Мы восстанем завтра

– Кого? – не понял медик.

– Двухсотых на обратном пути заберите. Тут рядом дом № 18 квартира № 2.

– Заберу, Палыч, заберу. Не волнуйся. – И увидев, как сидевший внутри машины фельдшер закрывает двери, прыгнул в кабину.

– Поехали! – скомандовал водителю, и «уазик» тронулся с места.

– Боже поможет! – Антон Павлович глядел вслед удаляющейся машине до тех пор, пока она, свернув за угол, не скрылась из виду, затем повернулся к что-то бормотавшему в микрофон радиостанции Минаеву: – Пошли, что ли?! – предложил он, кивнув на занимаемое одиннадцатой группой здание.

– Щас, Павлович, комбат ополченцев подъ-едет. – Старший лейтенант почесал под мышкой, посмотрел на светлеющее на глазах небо. – Проясняется.

Рукин, соглашаясь, кивнул. Послышался звук заработавшего автомобильного двигателя, почти тут же он буквально взревел, и от располагавшегося в каких-то ста пятидесяти метрах здания отъ-ехала видавшая виды «Приора».

– Дойти не судьба? – Палыч осуждающе хмыкнул.

– Да так быстрее, – возразил Минаев. Палыч еще раз хмыкнул, но спорить не стал. «Приора» пронеслась по улице и, едва не наскочив на обезображенный труп, начала замедлять скорость. Наконец скрипнули тормоза. Вильнув, машина прижалась к тротуару и замерла в неподвижности. С протяжным скрипом распахнулась дверца. Из-за руля вылез крепко сколоченный мужик чуть выше среднего роста с обритой до зеркального блеска головой.

– Ни фига себе, Палыч! Палыч, ты, что ли? – Бритоголовый расплылся в широчайшей улыбке.

– А то кто ж? – Ответная улыбка Рукина ни в чем не уступала улыбке бритоголового.

– Кто бы подумал, что ты еще служишь! – Бритоголовый восхищенно-недоуменно закачал головой.

– А кому еще? – В голосе старшего сержанта появился небольшой оттенок смешливого ехидства. – Такие, как ты, разбежались по «зимним квартирам», а я остался. Надо же кому-то армию поднимать…

В этот момент бритоголовый наконец-то оказался подле стоящих и сжал Палыча в объятиях.

– Отпусти, раздавишь, – вяло запротестовал Рукин. – Разъелся, бегемот, на гражданских харчах.

– Фитнес, все фитнес, – пояснил бритоголовый, наконец-то отпуская Палыча из своих рук.

– Как жив-здоров?

– Да вот видишь, на повышение попер. Уволился старшим сержантом, а сейчас целым батальоном командую.

– Красавчик! – Рукин, изображая восхищение, цокнул языком.

– Петрович, – Минаев, видимо, подумав, что о нем забыли, решил напомнить о своем существовании, – я тебя для чего вызвал… – Старший лейтенант легко, непринужденно напомнил всем об установленной подчиненности.

– Не могу знать, товарищ лейтенант. – Бодрый ответ совершенно не соответствовал безразличному выражению, нарисованному на лице вызванного.

– Мы тут с Палычем, – поняв, что слегка перегнул палку, старлей поспешно сбавил обороты, – как раз решали, стоит ли отходить на запасные позиции или встретить вахов еще разок здесь?

– Да тут и совещаться ни к чему – засветились, надо отходить. Я-то все от тебя команды ждал. Мои давно с рюкзаками наготове сидят. Боеприпасы в машины уложены. Три зеленых свистка, и мы в пути. Кость, надо сваливать.

– Ты так считаешь? – Слова Петровича, а если полностью, то Виктора Петровича Ведерникова – старшего сержанта, служившего лет десять заместителем командира РГ СпН в их же бригаде, заставили Минаева задуматься.

