Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

Ружье можно было видеть. Нельзя было только достать, так как лежало оно точно в центре аномалии.

– Дети престарелые, вы живы? – отец Георгий оглянулся. Академики стояли и беспомощно хлопали ничего не видящими глазами.

– Не волнуйтесь, скоро пройдет, – заверил их отец Пимен. – А пока стойте, где стоите. Будете шарахаться – попадете в аномалию.

Игрек, уткнутый лицом в землю, подергался еще немного, затих.

– Суки, – невнятно простонал он. – Суки. Все, отпустите. Сдаюсь. Вы победили. Возвращаемся. В следующий раз приду более подготовленным. Отпустите.

– Не надо тебе возвращаться, – мягко сказал отец Георгий. – Не любит Зона злых и жадных. Скажи спасибо, что до сих пор жив.

Игрек медленно поднялся на колени, потер ладонями глаза:

– Что это было?

– Видишь, ты даже простейших вещей о Зоне не знаешь. Извини, но дальше пойдешь без оружия именно ты. А уж мы как-нибудь нас всех убережем.

– Ахмет Ринатович вас в порошок сотрет.

Отец Илиодор засмеялся:

– Твой олигарх на Большой Земле что хочет может делать. А здесь – ручки коротки. Тут вся мощь нашего великого Государства который год спотыкается.

– То – какое-то государство. А это – Ахмет Ринатович.

Игрек поднялся на ноги, постоял, шатаясь от внезапно наступившего бессилия. И вдруг завалился под весом короба на спину. Сталкеры даже ахнуть не успели.

Вновь ослепительно вспыхнула мириадами искр Сварка. Ослепшие сталкеры лишь услышали короткий вскрик.

– Сиди теперь и жди, когда зрение восстановится, – пробурчал отец Илиодор, и услышал в ответ от отца Георгия:

– Зато можем жить спокойно. Великий и ужасный Ахмет Ринатович о нас никогда не узнает…

– Ага, не узнает… про любознательных дедушек забыл. С них ведь тоже спрос будет. Мигом расколются, даже пальцы в мясорубку не придется засовывать.

– Ну, на одной Сварке свет клином же не сошелся.

– Мы не расскажем! – испуганно завопили полтора Ивана нестройным хором.

– Да не бойтесь, это мы так шутим. Сейчас зрение вернется, и отправимся мы веселой группой по нестрашной дороге. Можете рассказывать что угодно. Мы действительно верим, что в Зоне до нас никто не дотянется. Никто, кроме самой Зоны…

К базе отца Георгия они вышли к вечеру. Удивил шум множества голосов.

– Вернулись, что ли? Ну, сейчас будут рассказывать…

Глава 15 «Мы делили апельсин…»

– Лично мне этот ваш артефакт в упор не тарахтел, – сказал Колдун, разливая водку по пластиковым стаканам.

Верного слугу и телохранителя Чикаго он опознал только по татуировке на полуоторванной руке. Так что приходилось теперь разливать самому. Ладно, хоть мясом занялся Черномор, – вольные сталкеры всегда обходились без прислуги. Небось, не сожжет.

– У меня осталось столько пацанов, что хоть самому впору идти хабар щипать, – продолжил он задумчиво. – Конечно, срубить бабла за эту хрень – комильфо. Но разве вы уступите? Бодаться с вами сейчас – полный абзац. А я реалист, уважаемые. Потому до сих пор и жив. Так что после обеда – арриведерчи, славяне. И остальные иже с ними.

– У меня приказ, – нейтральным тоном сказал командир российского спецназа.

– У него тоже приказ, – засмеялся Растишка, кивнув на командира спецназа американского. – Чей приказ круче? На пальцах кидать будете? Или кто кого перепьет? Не резаться же из-за, как сказал уважаемый и мудрый Колдун, этой хрени?

– Вообще-то, – мягко сказал Платонов, – тут территория суверенной Украины. А вас здесь как бы вроде и нет.

– У вас приказ, а у нас – заказ, – вступил в беседу Домовой. – Вас дома разве что медальки ждут, а нас, между прочим, вполне весомые гонорары.

– Если портал оказался ловушкой, то где гарантия, что артефакт – не еще большая западня? – угрюмо сказал Мика, отказавшись от предложенной водки – Ксанка полулежала рядом. – Может, его оттуда вообще взять нет возможности?

– Ага! Попробуем – и останется в подземелье жить целая младшая группа сталкерского детского сада, – снова засмеялся Растишка.

– Ладно, выпей, – шепнула Ксанка мужу. Тот нерешительно взял стакан, виновато оглянулся. – Мужской разговор, как-никак. Традиции нарушать негоже. Но – только один…

– Артефакт должен быть уничтожен, – решительно сказал Тритон. – Никто, кроме Всевышнего…

– Ну, понеслась фанатская реклама! – поморщился Летчик. Помолчав, добавил: – Но в одном я с тобой согласен – артефакт принадлежит Зоне. Пусть здесь и останется.

Тритон исподлобья посмотрел на него, но промолчал: дважды коснувшийся Святыни может позволить себе некоторую вольность… в словах…

– Приказ… – снова напомнил командир российского спецназа, – тебе же еще возвращаться…

– Куда? Опять в тюрьму?! Смеешься? Нет, я из Зоны больше не выйду.

– Из зоны в Зону, чтобы в зону не возвращаться – так судьба играет человеком, – глубокомысленно заметил Колдун. Все вежливо посмеялись.

Растишка медленно, словно воду, выцедил водку из стаканчика, занюхал куском мяса, лениво поинтересовался:

– А за что тебя закрыли? Да еще так надолго?

Летчик хмуро усмехнулся:

– За здешние инстинкты, сработавшие не там, где нужно.

– А расскажи.

– Особо рассказывать нечего. Вырвался я из Зоны, да и устроился в один шибко секретный институт, научным консультантом. В общем, пугал яйцеголовых научников страшными рассказками о здешних достопримечательностях. Душевная работа – ходишь, треплешься, а тебе за это деньги платят. Каждое слово специально приставленный мальчик в книжечку конспектирует.

– Лафа, – кивнул Колдун.

– А тут в соседнем государстве симпозиум открылся, как раз по животрепещущим вопросам Зоны. И поехала делегация от нашей академии наук. Меня тоже взяли – должен ведь кто-нибудь плакатики развешивать, карандашики точить…

– Чай с коньяком докладчику подавать, – хмыкнул Растишка.

– Чай – это дело принимающей стороны, – серьезно возразил Летчик. – А вот точить секретные карандаши – это никому чужому нельзя доверить.

– А каким боком к симпозиуму тюрьма приложилась?

– Самым неожиданным. Три дня я точил и развешивал, выслушивая жуткую чушь теоретиков от науки. Ржал временами, не скрою. А потом махнул рукой, да и пошел в ближайший ресторан расслабиться. И расслабился…

– Крыша поехала? – догадливо сказал Платонов.