Мы восстанем завтра

Не знаю, кричал ли кто «ура», но небосвод всколыхнулся от посеянных ввысь, разлетевшихся по нему трассеров, от многих десятков взвившихся в зенит ракет.

Злость на разбудивших меня «агитчиков» мгновенно улетучилась, уступив место радостному возбуждению. Да и как не радоваться, если еще немного, пусть неделя, пусть две, и группировка противника в Москве и Московской области будет уничтожена. После подошедшей помощи в этом можно было не сомневаться. Теперь, когда нам на помощь пришли белорусы, окончательная победа – только вопрос времени. Наполняя сердце гордостью и решительностью, грянуло: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…» Сердце защемило болью утраченного, и неожиданно над самым ухом громыхнуло разрывом, здание вздрогнуло, я сел и открыл глаза. Вокруг полная тьма. А как же рассвет? Гимн? Помощь братьев-славян? Ничего этого нет, не было? Это сон? Про столицу, про гимн, про скорую победу? Черт, наивный чукотский юноша, помощи ждать неоткуда! Белорусы помогли бы, но Белоруссия сцепилась в смертельной схватке с захотевшей под шумок урвать свой кусочек земли Польшей. Западную Украину поляки взяли без особого труда и, не спеша наводить свои порядки в захваченных районах, встали на рубеже восточных областей. Перегруппировали силы и с двух сторон ударили по Белоруссии. Если бы не батька Лукашенко… Но тот, видимо, ожидал чего-то подобного. Держа оборону на большей части границы, он нарочито запустил поляков на пару десятков километров в глубь своей территории и накрыл эти участки, или, как их назвали, «коридоры смерти», залпами «Ураганов». После чего закрепился по линии границы с Украиной и перешел в наступление на белорусско-польской. Последние сообщения были о том, что бои идут на подступах к Варшаве и якобы паны запросили мира.

Отвлекая от посторонних раздумий, пискнула сигналом вызова находившаяся в «спящем режиме» рация.

– Центр – Старому, прием.

– На приеме. – Мне с трудом удалось разжать ссохшиеся губы.

– Срочно прибыть на заседание оперативного штаба.

– С какого перепугу? – Я не видел причин собираться в столь экстренном режиме. Теперь-то, когда основные силы ваххабитов уничтожены, можно было по крайней мере дать нам выспаться.

– Приказ Зубра, срочно, – без объяснения причин сонно процедил радист.

– Достали! – Я тяжело поднялся, болела каждая мышца тела. Казалось, кратковременный сон вместо отдыха принес усталость.

– Старый – Пророку, Старый – Пророку, прием. – Я начал запрашивать группу Покровского.

– Пророк для Старого на приеме! – тут же отозвался дежурный радист второй группы.

– Где старший? – Зачем спрашивать, если и без того понятно, что все порядочные люди сейчас спят?

– Разбудить? – вопросом на вопрос ответил радист. Я задумался, но только на одну миллисекунду.

– Нет, когда проснется, передай, что он временно остался за меня. Понял? Прием.

– Понял тебя, передать старшему, что он временно за командира роты.

– Правильно. До связи.

– До связи, – отозвался радист, но я его уже не слушал.

– Руслан, – тихонько окликнув находившегося на посту Сатаева, я толкнул носком ботинка прикорнувшего на коврике Васенкова. Тот сонно зашевелился.

– Да, тарищ прапорщик… – Широко зевающий Сатаев появился из-за простенка.

– Буди кого-нибудь из ополченцев, будете стоять по двое. Я с Юркой уезжаю в штаб. Вопросы?

– Нет. – Послышалось шуршание бетонной крошки. Руслан растворился в темноте. Я надел очки ночного видения, нагнулся, потрепал Васенкова за плечо:

– Юра, подъем.

– Я не сплю, не сплю, товарищ прапорщик, – сонно отозвался он.

– Юра, вставай, ехать надо. – Мне пришлось снова потеребить его за плечо.

– Сейчас, товарищ прапорщик, встаю, уже встаю. – Юрка оперся на локоть, закрыл глаза и вновь повалился на коврик.

– Подъем, Юра. – Мой голос зазвучал чуть громче и требовательнее.

– Спать-то как охота. – Подавляя зевок, Васенков шумно втянул носом воздух.

