Мы здесь живем. В 3-х томах. Том 2

– Распустили вас! Только из лагеря и уже разъезжать по Москве, да еще на какие-то чтения!

Я пробовал говорить им о законе:

– Никому не запрещено даже по вашим законам приезжать в Москву не на жительство, а в гости или просто по делу. Тем более что я только сегодня после обеда приехал, а через каких-то два часа после приезда в Москву меня схватили. В чем состоит мое нарушение?

– Вам нельзя, вам запрещено появляться в Москве. – Это мне сказал сам начальник милиции. Фамилии я его сейчас не помню, но он был в чине подполковника или полковника.

– Вы сознательно извращаете закон, – возмущался я. – Я специально для этого был на приеме в юридической консультации в приемной МВД. Мне разъяснял мои права по этому вопросу юрист. Мне разъяснили, что все имеют право приезжать в Москву на срок до трех суток, в том числе и я. Кто меня обманывает: вы или юрист?

– Юристы не знают всего, что нужно.

– Здорово! А кто же знает, если не юристы?

– Паспортные правила знает только милиция и больше никто!

– А как можно жить в стране, где граждане не имеют права знать законов, по которым они должны жить, а только милиции известны эти законы?

– Вот мы вам и объясняем, что вам нельзя появляться в Москве. Известен теперь вам этот закон?

– Я бы хотел, чтобы мне дали познакомиться с этим законом. Где он опубликован?

– Закон, закон, – пропел начальник, – разбаловали вас. И чего вы в законы лезете? Сказано ж: не появляйтесь в Москве – вот и не появляйтесь!

Я действительно как-то побывал в приемной МВД на консультации у юриста и получил подробную информацию о положении у нас в стране с паспортным режимом. И не с одним этим юристом я беседовал. Мне разъясняли это положение и знакомые юристы, так сказать, за чашкой кофе. Все мне говорили, что нет закона, запрещающего мне приезжать в Москву на срок до трех суток. Я наводил эти справки специально, чтобы точно знать свои права и возможности. И вот над тобой просто смеются и издеваются. Тебя ставят вне закона. КГБ не желает твоего появления в Москве – и плевать им на закон, плевать, что закон на твоей стороне.

Мне предложили расписаться в том, что у меня отобрана подписка о выезде в течение семидесяти двух часов из Москвы. Я отказался и заявил, что никаких правил паспортного режима своим приездом на вечер в Москву я не нарушил. Считаю приключившееся со мной ЧП произволом властей. Тем более что оформляющие подписку о выезде отказались вписать туда предупреждение мне, что я вообще не имею права появляться в Москве.

– Ваш отказ сделать такую запись в подписке только подтверждает, что нет такого закона, – говорил я начальнику милиции, – или вы сами боитесь огласки такого позора.

Он слушал меня и ухмылялся.

Так я и поехал на Ленинский проспект, имея уже три подписки со дня освобождения.

Я ехал в Москву на этот раз всего на один вечер, так как у меня просто и времени не было задерживаться дольше. Но после подписки я решил остаться еще на день. Мы решили на другой же день с Ларисой зайти в Москве в судебно-медицинскую экспертизу и взять заключение эксперта о причиненных мне побоях. У меня болели еще и бока, помятые в потасовке. А там оказалось, что экспертиза дает такие заключения только по направлению милиции. Вот мы и приехали, как говорится. Милиция избила и отказывается дать эксперта, а эксперт не дает заключения без разрешения милиции. Очень удобно и непробиваемо надежно}.

Кто знает, если бы я выполнил распоряжение Семенова и в дальнейшем «жил как все», – может, меня действительно не тронули бы? Во всяком случае, предсказание Семенова исполнилось, и в августе 1968-го меня судили не за книгу и не за последующие выступления, а «за нарушение паспортных правил».

Судили других – за чтение книги «Мои показания».

* * *

{Лето 1968 года было наполнено событиями в ЧССР [31] . Казалось, что наши проблемы на какое-то время отодвинулись, с ними можно потерпеть. Помню по себе, с каким интересом наша интеллигенция следила за всеми сообщениями о Чехословакии: газеты, радио, рассказы наших туристов, только что вернувшихся оттуда. Все понимали, что события в ЧССР – это уже явление не внутреннее.

31

Отрывки в фигурных скобках на с. 108–109 печатаются по: Дело Марченко. Т.5. Л. 267–271.

Для меня не было загадкой, чем кончится Пражская весна. Рано или поздно, а ветер с Востока своим ледяным дыханием погубит еще не окрепшие побеги. И уже слышны были у нас голоса: «Не потерпим!», «Не допустим!», «Выполним свой интернациональный долг!» И из толпы: «Не затем мы их освобождали!»

А ведь история не раз учила, что старший брат Иван умеет не только освобождать, но душить и топить в крови.

А со стороны СССР в адрес Чехословакии – угрозы, шантаж. Через все средства информации. Этого мало: СССР взывает к «здоровым элементам» и «верным коммунистам» в ЧССР «дать отпор» и «встать на защиту». То есть перешло к прямому подстрекательству на бунт, на неповиновение законным властям в другом суверенном государстве. При этом обещается всесторонняя «братская помощь» не только со стороны СССР, а уже всего соцлагеря.

Конец ознакомительного фрагмента.