Мы все умрём. Но это не точно

Гермина сильнее вжала дубовую веточку в висок. Если уж преступать закон, то идти до конца.

— Живее, — прорычала она, пытаясь подражать пожирательской манере.

И рука Алекто медленно поползла к подолу. Под бесконечным ворохом пышных юбок она могла бы искать палочку вечность. Гермиона нервно закусила губу, всей душой желая, чтобы Кэрроу ускорилась, и даже не заметила, как Амикус материализовался из теней.

— Отпусти. Мою. Сестру, — он направил палочку на Гермиону.

Она в ужасе перевела взгляд на Пожирателя и тяжело сглотнула. Его глаза утратили человеческий вид, полностью став чёрными, бездонными. На бледной коже проступили тёмные пятна, а черты лица заострились, как у трупа. Выглядел он, как чудовище из фильма ужасов. Где же Малфой? Звуки магических вспышек теперь разносились на улице. Видимо, Драко был сейчас очень и очень занят.

— Твоя сестра умрёт первой, — Гермиона мысленно попрощалась с жизнью и теперь просто вдохновенно врала. — Её внутренние органы уже медленно разъедает проклятье. Посмотри внимательно, ей становится сложно дышать, температура тела подходит к критической. Видишь, как ей жарко? Это проклятье может снять только магглорожденный, и оно не исчезнет с моей смертью.

— Амикус? — испуганно всхлипнула Алекто.

— Глаголет блеф, сестра.

В комнату вбежал Малфой с палочкой Нотта в руках, а следом за ним и сам Теодор. Он сбил Драко с ног, и тот упал в лужу, палочка выскользнула из его пальцев, откатившись в сторону. Тео уселся сверху, коротким движением запустил пальцы в окровавленные белые волосы и глухо приложил друга лбом об пол.

Алекто приободрилась и довольно хихикнула.

Драко сознание не потерял, поэтому следом раздался ещё один влажный шлепок лба об мокрый паркет. Грейнджер шокировано смотрела на происходящее и не знала, что ей предпринять, чтобы помочь Малфою. Алекто отпускать ей было нельзя, поэтому она сильнее вдавила дубовую веточку Пожирательнице в затылок прошипев:

— Палочку, живо!

Алекто медленно нагнулась, чтобы поднять подол платья, и Амикус сразу же метнул ядовито-красный луч проклятья. Гермиона заметила его боковым зрением. Секунда словно растянулась и замедлилась. Она видела, что летело ровно в её голову, слышала, как завизжала и дёрнулась, чтобы сбежать, Кэрроу, но лишь крепче прижала женщину к себе. Позволила себе выдохнуть, на миг прикрыв глаза. Вот и всё? Это конец? Какая-то часть её разума, которая по-прежнему оставалась ясной, взяла под контроль одеревеневшие мышцы, и Гермиона прикрылась Алекто, словно щитом. Это были отточенные рефлекторные действия. То, чему учили их на тренировках, то, чему пришлось учиться за время войны — выживать. Она почувствовала момент, когда проклятье впилось в тело перед ней. Их обеих сбило с ног, и Грейнджер больно ударилась лопатками об пол, выбив из легких весь воздух. В глазах помутнело. Раздался дикий мужской вопль. Ничего не понимая, Гермиона на трясущихся руках отползла назад, туда, где мог находиться Драко. Алекто странно, прерывисто дышала, её живот содрогался, а рот издавал задыхающиеся звуки. Нотт, словно срезанная с ниток марионетка, безвольно осел на пол и выпустил Малфоя из захвата. Амикус припал к телу сестры и громко, по-животному завыл.

— Сестра, сестра моя любимая… не оставляй меня, сестра, ты слышишь?! —

Он гладил волосы и целовал безвольные пальцы. По обветренным щекам мужчины текли слёзы.

Резко запахло аммиаком и прелыми яблоками. Под Кэрроу растеклось тёмное пятно. Она издала булькающий, гортанный звук, её горло несколько раз содрогнулось, и изо рта полилась белая густая пена. Гермиона, оцепенев, наблюдала, как умирает Алекто и как призывно поблёскивают камни диадемы в рыжих волосах. В душе её бросало от эмоции к эмоции. Словно шарик, запущенный по кругу рулетки, она скакала от одной мысли к другой. Страх-отвращение-ненависть-паника-забрать диадему-бежать… Ей не было жаль Алекто или Амикуса. Ни на каплю, ни на йоту. Гермиона осознавала, что это она должна вот так лежать на полу и медленно, мучительно умирать. Она вспомнила то, о чём говорил ей Драко. Ищейка Лорда, меткий и безжалостный. Амикус никогда не ошибался.

Все когда-нибудь ошибаются.

Голова Алекто запрокинулась назад, словно у сломанной куклы. В пустых глазах полопались капилляры, и они невидяще смотрели в потолок. Женщина измождённо прикрыла веки, и по её щекам потекли кровавые слёзы.

Амикус громко и пронзительно закричал.

