Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
Гермиона тяжело сглотнула. Казалось, ей в гортань залили клей, он затёк в лёгкие, и дышать стало почти невозможно. Её лицо горело от слов Тео, а между ног стало предательски жарко и влажно.
Не усугублять, только не усугублять всю ситуацию.
Им стоило остановиться.
Она сделала неловкий шаг назад, проскользив ладонью по столешнице и случайно задев шахматную доску. Костяные фигурки покатились по столу и звонко попадали на пол. Тео не сдвинулся с места, так и остался стоять, с лёгкой усмешкой наблюдая, как она от него пятится… Малфой погладил себя поверх брюк, перевёл взгляд на Нотта и скорчил такое выражение лица, словно ничего другого он и не ожидал. Сдалась. Грейнджер — трусиха.
И это её моментально
— Напиши координаты или адрес, — голос Гермионы прозвучал так, будто она сама наелась сухого пороха. Её взгляд непроизвольно застыл на хорошо заметном бугре в штанах Малфоя.
И она подумала, что это был не самый лучший способ допроса подозреваемых.
Тео подошёл к листку и написал длинную строчку цифр.
Зато, видимо, эффективный.
Драко подкрался сзади и по-хозяйски провёл руками по её бёдрам, собирая рубашку в складки. Грейнджер задержала дыхание, ощутив, насколько сильно он уже был возбуждён. Она откинула голову назад, и губы Малфоя тут же обрушились на её шею, оставляя жадные влажные поцелуи вниз к ключицам. Теодор сложил лист пополам и спрятал в кармане брюк. Она хотела было возмутиться, но Драко развернул её лицом к себе.
— Заберёшь после, — он прижался горячими, гладкими губами, и его упругий язык скользнул ей в рот.
Кажется, всё опять выходило у неё из-под контроля!
Гермиона прикрыла глаза, с жаром отвечая на его поцелуй. Нотт прижался со спины, спустил с её плеч рубашку и обнажил по пояс. Его ладони скользнули по рёбрам вверх, с силой сжав нежную грудь с твёрдыми, чувствительными сосками.
Они целовали её оба, по очереди, вместе. Она чувствовала губы Тео на своих, горячий рот Драко на груди, потом снова был голодный поцелуй. Глубокий, жаркий, с кем? Чьи-то волосы щекотали кожу, и одновременно чьи-то пальцы сжимали бёдра, потом снова чьи-то губы и влажный язык…
Драко втянул в рот её сосок. Гермиона выгнула спину, подставляясь ему и захватывая в поцелуй Теодора. Малфой опустился на колени и принялся расстёгивать оставшиеся пуговицы рубашки… Тео крепче обнял её, прижимая к своей груди. Было ощущение, что они контролировали всё её тело: каждый вздох, каждое движение, каждое ощущение… Драко расстегнул последние пуговицы и прижался губами к её обнажённому животу, плавно спускаясь поцелуями ниже.
Ей стоило взять себя в руки и не поддаваться. Но мозги словно плавали в засахаренном клубничном сиропе. Слова не складывались в мысли, а мысли никак не формировались в речь. Всё это месиво из обрывков фраз, эмоций, хаотичных слов тянулось в черепной коробке, словно нити густой сладкой патоки, в то время как её тело плавилось от ощущений.
Гермиона почувствовала, как Малфой скользнул своим влажным языком по её пульсирующему клитору и зачерпнула ртом воздух. На секунду она даже выплыла из небытия.
— Вы можете помочь аврорам важной информацией! И мы сможем добиться амнистии для вас! — ей всё же удалось вспомнить свою последнюю мысль.
Драко толкнулся языком внутрь, проведя им между половых губ, и мягко втянул в рот клитор, продолжая выводить невесомые круги упругим кончиком. Это было так хорошо… но не сейчас. Она запустила пальцы в его волосы, слегка отстраняя от себя. Тот недоумённо нахмурил брови. Гермиона закусила губу, осознавая, что один вид стоящего на коленях Малфоя заставляет её сходить с ума. Без рубашки, возбуждённый, губы искусаны и влажно блестят… Неужели это всё происходило с ней?
