя Марк и успел перехватить поудобнее, чтобы меня не вывернуло ни на себя, ни на него. Правда в процессе успел задеть раненое бедро, и я взвыла вновь, но уже не от ярости, а от безумной боли, ?оторую, кажется, начала ощущать в полном объёме только сейчас.
Господи, больно-то как!
– Никогда… никогда больше не полезу под пули! – шипела сквозь слёзы, пока Волков, натянув первые попавшиеся брюки (принёс кто-то из парней) лично перетягивал мне рану, чтобы я не истекла кровью до приезда бригады скорой помощи.
– Марк, делай, что хочешь, но чтобы ни одного живого врага у тебя больше не было!
– А нет их больше, - криво усмехнулся оборотень,
закончив с перевязкой и притягивая меня к себе. Мы так и сидели на полу, чтобы не пачкать кровью диваны, хотя и перебрались поближе к окну и свежему воздуху, пока самые целые и стойкие прибирали следы чудовищной бойни, начав с Серова.– Вы убили последнего.
– И
откровенно нервно возмутился: - И как только ума хватило?
– Он не оставил нам выбора, – шепнула тихо, чувствуя, как усталость и нервное перевозбуждение берут своё и у меня нет больше сил даже на то, чтобы держать глаза открытыми. – Он хотел забрать нашего ребенка. Он псих, представляешь… Самый настоящий псих. ?н такого нам рассказал…
– Я всё записала на диктофон, - подала голос Алеся, прикрывшая наготу пледом и дожидавшаяся медицинской помощи в кресле под присмотром сразу обоих братьев: Артема и Антона. – Не с самого начала, но основное точно.
И аккуратно указала подбородком (при первичном осмoтре у девушки обнаружили сотрясение,и это не считая рассеченной брови, выбитого зуба, сломанного носа и руки) в сторону дальнего угла, куда мужчины ещё не добрались с уборкoй. Один из оборотней сразу же поспешил в указанном направлении и обнаружил телефон. Передал
Альфе и в наступившей звенящей тишине зазвучал голос уже мёртвого
Серова.
– …как раз родилась дочь…
Слушать откровения сошедшего с ума оборотня повторно было чуть ли не страшнее, чем в первый раз, но сейчас спасало тёплое плечо
Марка под щекой, хотя муж сидел настолько напряжённо, что ощущался не живым существом, a каменным.
Запись обрывалась на выстреле, когда Серов едва не убил Марину.
Она и сейчас была практически на грани, но кто-то из оборотней
Марка оказался опытным боевым реаниматологом,и не только привёл свекровь в сознание, но и заставил сменить ипостась, чем запустил принудительную ускоренную регенерацию, а заодно осмотрел ранение. Вердикт был неутешительным, но не смертельным.
?собенно если скорая поторопится.
Чёрт, как же больно!!!
ЭПИЛОГ
– Какая же она красивая… - с умилением шептал Марк второй час подряд, даже не думая отдавать мне дочь – Ангелину Марковну, родившуюся чётко в срок и под неусыпным руководством ?аисы
Васильевны, в очередной раз ставшей счастливой бабушкой.
– Дорогой, она красная, сморщенная и eщё толком не умытая, –
ворчала я, устав от родов настолько, что сил отнять ребенка уже не осталось.
Дo сегодняшнего дня я думала, что боль от пулевого ранения – самое ужасное, что может со мной произойти. О боже, как я ошибалась!
Никогда больше не буду рожать. Никогда!!!
Цербер, проконтролируй!
– Ты ничего не понимаешь в детях, - шикнул на меня муж и снова засюсюкал с крошкой. – Ты моя маленькая… Ты моя сладенькая…
– Ну да, ну да… Девять месяцев я её в себе не носила, – обиделаcь на
Марка и даже немного на дочь. Ещё дня с рождения не прошло, а она ему уже улыбалась, хотя меня в последние недели срока пинала так, что казалось вылезет через пупок!
Умом-то понимала, что улыбка младенца - это не осознанная реакция, а просто так тени легли, но ревность грызла по-настоящему.