— Грейнджер, сюда! — она обернулась на голос Малфоя, тот держал безвольного Тео за шиворот и тянул свободную руку к ней. Гермиона дернулась в слабой надежде вытащить диадему из волос Алекто.

Предметы в комнате поднялись в воздух: осколки, сломанные доски паркета, куски стен, золотые кубки, свечи — буквально за одно мгновение всё резко воспарило и, подобно стрелам, устремилось в их сторону. Гермиона даже не успела сгруппироваться, она попыталась отпрыгнуть, но почувствовала, как с чавкающим звуком что-то врезалось ей в спину. Она видела, как острый деревянный фрагмент паркета вонзился в плечо Малфоя, а кусок разрушенной стены отлетел в голову Теодору, и у того по лицу потекла широкая струйка крови. Драко окликнул её и вновь протянул руку. Между ними оставалось меньше трёх шагов. Одно касание, и они в безопасности!

Громкие рыдания Амикуса превратились в безумный смех. Гермиона оглянулась и увидела, как Пожиратель потянулся за своей палочкой.

Яркий луч проклятья.

Шаг, последний прыжок. Драко прижал их с Теодором к себе и активировал портключ.

Комментарий к 24. Кэрроу

Атмосфера: https://pin.it/3mykU1i

Видео: https://t.me/aris_gde_glava/108

========== 25. Мы все умрём? ==========

Обычно порт-ключи перемещали за секунду, поэтому успеть что-либо почувствовать было почти невозможно, но сейчас что-то пошло не так. Они все словно падали в пропасть. Почему это оказалось так странно? Почему у них всё всегда шло не так?

Магия портала никак не отпускала, и Гермиона падала, падала, падала… будто бы целую вечность. Казалось — куда ещё ниже? Когда уже, наконец, достигнет дна? Ей безумно хотелось упереться ногами во что-то твёрдое, ощутить хоть какую-нибудь точку опоры, но весь мир кружился и сливался в единую размытую картинку. Она потеряла счёт времени, мысли вперемешку с отчаянием растекались по мозгам, словно вязкая, холодная каша, и уже мечталось, чтобы её просто размазало кровавой лужей по земле… Только пусть это всё уже закончится! А может, Амикус на самом деле убил их, и это сейчас её душа проходила чистилище?

Хотелось кричать, хотелось плакать.

Но стоило смириться и потерять всякую надежду, как в ту же секунду магия звонко хлопнула, уши заложило, и Гермиона упёрлась руками в мягкий светлый ворс ковра.

Она неверяще провела ладонью по его поверхности: колючий, пыльный, холодный — все ощущалось вполне реальным и точно не мерещилось. Тео лежал на спине в паре дюймов от неё. Его лицо казалось белым как снег, а из раны на лбу сочилась кровь, и если бы не равномерно вздымающаяся грудь, то он выглядел бы совсем мёртвым.

— Эй? — Гермиона с трудом придвинулась, поморщившись от боли в ноге, и погладила его по шершавой щеке. Нотт никак не отреагировал. Он не шевелился, даже не моргал, его зелёные глаза с узкими, как булавочные головки, зрачками бессмысленно глядели в потолок.

Гермиону тревожило, что рана продолжала кровоточить и, судя по всему, была достаточно глубокой. Она потянулась к рукаву за палочкой, чтобы наложить целебное заклятье, но нащупала лишь пустую кожаную петельку. В животе тут же закрутился противный комок — палочек у них нет. Всё осталось где-то у Амикуса: палочки, диадема и надежды на счастливый исход дела.

Она заозиралась по сторонам и нашла взглядом Малфоя. Тот тоже выглядел не лучшим образом: в его плече торчал кусок дерева, и ему наверняка было очень и очень больно, но, несмотря на это, Драко качнулся, неуверенно перекатился на бок, с трудом встал на четвереньки и куда-то пополз. На белоснежном ковре в месте, где он лежал, осталось тёмное, влажное пятно крови.

Гермиона тяжело вздохнула и откинулась на спину. Раз Малфой всё ещё в состоянии шевелиться, значит, дела у него не совсем плохи. Она сама сомневалась, что сможет сдвинуться хоть на дюйм. Тело пульсировало и горело, словно воспалённый нарыв. Ей даже сложно было сказать, какая именно часть болела сильнее, просто казалось, что её целиком пропустили через мясорубку, раздробив каждую косточку в пыль.

Гермиона не мигая уставилась в потолок, пытаясь собраться с силами. Стоило встать и попробовать остановить кровь у Теодора, помочь вытащить деревяшку из плеча Драко, но сил не находилось даже на то, чтобы просто поднять руку. Её будто придавило к земле, словно в парке аттракционов, когда тебя пристёгивают и раскручивают по кругу, как в центрифуге. Гермиона так и лежала, смотря вверх. В глазах пересохло и щипало, но даже просто моргнуть ей не удавалось. Белая ровная штукатурка на потолке, белые стены, белый шум в мыслях. Они точно все умрут…