Мятеж

В крепости, словно в камере тюремной, - за решетчатыми окнами, в глухой, полутемной комнатке ночью заседал боевой ревком: Чеусов, Шегабутдинов, братья Щукины, Вуйчич, Букин, кто-то еще. Обсуждали разное: про силы крепости, силы штаба, надежна ли крепость как боевая точка, хватит ли оружия...

Только за полночь - шумно ввалились пьяные Петров с Караваевым, а сзади них целая толпа:

– Тут что, все обсуждаете? А дело не делаете. А враги все на свободе... Эх вы!

В приотворенную дверь один за другим протискивались спутники - скоро комнатушку забили битком. Под окно подступила гудящая густая толпа, сквозь решетку слышала-слушала она эту брань, сочувственно волновалась, подбадривала выкриками пьяных вожаков.

Держит речь Караваев. Взвизгивает нервным, срывающимся голосом, взмахивает кулаками в такт своей буйной речи.

– Болтуны... подлецы, хвастунишки! Мы три месяца готовили с Петровым восстанье, а вы что? Только все болтовней занимаетесь, дела вам нет никакого. А тут - три месяца! По конюшням да за казармами, как воры, прятались... Особый слежку за нами... Помощи нет никакой... А тут шпиёны кругом... Ладно вот Букин да Вуйчич поддержали, в караульном помогли... А то бы ни пикни, сунуться некуда. Теперь-то уж что, теперь растрясли второй и двадцать пятый, оба с нами, и в двадцать шестой послали делегацию. Настал момент, и надо действовать, а не болтать тут словами, - только и дела вам, что языки чесать! Братва в Узун-Агаче, Каекелене, Талгаре, да и везде - с нами, готова... Везде свои поставлены ребята, и никакая сволочь теперь не уйдет. Только не выпустить надо, не дремать, а сразу захватить особотдел и послать, куда они нас всех посылали - красноармейцев, проливавших два года свою кровь... "Кумурушка"* сбежал на луну, так надо скорей захватить остальных, чтоб и они не сбежали. Нужно быстро действовать, а то будет поздно...

_______________

* Предтрибунала И. С. Кондурушкин, объезжавший в то время

область по служебным делам.

Взволнованно Караваеву в ответ зарокотала сочувствием красноармейская толпа:

– Чего там... Правильно... Делать надо, не ждать...

Эти выкрики сразу накалили атмосферу, заострили положенье.

– А что смотрите, - кто-то крикнул вдруг из толпы, - средь вас шпион! Что его тут держать, дайте сюда, на луну мы пустим...

Никто не называл фамилии, но поняли разом, о ком тут речь. Толпа вздрогнула, словно рванул ее электрический ток. Момент - и все будет кончено.

Петров скакнул, как зверь. Шегабутдинова в широченную спину прямо с размаху ахнул прикладом. Тот только крякнул, вмиг обернулся:

– Что ты?

Еще бы миг, один только миг молчания и новый один удар - остервенело кинулась бы дрожавшая толпа, прикончила жертву.

Но крикнул Чеусов:

– Ты что, Петров, брось - брось... Шегабутдинов - свой, он работает вместе с нами.

Петров смущенно потупился, тихо отошел, и в тот же миг толпа обмякла, словно пружина, только что утерявшая силу...

– Ты, брат, того - не обижайся, я так...

Шегабутдинов ни слова ему, только от боли поводил спиной да кривил багровыми сухими губами. Петров разорвал неловкое молчание, неистово, зычно заговорил:

– Что Караваев, то и я: все правда... Давно мы начали все готовить. И сколько намучились - только знаем про это сами... Да... Оно тово... А главное - торопиться надо... Скорей надо дело делать!

И опять ворвался-заговорил Караваев:

– Нам поручили с Петровым обрезать провода... А как поехали, на разъезд штабной попали. Они задерживать, а мы им пропуск... Отпустили... Ничего... Мы в Кучугур к старику одному, там и самогонки хапнули... Караваев лукаво улыбнулся, ухмыльнулись, облизнулись стоявшие кругом.

