Мы все актеры

МАДАМ СЕННОВА: Кто старше – Ваш муж или синеглазый человек?

КСЮША (испуганно): Не знаю… кажется, они ровесники.

Издает отчаянный крик, просыпается, вскакивает. Из сада врывается Пломбум, сверху по лестнице ссыпается Пол Ньюмен.

ОБА (одновременно): Что, что? что случилось?

КСЮША (бледная как полотно): Я заснула в кресле… мне приснился кошмар… какой жаркий день… а еще ведь май…

Отшатывается от отца, прислоняется к мужу, тот вытирает пот с ее лба не очень чистым платком, уводит на крыльцо.

ПОЛ НЬЮМЕН (с напором): Что она сказала?

МАДАМ СЕННОВА (холодно): Я давала профессиональную клятву.

ДЕД (уже стоит в дверях): Заказчик с нетерпеньем ждет Вашего отчета.

МАДАМ СЕННОВА (ледяным тоном): В некоторых ситуациях мы обязаны принять сторону пациента. Здесь тот самый случай.

В начале ее тирады в дверях появился Сеннов-Арсеньев.

СЕННОВ-АРСЕНЬЕВ (с искренним сердечным сокрушеньем): О, ма! зачем ты так тверда, а я столь мягок… лучше бы наоборот.

Дед садится в кресло, оставленное внучкой, и застывает в молчанье. Пол Ньюмен, сгорбившись пуще Пломбума, плетется к дверям. Сеннов-Арсеньев дает ему дорогу. На веранду забредает Ноутбук, шьется к Сеннову-Арсеньеву.

НОУТБУК: Раз в ЦДЛ Белоцерковский встречает Старосельского… кланяется, тот не отвечает…

Сеннов-Арсеньев в ужасе бежит. Ноутбук кружит возле безмолвного деда, потом всё же ретируется. Входит Стивенсон со щенком на руках.

СТИВЕНСОН (заикается): П-петр Мартыныч… я хотел… в день В-вашего юбилея… позвольте преподнести…

ДЕД: А? что? зачем? заберите… не люблю!

Стивенсон выкатывается, уронив по дороге щенка. Щенок трусит за ним, сильно отставая. Входит парижаночка в щегольском фартуке и чепчике, похожа на шоколадницу Лиотара.

ПАРИЖАНОЧКА: Петр Мартыныч, свеклу как – с чесноком или с орехами?

ДЕД: Нина! над нашей семьей тяготеет проклятье.

ПАРИЖАНОЧКА (задумчиво): Лучше всё же с орехами.

Входит Пол Ньюмен, подтянутый, вполне овладевший собой.

ПОЛ НЬЮМЕН: Ах, Нина, какие запахи с кухни!

ПАРИЖАНОЧКА (с гордостью): Это тебе не breakfast number two.

ПОЛ НЬЮМЕН: Мы с тобой толком не поговорили об ее браке… не пора ли пресечь?

ДЕД (поворачивается к ним всем корпусом): Смотря какова альтернатива…

ПОЛ НЬЮМЕН (с безоблачным челом): Приглашены ведь двое юнцов!

ПАРИЖАНОЧКА: Прелестные мальчики, один другого милей. Конечно она нуждается в молодежном окруженье.

ДЕД: Пока вы оба здесь, сделайте милость, объясните мне, почему она оказалась беспризорной, не достигши восемнадцати?

ПОЛ НЬЮМЕН (со смехом): Убежала из дому! ревновала меня к Сьюзи. (Становится серьезным.) Но со Сьюзи покончено… я позвал Ксеньку обратно… займусь всерьез ее карьерой. Потормозит и согласится.

ДЕД: Слепой сказал – посмотрим.

Входит Наталья Николавна.

НАТАЛЬЯ НИКОЛАВНА: Нина, сколько нас за праздничным столом?

ПАРИЖАНОЧКА: С Ноутбуком или без него?

ДЕД: С ним, с ним! не срамитесь!

ПАРИЖАНОЧКА: Тогда одиннадцать.

ДЕД: Кого-то не хватает. Нужна дюжина.

НАТАЛЬЯ НИКОЛАВНА: А мы накроем на двенадцать персон и посмотрим, не придет ли кто к лишнему прибору.

ДЕД: Ага. Пошли, я произведу смотр.

Уходит с двумя женщинами, Пол Ньюмен остается. Входит мадам Смородинская.

МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ (бросается к нему): Павел Петрович! Вы несчастный отец, я несчастная мать.

ПОЛ НЬЮМЕН (поспешно отстраняется): Вы не преувеличиваете, Эстер Борисовна? Неудачный брак моей дочери – беда поправимая.

МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Но сад на макушке… отличаться от окружающих… так явно, с вызовом! нет ничего страшней.

ПОЛ НЬЮМЕН: Мне кажется, отклоненье в хорошую сторону… живая метафора состояния мыслей… у Стефана Семеныча на голове тоже что-то крутится… покрутится и перестанет. Ваша-то трагедия в чем?

МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ (с заминкой): Алексей Сеннов… тихий юноша… но ведь это тоже отклоненье… не такое заметное… и всё же я боюсь… их лучше развести подальше.

ПОЛ НЬЮМЕН: Развести… я как раз собираюсь развести одну неравную пару.

МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Понимаю… Ваш батюшка даже назначил приз тому, кто сумеет…

ПОЛ НЬЮМЕН: Вот как… цифр можете не называть… не суть важно… и кому он достанется?

МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Ксения такая серьезная… и Алексей Сеннов тоже… они подошли бы друг другу… Арсений шалопай.

ПОЛ НЬЮМЕН: Ваша позиция ясна – подальше от цветущих деревьев. Вы зря волнуетесь: второй брак моей дочери – не сразу и не вдруг. Она нуждается в длительной реабилитации после пережитых потрясений. Кандидатуру буду тщательно подбирать. Ее психическое состояние нормализуется, и все странности исчезнут. Разрешите откланяться.

Кланяется и остается на месте. Мадам Смородинская выметается. Входит Стивенсон.

СТИВЕНСОН (гневно): Должен Вам сказать… гипноз без согласия… при столь тонкой нервной организации… сами можете видеть последствия…

ПОЛ НЬЮМЕН: Да нет… Алексей Сеннов не въехал и вас переполошил… всего лишь игра.

СТИВЕНСОН (угрюмо): Хороша игра… на них обоих лица нет… на Ксении и Плейбое.

ПОЛ НЬЮМЕН (поднимает брови): Плейбой? Вы так называете отца? метко, метко. И за кого Вы больше беспокоитесь? (В голосе его появляются металлические нотки.) Не доверяйте фантазиям Петра Мартыныча… я не собираюсь выдавать дочь сразу после ее развода.

СТИВЕНСОН (резко): Развода? Вы разводящий? у Ксении есть и своя воля.

ПОЛ НЬЮМЕН (спокойно): Не собираюсь… ни за Вас, ни тем более за Алексея Сеннова… вовсе абсурдный вариант… да и Вы в роли жениха выглядите сомнительно. Так что деньги Петра Мартыныча вас обоих минуют. Можете быть свободны.

СТИВЕНСОН (не уходит): Начинаю догадываться о положении вещей…

Пол Ньюмен наотмашь дает ему пощечину, на глазах у входящей в дверь Ксюши. Стивенсон пошатнулся от неожиданности и силы удара. Ксюша одним прыжком становится рядом с ним, поддерживает, крепко обнимает за плечи.