Мы все умрём. Но это не точно

Следом написала внизу имя “Амикус” и снова знак вопроса. Единственный вариант избавиться от угрозы в лице Кэрроу - предать его суду и заключить в Азкабан. Но как это сделать, если Кэрроу успешно скрывался от авроров весь год? Оставив эту мысль на потом, нарисовала рядом кружок медальона. Слишком знакомое ощущение исходило от него, и, сложив все факты воедино, Гермиона пришла к выводу, что это действительно был крестраж, но только принадлежал он самому Антонину, а не Волдеморту. И значит, возвращение Долохова более чем вероятно. Подумав немного, она подписала внизу письма и пожар и ещё раз окинула взглядом весь список.

Что общего у всего этого?

Ее рука сама собой вывела два слова — Пожиратели смерти. Они все будут в безопасности, только когда последователи Реддла перестанут существовать. Гермиона рассмеялась — она точно обречена. Как их устранить? Авроры ловили Пожирателей почти весь год, и до сих пор многим удавалось скрываться. Был бы Орден Феникса более активным, но со смертью Гарри они все потеряли не просто лидера, они потеряли символ. Кингсли мёртв, возглавить их больше некому… Кто бы смог встать на его место?

Она скомкала лист и швырнула на стол. Пошло все к чёрту! Сегодня был такой чудесный день, почему бы не пойти и просто не погулять? Решительно стянула с вешалки первое попавшееся пальто, засунула ноги в чьи-то чужие стоптанные ботинки и вышла во двор.

Горный воздух был чист и свеж, Гермиона наступила на тонкую корочку льда, с наслаждением хрустнув ей, как морозным, холодным яблочком. Сделала второй, третий шаг… и почувствовала себя такой свободной, что захотелось раскинуть руки и закричать. Она, наверное, гуляла целый час или даже два, пока окончательно не замерзла. Вдалеке в лесу видела настоящего зайца и, кажется, слышала сойку, кидала льдинки в колодец за домом и даже слепила маленького снеговика…

По возвращении домой её мысли текли спокойно, как маленький прозрачный ручеек. Может, это и было смирение? Как у Гарри… Они все умрут… Это неизбежно.

Когда она вернулась, Драко и Тео находились на кухне. Вдвоём. И оба были ещё живы, на удивление не поубивав друг друга. Теодор задумчиво рассматривал её лист, и даже дописал там какие-то уточнения, но почерк был мелкий, и прочесть издалека не получалось. Малфой же, к её ужасу, возился у плиты и что-то сыпал в кастрюльку с рагу. В комнате снова пахло гарью. Гермиона обреченно вздохнула. Похоже, они сегодня останутся без обеда.

— Ты не выключила огонь, — Драко с осуждением взглянул в её сторону и вновь подсыпал каких-то засушенных травок в кипящий бульон. — Так безответственно, Грейнджер. Впрочем, ты вообще не способна сконцентрироваться на чём-то одном. — Он поднёс деревянную ложку к губам, попробовал, поморщился и тем же мерзким, недовольным тоном продолжил: — И поэтому у тебя вечно получается какая-то хуйня. Кстати, Нотт, передай мне соль.

Теодор, не поднимая головы от свитка, сдвинул солонку в противоположную сторону. Драко проследил за ним взглядом, нервно пробарабанил пальцами по столу, подождал, видимо, давая шанс исправиться, но Тео, не обращая внимания, обмакнул перо в чернила и продолжил писать.

Малфой раздражённо прошел мимо, нарочно задев рукой чернильницу. Жирная чёрная клякса растеклась по всему свитку. Теодор медленно поднял глаза и встретился взглядом с Драко. Казалось, они могли свернуть друг другу шеи на месте. Грейнджер затаила дыхание — судя по выражению лица Нотта, что-то назревало. Она видела, как нервно дрожат его пальцы, и что у Малфоя опять начало мелко дёргаться веко. Насколько Гермиона знала по прошлым их конфликтам, это были два явных предвестника, что оба на грани. Она оглядела кухню в поисках того, что бы могло ей помочь охладить их пыл, но Драко просто презрительно хмыкнул и развернулся к кастрюле с рагу. Грейнджер облегченно выдохнула — обошлось.

