Мы все худели понемногу
Шрифт:
Я согласно кивнула. Да, для американцев весьма характерно трепетное отношение к почившим родственникам. Помню, однажды по телевизору показывали сериал про американскую старушку, которая проживала одна в огромном доме из одиннадцати спален. Так вот, когда ее племяннику случалось заезжать к ней в гости, первым делом любящая тетушка задавала ему вопрос: «В какой гостинице ты остановился?» А когда этот самый племянник разбился в самолете, дама мигом побежала отсуживать у авиакомпании свою долю.
— Я вообще, знаете ли, верю в судьбу, — неожиданно сказал Хомяк. — Верю, что жизнь каждого из нас заранее
Когда умирают близкие люди, да еще в цветущем возрасте, единственным утешением порой являются подобные теории. Однако мне не следует забывать, что Евгений Привалов вполне мог сам быть убийцей. Жилищный вопрос у него стоял весьма остро, так что квартира гражданки Копейкиной — достаточно убедительный повод для того, чтобы прервать жизнь старушки. Возможно, Виолетту Владленовну подвели актерские способности: Евгению показалось, что она умирает не такими уж быстрыми темпами.
Конечно, маловероятно, чтобы Сергей был посвящен в подробности жизни своего брата, но попытка не пытка. Попробую-ка я узнать, что покойник делал в день убийства пенсионерки.
— А вы, случайно, не знаете, где Евгений был двенадцатого марта?
— Случайно, знаю. В Тюмени.
— В Тюмени? А что он там делал?
— Лекции вроде бы читал. Я когда Женьке звонил, еще до женского праздника, он мне сказал: «Не приезжай с десятого по пятнадцатое, я всю неделю буду в тюменском филиале университета». А вам зачем знать?
Действительно, зачем? Попробуй отгадать с трех раз. Уверена, что правильный ответ ни за что не придет тебе в голову.
— Так, ерунда, не обращайте внимания, — беззаботно махнула я рукой.
Я принялась прощаться с Сергеем. Какой он все-таки милый, провинциально застенчивый человек! В столице такие уже не водятся, у нас больше в ходу хамоватая напористость.
В прихожей Сергей некоторое время мялся, не решаясь мне что-то сказать, и, наконец, собрался с духом:
— Простите, я, конечно, понимаю, что сейчас не время, но... Мне неожиданно пришло в голову. Раз Женька умер, то эта квартира, ну, на «Войковской», наверное, теперь принадлежит мне?
— Почему это вам? — поразилась я.
— Так ведь больше родственников у него не было...
Хм, провинциал, конечно, застенчивый, но практицизма ему тоже не занимать. Я решила не разочаровывать человека, у которого и так случилось большое горе. Возможно, надежда на жилплощадь в Москве поможет Сергею пережить потерю. Не буду говорить ему ни про мошенничество, ни про то, что у квартиры есть законная владелица — Ангелина Копейкина.
— Я вообще-то не юрист и жилищного законодательства не знаю, — сказала я. — Попробуйте проконсультироваться со специалистом. Возможно, вы имеете право на эту квартиру. Всего доброго!
Получается, что у Евгения Привалова алиби. Пришить старушку около метро «Войковская», будучи в Тюмени, весьма затруднительно. Теперь у меня остается последний кандидат на роль убийцы. И уж если он окажется чист, как слеза младенца, тогда... Впрочем, не будем о грустном.
С уличного автомата я опять набрала номер Кагирова. Неожиданно
мне повезло.— Слушаю, — ответил нервный женский голос.
— Позовите, пожалуйста, Виктора Кагирова.
— Он здесь не проживает, — хмуро отозвалась женщина. — А вы по какому вопросу?
«Если он здесь не проживает, то какое твое, собственно говоря, дело?» — хотелось мне спросить, но вместо этого я принялась терпеливо объяснять:
— Я из агентства «Метраж». Виктор Алексеевич купил через нас квартиру с отсрочкой заселения. И теперь так получилось, что...
— Квартира? — живо перебила меня женщина. — Так вы насчет квартиры? Той самой, на «Войковской»?
— Да... — настала моя очередь удивляться. — А вы что, в курсе?
— Еще бы мне не быть в курсе! — темпераментно воскликнула собеседница.
— Вы его жена? — догадалась я.
— Боже упаси, что вы такое говорите! Нет, конечно же нет. Но я думаю, что имею право на эту квартиру.
Хм, интересно. Она, видите ли, имеет право на квартиру. Количество претендентов на эту жилплощадь растет не по дням, а по часам. Сначала Сергей Хомяк, теперь вот эта женщина. Пол-Москвы не прочь поживиться за чужой счет.
— Вы можете подъехать прямо сейчас? — требовательно поинтересовалась дама.
И я отправилась на Рязанский проспект.
Глава 26
Панельная пятиэтажка встретила меня резким запахом кошачьей мочи. И пока я поднималась на последний этаж, по лаконичным надписям на стенах успела познакомиться с интимными подробностями жизни всего подъезда. Дверь открыла худая женщина в халате.
— Вонь чувствуете? — вместо приветствия, нервно завопила она. — Это все старуха с третьего этажа, прикармливает кошек с улицы. Весь подъезд уже провонял! Когда-нибудь я на них собаку спущу, помяните мое слово! — Чтобы прокричать последнюю фразу, дама даже вышла из квартиры и перегнулась через перила лестницы.
Я тут же отпрянула от ее двери:
— А у вас что же, собака есть?
— Да какая собака выдержит в такой квартире, — махнула рукой женщина. — Это только люди могут так жить — вчетвером на шестнадцати метрах. Проходите, не бойтесь. Вы ведь из агентства по недвижимости?
— Да, меня зовут Люся Лютикова.
— А я — Раиса Белых, будем знакомы.
Почти всю прихожую, и без того тесную, занимал старый полированный шкаф. Втянув живот, я протиснулась мимо него в комнату. Там было не лучше: пространство оказалось буквально забито мебелью. Детская двухъярусная кровать у стены, письменный стол у окна, старенький диван и четыре шкафа от «стенки», каким-то чудом втиснутые между всем этим.
— Видели? — раздался сзади голос хозяйки. Она внесла в комнату поднос с чашками. — Друг у друга на головах сидим! Дети по очереди делают уроки, потому что один письменный стол. Конечно, ни о какой личной жизни речь не идет. И вот вместо того, чтобы подумать о своей семье, этот идиот помогает другим улучшить жилищные условия. Убила бы собственными руками!
Я присела на краешек дивана.
— Это вы о ком?
— Да о муже, о ком же еще! Вот ведь дурень стоеросовый, чтоб ему пусто было! Как узнала о его выходке, до сих пор опомниться не могу!