– Правда, - продолжал он, - перерезали, теперь "им" не с кем говорить по телефону. Надо скорей только, не выпустить чтобы из них ни одного...

И Караваев шмыгнул по всем сторонам хитрым взглядом, ожидая сочувственных слов.

– Караваев правду говорит, - глухо прогудел Букин, - надо торопиться, потому - красноармейцы бунтуют...

– Идти требуют, - вставил за ним и корявый Вуйчич.
– Дальше, говорят, терпеть не можем, требуем, чтобы на штаб вели немедленно...

Чеусов важно провел рукой под пышными усами, выцедил самодовольно:

– Что ж, можно. Боевой совет готов.

Шегабутдинов все время молчал. После удара прикладом он понял, что каждое лишнее слово может тут испортить всю его "карьеру" и что верить ему так, как верят Караваеву и Петрову, - никто не поверит. Но момент был исключительный, - все ставилось на карту: крепостники согласны и готовы выступать... Они решили... Что дальше - когда разгромлен будет штаб? Скорее, скорей им поперек!

– Товарищи!
– обратился Шегабутдинов...
– Вы постановили выступать на штаб, а я вам вот что советую...

– Чего еще там?
– заворчали из толпы.

– Я советую, - продолжал он, - лучше сначала договориться, - не сразу идти, а договориться, потому что они там - все же законная власть...

– Мы сами власть, - прозвенел злой выкрик, - какая там еще законная нашлась...

– Это, значит, война, опять война пошла, - настаивал Шегабутдинов. Потому что вы на штаб, а они из особого и трибунала всю силу выпустят на вас: у них же пулеметы, вы сами знаете...

Угроза подействовала. Чеусов первый заколебался:

– Я тоже думаю... я тоже думаю, товарищи, чтобы... поговорить сперва.

– Конечно, попытать, - поддержал его Василий Щукин.

Поддержало еще несколько голосов. Стали обсуждать, как и когда наладить в штадив делегацию. Но раньше того - звонили по телефону. Петров и Караваев зловеще молчали, не принимали участия в обсужденье. Переглянулись-перемигнулись с Вуйчичем и Букиным, вышли во двор. Дело с делегацией без них вовсе расклеилось, и скоро присутствующие, один за другим, тоже ушли; остались только Чеусов, Щукин Василий да Шегабутдинов... Был третий час ночи... Устало повалились на полу и только стали задремывать, как снова распахнулись двери, шумно ввалилась ватага.

– Теперь новый боевой совет, - ни к кому не обращаясь, громко сообщил Петров. А потом, повернувшись к Чеусову: - Вот красноармейцы избрали нас заново: я - председатель, потом Чернов, Букин...

– А мы как же?
– изумился Чеусов.
– Нас же на общем собранье выбирали...

– Не... И командующим меня назначили, - не слушая его, продолжал Петров, - а Букин вот в помощники, Чернов - комиссаром. Некогда тянуть, а сейчас же надо дело делать...

– Товарищи, - обратился к ним Шегабутдинов, - можете мне верить, можете нет, но я тоже думаю, что всю крепость надо снова собрать, чтобы боесовет новый... А теперь, Петров, действительно ты должен заняться войсками, в совете мы и сами справимся.

Петров не протестовал. У него, видимо, была какая-то новая мысль.

– Ну, ладно. Только первым делом - приказ, что я командующий, - вдруг заявил он присмиревшему боеревкому.

– Ясное дело, - подтвердил Шегабутдинов.

– Второе - штаб мне сейчас же...

– Это же вместе будем делать, - ответил Шегабутдинов.

– Штаб подожду, а приказ сейчас же...

Приказ скоро смастерили. Вот он:

ПРИКАЗ No 3*

Врем. Военно-революционного Боевого Совета

Семиреченской области.