Мы все умрём. Но это не точно

— Справишься дальше без меня? — спросил он, толкнув Малфоя в бок.

Драко поднял глаза и, осмотрев фигуру, коротко кивнул. Нотт-старший. Сквозь полупрозрачный барьер виднелся силуэт отца с идеально ровной спиной и неизменно дымящейся сигарой, зажатой между пальцами. Теодор погладил фамильный перстень. Появление папочки в магловском районе почти не удивило его. Кольца позволяли родителям отслеживать местоположение детей, призывать домой, а в некоторых случаях и наказывать. Но про эти свойства Тео знал лишь понаслышке. Отец почти не пользовался возможностями перстня. Только изредка появлялся поблизости, но за всю жизнь это случалось раз десять, не больше. А с самого начала ссылки — так вообще впервые.

— Сын, — вместо приветствия кивнул Нотт-старший, когда Теодор прошел сквозь барьер и встал рядом.

— Отец, — Нотт-младший почтительно склонил голову.

Папенька привычно поднёс сигару к губам, глубоко вдохнул и спокойным, низким голосом произнёс:

— Вы четвёртого упустили.

Тео тоже вытащил сигарету из пачки и вставил в зубы.

— Где он?

— Мёртв, но на его месте уже должны были быть вы оба. Халатно сработали… — отец строго взглянул на Теодора. — Мерлин, только не используй палочку как прикуриватель. Это не твой уровень. Сохраняй лоск.

Он вытащил из кармана инкрустированную драгоценными камнями зажигалку, лязгнул и поднёс к сигарете.

— Спасибо, — смиренно поблагодарил Тео. То ли за мертвеца, которому отец не дал сбежать, то ли за то, что дал прикурить, а может потому, что папа побеспокоился и пришёл.

Вдох. Треск огонька и запах табака. Сизый дымок воспарил ввысь. Они вдвоём молча курили, разглядывая заброшенные здания и дикую магловскую живопись на стенах. В воздухе плавно кружили белые снежинки. Нотты не спешили, Нотты обдумывали каждое слово, которое собирались сказать друг другу.

— Ты доволен? — наконец спросил отец, стряхивая на землю пепел с сигары.

— Не очень, — честно признался Тео. Врать родителю было бессмысленно. Он наверняка даже был более осведомлен о происходящем, чем сам Теодор.

— Отчего же? Амикус мертв.

— Долохов мешается, — нахмурился Нотт-младший и снова поднёс сигарету к губам.

— Хочешь сказать, что эта проблема тебе не по зубам?

— Пока ещё не знаю… Возможно, в одиночку будет сложно…

— Сложно? — отец разразился громким смехом и достал из нагрудного кармана платок. — Посмотри на себя, ты весь грязный.

Он смочил ткань Аугуаменти и начал тереть тонкой шёлковой тканью лоб сына, потом щёку. Теодор стоял, хмурился и глядел на отца исподлобья, но ни слова не говорил. Легче было перетерпеть сеанс отеческой заботы, чем спорить. Старик был упрям. С него сталось бы схватить его за руку, отвести домой и передать Грегу с назиданиями, чтобы тот следил за правильным питанием. Теодор сглотнул слюну вместе со своим раздражением и унижением. К счастью, Малфой этого не видел… Отец умывал его, как кошка котёнка. Какой позор. В конце концов, ему уже было двадцать два года! Он был взрослый и даже очень тёмный волшебник.

— Ну пап!

— Не папкай!

Тео не выдержал и отмахнулся от руки отца.

— Прекрати, я уже не ребенок!

Нотт-старший посмотрел на него таким взглядом, словно сын только что дал ему пощёчину.

— Неужели мой мальчик повзрослел? Я тронут. Тебе всего лишь понадобилось загреметь в Азкабан, попасть в ссылку, настроить против себя своего учителя и ещё штук пятьдесят его хорошо обученных тёмных волшебников, убить у всех на глазах одного из чистокровных Пожирателей смерти, состоящего в совете… Ах да, к тому же ты ещё жениться и овдоветь успел. Сделал бы хотя бы наследника, потом вдовел. Но нет. Ты же по моим стопам идти не желаешь…

— Отец, не драматизируй.

— И как думаешь из этого выбираться?