Но ей нужно было ещё много им сказать… Тео заставил её развести ноги шире и скользнул пальцами вдоль половых губ, легонько протолкнув их внутрь, убеждаясь, что она мокрая. А она была. От их касаний жгучее напряжение распространялось от низа живота на всё тело. Ей казалось, что каждая жилка пульсирует и горит в такт их движениям. Тео ввёл в неё два пальца, и она не сдержала
томный стон. Чёрт, это было так правильно, ощущать его в себе…— Цветочек, ты уже готова. Такая влажная, горячая… — Он прижался губами к её шее и слегка прикусил, втягивая в рот тонкую кожу и оставляя свою отметку. Снова. Теодор каждый раз клеймил её, напоминая, кому она принадлежит. — Знаешь, чем ты пахнешь, Грейнджер? Ты пахнешь сексом, самыми пошлыми и сладкими фантазиями…
Она не слушала. Пот стекал по её вискам, непослушные пряди прилипли к влажному лбу и лезли в глаза, Гермиона смахнула их рукой, всего лишь на миг потеряв парней из поля зрения, Тео тут же заставил её лечь животом на холодный стол и задрал до спины края рубашки, оголив бёдра.
Она приподнялась на локтях и замерла, наблюдая, как Малфой расстёгивает и спускает с себя брюки. Ей нужно было до них как-то достучаться! Гермионе отчаянно хотелось, чтобы они были рядом. Как союзники во всём. Люциус Малфой почему-то же встал на нужную сторону…
Точно. Люциус. Гермиона зацепилась за эту мысль.
— Твой отец, Драко! Он помогал Ордену, и ты можешь внести вклад в нашу победу, почему тебе бы не быть, как он?
Теодор шумно выдохнул и нажал ей ладонью на поясницу, побуждая лечь обратно. Но она не послушалась. Драко заметно побледнел и остановился, так и не расстегнув ширинку.
— Я никогда не буду таким, как мой отец, — сухо произнёс он, и Гермиона увидела, как подрагивают его пальцы.
Она развернулась и, выскользнув из рук Тео, отошла на несколько шагов. На безопасное расстояние, подальше от них обоих. Её тело пульсировало и горело, но она в противовес своим желаниям принялась застёгивать пуговицы. Им нужно было всем серьёзно поговорить и следовало это сделать ещё в самом начале.
— Твой отец смог понять, где правильная сторона и истина, где волшебники боролись за настоящие ценности и пытались сохранить жизни людей… — Гермиона облизнула пересохшие губы и постаралась унять сердцебиение.
— Мой отец — идиот, — Драко скрестил руки на груди и брезгливо скривил рот, словно наступил в тёплое драконье дерьмо.
Гермиона стиснула челюсть и перевела взгляд на Тео, надеясь хоть в нём найти каплю сознательности. Тот с неприкрытым недовольством одёрнул футболку и поправил член в штанах.
— Вы можете помочь спасти других людей и посадить в тюрьму виновных в страшных преступлениях. Но вы своим бездействием покрываете их!
Теодор холодно взглянул на неё. Он выглядел раздражённым. Злым. Чужим…
— Это всё? — процедил он сквозь зубы.
Больно укололо в груди, она растерянно огляделась.
Драко молча сжигал её взглядом. Наверняка ему пришлось включить всю силу своей окклюменции для того, чтобы стоять сейчас так, словно он проглотил метлу. Гермиона с каким-то мстительным удовольствием отметила, что у него начал дёргаться глаз. Она медленно перевела взгляд на Нотта. Тот не улыбался и выглядел более хладнокровно, чем Малфой, но от его взгляда в кишках словно скреблись крысы и становилось гадко на душе. Грейнджер упрямо мотнула головой, абсолютно не собираясь пасовать ни перед кем. Она медленно сжала и разжала ладони.
— Мне нужно знать, на чьей вы стороне.
Оба одновременно тяжело выдохнули и обменялись таким снисходительными взглядами, будто бы говоря друг другу — что ещё можно было от неё ожидать. Тео покачал головой.
— Грейнджер, ты каждый раз забываешь, что мы все здесь уже выбрали свои стороны, — Драко постучал указательным пальцем по своей Тёмной метке, — и не нужно каждый раз пытаться вербовать всех в свой ублюдочный Орден.
Гермиона замерла, разглядывая их лица, словно видела впервые. Они все трое были мокрые от пота, возбуждённые, искусанные друг другом. И такие чужие. В комнате повисла оглушающая, ослепляющая тишина. Просто поразительно, какая бездонная пропасть между людьми может разверзнуться всего лишь за одну минуту.