Только радовалась она рано. Теодор плавно встал, скрипнув стулом, и аккуратно отложил перо на стол. Следом неспеша, с любовью к порядку выровнял его относительно испорченного пергамента и оценил критичным взглядом результат. Это выглядело странно, Гермиона нахмурилась, пристально наблюдая за его действиями. Нотт плавно взял стеклянную чернильницу, и ей показалось, что просто собирается убрать баночку на полку, но он бесшумно подошел к Драко со спины и одним резким движением опрокинул содержимое на голову. По белым волосам потекли тоненькие чёрные струйки. Малфой в ярости развернулся и схватил его двумя пальцами за щёки. Гермиона тут же вскочила между ними, пока не произошло что-то еще похуже.

— Вы оба, прекратите! — казалось, они её вообще не заметили. — Может, уже обсудим всё?

Драко поднял брови и перевёл уничижительный взгляд на неё. Чёрные струйки текли по щекам и капали на паркет из белёного дуба. Он смотрел на Гермиону так, словно перед ним сейчас проползла жирная, склизкая сороконожка.

— Нечего нам обсуждать, — Малфой брезгливо сжал губы, отпустил Тео и твёрдым шагом вышел из комнаты.

Нотт проводил его тяжёлым взглядом.

— Мне нужно выпить, — сообщил он, и Гермиона подумала, что, пожалуй, это самая лучшая мысль за весь сегодняшний день.

***

Они лежали прямо посреди комнаты на белом пыльном ковре. Таком мягком и приятно пахнущем чем-то старым… Хотя этот ковёр скорее пах, как время. Которое здесь и сейчас остановилось. Для них.

Они с Теодором лежали на полу, словно крупицы на дне песочных часов. Времени больше не было. Его просто не существовало.

По разгорячённой коже, не скрытой платьем, гулял прохладный сквозняк, но вставать не хотелось. В теле растекалось приятное, пьянящее тепло, и Гермиона расслабленно прикрыла веки. Она — песчинка в зыбучей трясине времени, её вот-вот захватит водоворот, утянет на дно, и никто даже не вспомнит, что она когда-либо существовала.

Гипнотически-убаюкивающая музыка уносила их в никуда. Один белый наушник был у Теодора, второй у неё. Между ними лениво гуляла бутылка красного вина, расцветающего восхитительным ежевичным послевкусием. Алкоголь чертовски здорово расслаблял и погружал все мысли в сладкий туман. Наконец-то.

— Как думаешь, сколько у нас времени до возвращения Реддла? — за последние два часа они с ним успели обсудить все пункты списка, и Теодор подтвердил самые худшие её опасения.

Он считал, что Долохов уже вернулся и просто зализывает где-то раны, и раз они с Драко умудрились так доходчиво объяснить ему, что диадема цела, то это просто вопрос времени, когда Лорда решат воскресить. Волдеморт вернётся и убьёт их всех. Не он, так Долохов, не Долохов, так Амикус… не Амикус, так кирпич свалится на голову, потому что они все неудачники и в полном дерьме.

— Думаю, месяц или два, — казалось, что Теодору безразлично собственное будущее, он говорил об их смерти абсолютно спокойно, просто констатируя очевидные ему факты.

Гермиона разочарованно откинула голову. А ей хотелось, чтобы он соврал, будто в запасе у них есть ещё лет сто… Нотт поднес бутылку к губам и мягко обхватил ими горлышко. С краешка его рта стекла тонкая красная струйка, напоминающая кровь. Она закрыла глаза, стараясь не думать о том, как будет выглядеть лицо Тео, когда его убьют. Будет ли всё в крови или ему посчастливится, и он умрёт от быстрой Авады? Шансов на выживание у них не оставалось, зачем иллюзии? Они все мертвы, просто ещё дергаются. Хотелось бы ей знать, что случится с ней через два месяца. Какой будет её смерть? Умрёт ли она так же, как Алекто, или ей повезёт меньше?