Мы влюблены в свою свободу

По мере его удаления от нас, голос затихает. Проходит секунда, и мы все взрываемся от хохота. Мы беспрерывно смеёмся, но тут опять проходит Джей, но уже от Алекса в противоположный конец автодома.

— Наркотики он там принимает, вот дело великое, рассыпались, ну, я слизывать, что ли буду ему?

Он проходит, и мы ещё больше начинаем смеяться, утирая глаза от слёз.

Но тут он возвращается и становится напротив нас, мы еле-еле сдерживаемся.

Зак смеётся, положив голову на стол и закрыв рот рукавом.

— А что вы смеётесь, как нанятые? Стив, вообще-то, ты должен идти вести автобус, наш гений в дерьмо напринимался.

Мы смеёмся еще больше и Стив, согнутый пополам от смеха, выходит из-за стола.

На наш с Заком смех приходит Вендетта, равнодушно садясь рядом и поедая тунец. Я уже не могу смеяться, и как даунша стучу рукой по коленке, издавая внутриутробные крики.

Вена смотрит на нас, как на дураков, а затем, поджав губы, идёт обратно, крепко сжимая алюминиевую банку.

Через некоторое время мы с Заком успокаиваемся, и я держусь рукой за живот, который начал болеть от смеха.

— Боже, — протягивает он и уходит за Вендеттой.

Я иду к Алексу и Стиву, ударяясь бедром об угол стойки. Стив сжимает руль руками и увлечённо смотрит на дорогу. Алекс сидит на соседнем сидении, закрыв глаза, зато открыв окно.

Так получилось, что фары — единственное освещение на дороге, поэтому Стив внимательно вглядывается. Через несколько миль мы видим клуб.

— Я устал вести, — Стив вскидывает руки и упирается взглядом в Алекса, — я хочу отдохнуть.

Алекс соглашается, и я иду говорить остальным, что у нас внеплановый отдых… в клубе.

Воздух на улице довольно-таки холодный и веет прохладный ветер: сказывается ноябрь месяц. Кожа покрывается мурашками, и я обхватываю свои плечи руками. Стив закуривает сигарету, и дым обволакивает меня. Я прошу у него сделать затяжку, а когда делаю — тепло сигареты наполняет меня изнутри. Только из-за темноты мне кажется, я в безопасности. Ведь пока темно — меня не узнают. Непривычно тёмные волосы подхватывает ветер и отбрасывает назад.

Музыка из клуба слышна даже здесь, и как бы долго я к этому не привыкала, я всё равно прижимаюсь к Стиву, замечая то, как на меня смотрят.

Мне кажется, они всё про меня знают.

— Кто-то взял деньги? — Стив поворачивается к ребятам, оглядывая каждого из них, — ясно…

Он берет Вену за руку и говорит ей что-то на ухо, после этого она разворачивается и идет обратно в автодом, взяв Зака под руку.

— Зачем это? — мне приходится перекрикивать музыку, а это удаётся с трудом.

— Они не смогут бежать, — уклончиво говорит он, держа меня за руку ещё крепче.

Мы подходим к парням, и Стив им что-то объясняет, активно жестикулируя.

Они с чем-то соглашаются, и мы направляемся к парню, который стоит, опершись спиной о стену, а на плече у него сумка.

Наклонившись к нему, музыкант что-то говорит, отпустив мою руку. Парень достаёт из сумки белый брикет, похожий на тот, (нет, я уверенна, это такой же) что я доставала Алексу. Кокс. Музыкант втирает в десны, а потом, схватив пальцами брикет, отдает его мне. Стоит секунду лицом ко мне, еле заметно кивает, берёт меня за руку и срывается с места. Сквозь толпу мы пробегаем к выходу, он отпускает мою руку, но я все равно пытаюсь бежать за ним.

Сам наркодиллер не пустился в бега за нами, однако, один громила от него явно не желает нам добра.

Выбежав из клуба, мы со Стивом в унисон бежим к байкам. Так же там стоит один мужчина, который явно не в себе и кое-как пытается воткнуть ключ зажигания. Музыкант толкает его, садится на байк, а я следом за ним. И мы едем, слушая крики того байкера.

Я чувствую ветер каждой клеткой своего тела. В этот раз ощущение свободы сильнее ощущения страха.

— Держись крепче, малышка, — кричит Стив, но его слова уносит ветер и невероятная скорость, поэтому, до меня долетают лишь отрывки от фразы.

«Мы счастливы и свободны».

Теперь мы едем по тропинке, где нет и намёка на асфальт. Кажется, байку не снести дальнейших путешествий, но мы продолжаем ехать. Громила едет за нами на машине, лавируя между кочками. Сейчас я действительно жалею, что не могу повернуться назад и посмотреть, как далеко от нас эта машина. Мне всё же страшно за себя и Стива. Возможно, для девушки, что ставила себя на “счётчик” я слишком дорожу своей жизнью.

Резкий поворот, и, кажется, что я коснулась щекой земли из-за наклона. И тут я слышу безумно громкий звук удара. Байк останавливается и мне показалось, что это мы куда-то врезались. Но, к счастью, это не так.

Я слезаю с нашего временного средства передвижения и, борясь с дикой слабостью в ногах и головокружением, всматриваюсь вперед. Машина с тем амбалом, который за нами гнался, врезалась в дерево. Всмятку. Он, конечно же, мертв. В мою голову врезается мысль «Сейчас рванёт». Но я стою некоторое время просто так, смотря на эти обломки, слушая ругань Стива и не до конца понимая, что произошло. Я понимаю, что не могу двигаться, будто бы я отключилась. Пальцы онемели из-за того, что я слишком сильно сжимаю брикет. Потом я вспоминаю, как мы с Алексом попали в аварию и у меня начинает колоть в боку, как только я вспоминаю ту боль.

Стив разворачивает мотоцикл, и я снова сажусь на него. Мы мчимся назад, проезжая мимо тела и остатков от машины. На глаза наворачиваются слезы, и я утираю их тыльной стороной ладони. Мы убили человека. Но, похоже, Стива это мало волнует. Я стараюсь отогнать мысли об этом и вцепляюсь в футболку музыканта еще сильнее, чтобы не упасть. Через пару миль мы слышим приглушенный звук взрыва.

Как только мы вернулись к остальным, Алекс сразу же садится за руль, и мы продолжаем ехать. Никто не говорит ни о чём. Мы просто молчим, смотря друг на друга.

— Чёрт, прекрати! — Стив вскакивает, и все, включая меня, смотрят на него.

— Что? — Вена подпирает голову рукой.

— А ничего! Лори, прекрати на меня смотреть, как на убийцу. Я убивал людей. Я воровал. Я принимал наркотики. Я, может быть, ужасный человек, но я не достоин твоего презрения.

— О чём ты… — я не успеваю ничего сказать.

— О том, что ты тоже делала всё это. Понятно? Ты такая же, как мы.

Все переглядываются.

— У Джея погибла любимая девушка, он принимает героин, а ещё, до встречи с тобой, он задушил проститутку, классно, да? Алекс кинул собственную семью, втихую выжрал весь запас кокаина, а еще скрывал от нас то, что любое движение приносило ему боль. Неплохо, тебе не кажется? А Вена? Ты думаешь, она обычная? Как бы ни так, она работала проституткой до пятнадцати лет, а потом её подобрал Зак, который, кстати, убивал не меньше нашего. Но мы не плохие, ясно? Мы убиваем тех, кто заслуживает, и живём в своё удовольствие. Напомню, дорогая, ты — такая же.