Теодор промолчал. Ему не слишком нравилось, когда его отчитывали, словно ребенка. Нотт-старший закончил приводить сына в порядок, по-отечески смахнул его волосы со лба и вздохнул.

— У меня час назад был любопытный разговор с Люциусом, который, в свою очередь, совсем недавно пообщался с Долоховым, — он достал из мешочка фамильное кольцо с буквой «М». — Люциус просил тебя повлиять на Драко. Его наследник изрядно подпортил отцу кровь, и, если он продолжит в том же духе, то Малфой потонет, а вместе с ним и мы.

Теодор нахмурился. Это было странно слышать. Его отец никогда не выступал открыто и то, что он решил вдруг встать на сторону Люциуса, вызывало большие опасения. Видимо, ситуация складывалась не в их пользу.

— Он его снимет и выкинет.

— Не снимет. Люциус в бешенстве и больше не спустит мальчишку с поводка. Ты бы видел его после того, как он узнал про ваш поход в Министерство. Мне пришлось влить в него бутылку огневиски, чтобы хоть как-то заставить успокоиться. Подумай о другом, Теодор. Мы можем стать властью. Настоящей. Малфой окажется перед нами в неоплатном долгу, и мы будем силой. Министерство в одной руке, во второй — Пожиратели смерти. Волдеморту такое и не снилось…

Теодор повертел кольцо в пальцах.

— Хорошо, отец. Я подумаю об этом…

***

Домой Тео вернулся глубоко за полночь и сразу отправился к Гермионе. Малфой, конечно же, уже спал там. Вдвоём с Золотой девочкой, в обнимку под толстым белым одеялом. Нотт на секунду замер над ними, разглядывая их расслабленные лица. Такие безмятежные, доверчивые. Словно крохотные птенчики на ладони. Осталось только сжать кулак и почувствовать хруст косточек. Это был очень удобный момент, чтобы надеть на Малфоя перстень. Очень логичный момент. Малыш и рта не успел бы раскрыть, как оказался закованным. Но почему-то поступать так с Драко не хотелось. Они же могли позволить себе расслабиться? Хотя бы в одной кровати друг с другом? Рядом. Вместе… Пусть спят спокойно. Теодор лёг с другого края, не потрудившись раздеться. Плевать. Он слишком устал от всего этого. Фамильное кольцо Малфоев так и осталось лежать в штанах…

Утром оказалось, что зимой в их комнате особенно холодно. Похоже, не работали бытовые согревающие амулеты или что там у маглов служило для таких случаев. Кончик носа замёрз и онемел. Может, им стоило наложить согревающие чары на спальню? Но вчера об этом никто не подумал, и теперь Тео мёрз. Ему даже снилось, что он гуляет босиком по снегу и ловит языком снежинки. Поэтому, когда тёплая Гермиона выскользнула из-под его руки, весь сон сразу же пропал. Было слишком уютно лежать под пуховым одеялом и греться о её мягкое тело, но стоило Грейнджер встать, как сразу же стало пусто и холодно. Теодор лениво приоткрыл один глаз, прикидывая, не погреться ли о Драко. Но тот дрых в позе окаменевшего мертвеца, лежал слишком далеко и тянуться к нему было откровенно лень…

— Поспи ещё, — Гермиона укрыла Теодора одеялом, нежно скользнула кончиками пальцев по волосам, а потом, словно мираж, исчезла за дверью ванной комнаты.

Только сон всё равно никак не возвращался. Нотт лежал с закрытыми глазами, обдумывая ночной разговор с отцом. Стоило ли ему вмешиваться в семейный конфликт Драко?

Его семья из века в век спокойно лавировала между двух полюсов, и Тео сам никогда не желал становиться чем-то вроде знамени победы. Зачем лезть вперёд, как таран, когда можно быть тем, кто задаёт вектор действий? Но Малфои, в отличие от Ноттов, любили выступать на публику ярко и эффектно. Они обожали красоваться и находиться в центре внимания. И было глупо отрицать, что Люциус являлся сильной фигурой на политическом поле. Как ни крути, вся их жизнь могла стать намного проще, если бы малыш прекратил заниматься саморазрушением и подумал, с какой выгодой он мог бы использовать влияние отца для себя.