– Едем. – Я потянул его за плечо, помогая встать. – Очки надень.

– Угу, – отозвался он, продолжая зевать и потягиваться. – Куда едем? – Он зашуршал одеждой, вытаскивая из кармана малогабаритные очки ночного видения.

– В ППД. Потопали. – Перешагнув через обломок стены, мы вышли в коридор и, оказавшись на лестничной площадке, поспешили вниз.

Глава 21

И без того обезлюдевший город в эту ночь окончательно вымер. Взяв одну из заранее оставленных во дворе легковушек, мы выехали на центральную улицу, рванули к пункту постоянной дислокации. Фар не включали, опасаясь быть замеченными противником. Впрочем, они были ни к чему – наши очки позволяли замечать возникающие на пути препятствия заранее. А это и брошенные на проезжей части машины, и воронки, и бытовой мусор, под которым вполне могла таиться какая-нибудь смертоносная штуковина.

Баррикаду из бетонных блоков мы увидели издалека. Юрка сбросил газ и, плавно притормаживая, остановился, пяток метров не доезжая до препятствия. Он по-прежнему держался за руль, я же осторожно опустил предохранитель. Тут, конечно, еще вчера находился блокпост с десятком наших парней, но мало ли. Удар сердца – секунда, удар сердца – секунда, удар, удар, удар, еще две… Юрка нервно облизнул губы, глядя только вперед, включил заднюю скорость, да так и застыл, не отпуская сцепления. Наконец над завалами показалась темная фигура, броник, каска, автомат небрежно на ремне, правая рука как бы случайно касается ствольной коробки.

– Кто? – раздался окрик. Я вернул предохранитель на место – чужаки спрашивать не ста-ли бы.

– Свои.

– Михалыч, ты? – Фигура подалась вперед, и наконец-то я узнал в спрашивающем Антона Павловича Рукина – самого «умудренного жизнью» контрактника части. Ему далеко за полтос, а он все служит. Как-никак командир лучшего взвода материального обеспечения. И так из года в год.

– Палыч, ты-то с чего на баррикаду залез? Что, помоложе не нашлось?

– Потому и залез, что тут все помоложе. Чужих вроде быть не должно, но кто знает.

– Понятно. Типа старик – не жалко. – Я позволил себе улыбку, которую, впрочем, в темноте все равно было не видно.

– Вроде того. – Он не стал разуверять меня в обратном. Да и кто бы ему поверил?

– Пропустишь или где?

– А как же. – Палыч повернулся куда-то во тьму. – Леха, оттаскивай!

За спиной Рукина мелькнула тощая фигура. Хлопнула тяжелая дверца. Заворчал стартер, рыкнул дизель, и почти сразу заворочался гусеничный тягач, отволакивая в сторону крепко привязанный к нему тросами бетонный блок. В сплошном завале образовалась узкая прореха, достаточная лишь для того, чтобы протиснулся легковой автомобиль.

– Антон Павлович, мы покатили, – я махнул рукой, – некогда. Потом как-нибудь поболтаем. – И, повернувшись к Юрию, отдал команду: – Поехали.

Тот переключил скорость и, с ювелирной точностью проскочив освобожденный проход, повел машину дальше.

Завалы на пути возникали еще дважды – и оба раза приходилось останавливаться для «идентификации» личности. К ППД мы подъехали, скрипнув тормозами, и старенькая «Калина» застыла перед воротами второго КПП.

– Открывай ворота! – крикнул я в темноту, отлично зная, что из-за стены за мной наблюдает десяток глаз, кто-то наверняка тихонечко опускает предохранитель, кто-то вскидывает на плечо «Шайтан-трубу».

– Свои! – послышался голос. Меня узнали. – Открывай!

Ворота поехали в разные стороны, несколько бойцов с трудом отволокли с дороги тяжелые противотанковые ежи из позаимствованных на ж/д вокзале рельсов. Кто-то, взявшись за рычаг, опустил торчавшие на пути острые стальные шипы. Двое бойцов с осторожностью убрали с асфальта противотанковые мины. Все, дорога свободна.

– Поехали! – Машина тронулась, ворота за нами начали быстро закрываться. Мы дома. Наконец-то. Автомат ткнулся стволом в полик. Сейчас бы поспать. Но, но, но…