– Да это не я так считаю, это аксиома. Не надо полагать противника глупее, чем он есть. Что бы враг ни подумал о наших возможных действиях, – Петрович явно угадывал ход мыслей старшего лейтенанта, – он все равно в месте недавней засады будет держаться трижды настороже. И уж точно не сунется без доразведки.

– Да? – Минаев все еще сомневался, но тут рация пискнула сигналом вызова.

– Зубр – Мине, прием.

– Мина для Зубра на приеме.

– Ты уже занял запасные позиции? Прием.

– Я эта… – замялся Костик, – выезжаю.

– Так кого лешего валандаешься?

– Да мы тут пока раненых, пока… – В эфире повисла пауза оттого, что Минаев придумывал, что сказать дальше.

– Хватит вошкаться. Оттягивайся на запасные позиции, – приказал Пащенков.

– Есть, – отозвался Минаев.

– Костя, – выйдя из рамок сухой официальности, Пащенков назвал старшего лейтенанта по имени, – наши маневренные пятерки и тройки, находящиеся на Шлихтера, в твоем распоряжении. Войдешь с ними в контакт. Их позывные «Колибри», разница в нумерации – «один», «два», «три» и так далее. Частота в программе связи. Понял? Прием.

– Так точно. Прием.

– Слушай дальше. Времени у нас с тобой на разговоры почти не осталось, противник на подходе, так что слушай. У парка с военной техникой ваххабиты, возможно, попробуют разделиться на два рукава. А это нежелательно. Так что… Мой приказ: срочно начать передислокацию. Силами группы и приданного тебе отдельного отряда ополченцев на означенном рубеже занять оборону. Соседи слева – десятая и одиннадцатая роты ополчения, командир майор Бородин, позывной «Таран», справа седьмой батальон ополченцев, командир Зяблов Леонид Сергеевич из бизнесменов, мужик серьезный, позывной «Леонид». Они доложились о прибытии на место. Ты тоже давай поторопись. И последнее. Запомни, отход только по дополнительной команде. Любое несанкционированное оставление позиций будет рассматриваться как дезертирство со всеми вытекающими последствиями вплоть до расстрела. Если такой приказ поступит – отходишь на третью линию, согласовывая действия со своими соседями. Как принял? Прием.

– Понял тебя. Прием.

– Понял?! Про что понял, про диспозицию или про расстрел? Прием.

– Про все. – Отвечая, Константин угрюмо поглядывал на вновь затягивающие небосвод облака.

– Вот и молодец. – И несколько мягче: – Костя, надо дать гражданским лицам возможность эвакуироваться. Вам следует продержаться час-полтора, два… – Пащенков оборвал сам себя, намеренно не став развивать тему. Он и сам еще не решил, как поступить после того, как пройдут эти означенные два часа и мирные жители окажутся эвакуированными.

– Задачу понял. – Константин перестал любоваться облаками и, опустив взгляд на грешную землю, мысленно продолжил отсчет: «три» «четыре». Земля приняла и возвратила к реалиям.

– Три минуты на сборы! – Голос у Минаева оказался луженый, казалось, его слова эхо пронесло по всему городу. – Петрович, ты все слышал?

– С какого перепугу? В твоем ухе прослушку поставил? – съехидничал бритоголовый Петрович.

– А, ну да. – Константин покачал головой. – Давай по коням и до новых позиций. Там определимся, кто куда, и тогда перескажу.

– А вкратце?

– Вкратце? – Минаев ощерился. – Мы в полной заднице!

– Уже интересно. – Петрович хмыкнул на такой ответ, но допытываться дальше не стал, здраво рассудив, что по прибытии на место старлей действительно расскажет все сам.

Глава 23

Работники трудового фронта потрудились на совесть – асфальт оказался перерыт окопами. Поперек дороги шла передняя линия, от которой тянулись многочисленные ответвления. Но самое главное: куски асфальта и извлеченная земля оказались увезены, а сама поверхность дороги в районе работ прометена от черного налета почвы. С помощью такой нехитрой маскировочной процедуры удалось свести заметность линии траншей до минимума.