Мятеж
Шрифт:
– Да не. Не легче. Веры зараз никому нет. Но и знать... что в спину нож не сунут – тоже надо...
– Так и шел бы мимо. Кой черт на дерево полез?
– Могли бы и по-другому ссадить.
Оно так...
– Ты командованию подчиняешься?
– Была бы шея...
Велехов так и не знал, кому можно верить, а кому нет. Не знал он ничего и про неизвестно как оказавшегося здесь графа, к тому же поляка. Он его помнил, отчетливо помнил по лагерю, но разве не перешла на сторону мятежников большая часть польской аристократии?
Другой вопрос – зачем мятежнику шляться по ченстоховскому лесу со специальным оружием и в одиночку?
– Была бы шея, а хомут найдется... – граф Ежи потянулся к рюкзаку.
– Э, э... – заволновался один из казаков.
– Спокойно.
– Да все равно. Спроси кого из Донского казачьего войска. Скажи, здесь Велехов.
Рация была наисовременнейшая, размером примерно с полтора мобильных телефона, но могла работать в общей сети, где одновременно идет обмен данными между десятком тысяч абонентов или даже больше. Выход на связь был также простым: граф Ежи вышел на заранее выделенный для него канал, доложил, что находится у казаков и просит связи с кем-то из атаманского состава Донского казачьего войска...
– Наказной атаман Свиридов тебя устроит? – он протянул трубку Велехову.
Велехов коротко переговорил с атаманом, сказал напоследок: «Так точно!» – отключил связь. Казаки да и сам Комаровский напряженно ждали.
Мало ли...
– А что, братцы казаки... – вдруг весело произнес Велехов, – мы снова на службе...
– Под ночь это случилось... Все зараз уже отбой совершили, только часовые на постах остались, как началось. Врезали со всех стволов сразу, по модулям прямо, одних пулеметов было с десяток. Кто сразу не полез – выскочил, у этих – еще и гранатомет был, автоматический. Или что-то в этом роде. Модули сразу накрыло, там всех в мясо. А мы с кумом решили за ангарами пузырь приговорить, благо с Дона гостинцы куму прислали. По первой налили, как началось. Мы бежать к мехпарку, там броня, заведешь ее, а там и видно будет, кто кого и как. Мехпарк не накрывали, кум-то пошвыдче меня тикал. Там как раз его и окликнули, он ответил – очередь ему навстречу, сразу и лег. Тут-то я и сообразил, что тикать надо. А там в поле Митрия уже нашел, тот с самохода шел, шибко шел. Залегли, понаблюдали... Потом эти прочесывание начали, тут-то мы до леса уходить решили. А там и остальных встретили...
– А окликнули кума по-русски? – спросил Велехов, хотя и сам знал ответ.
– По-русски, истинный крест, пан сотник, по-русски.
Казак размашисто перекрестился щепотью, староверчество до них не дошло, в каких-то войсках крестились щепотью, в каких – двумя перстами...
– Значит внешний периметр они тихо прошли... – сказал Комаровский.
– Я таких слов не понимаю, пан офицер, – просто ответил казак, – но напали сразу, никто и охнуть не успел...
Велехов резко встал с полатей, собирая с древесного, уже подгнившего потолка грязь своей шевелюрой, медведем из берлоги полез наружу. Решил выбраться следом и пан граф, оставив рюкзак на попечение казаков.
Стемнело, на стремительно темнеющем небе проблескивал серп луны, звезд еще не было. Сурово и жутковато шумел ченстоховский лес.
Велехов сосредоточенно избивал дерево, он раз за разом бил кулаками по шершавому стволу старого, не меньше чем столетнего великана, как-то болезненно и хрипло выдыхая при этом. Кулаки уже были в крови.
– Ты чего, пан казак?.. – спросил граф Ежи.
Велехов вдруг остановился, начал вытирать сочащуюся кровь о превратившуюся почти в лохмотья форму.
– Да так, – почти нормальным голосом ответил он, – зараз ничего. Что вылез, выходить скоро...
– С базой той, на холме... не все ладно?
– С чего ты взял?
– С того. Я ведь на карту смотрел. Ты знаешь, что дыра – только здесь. Все остальные базовые лагеря выстояли и продержались до получения помощи, даже из соседних с тобой секторов. Дыра – только здесь...
– И что? Всякое бывает.
– Да не всякое. Я по вам сводки помню – пробовали вас на зуб, еще тогда. И обстрел тот – он не просто так. А потом, как штурмовая группа смогла пройти целый километр между внутренним периметром и внешним, чтобы никто не заметил?
– Мабуть, из бесшумок сняли – поди, услышь...
– Разом – посты внутреннего и внешнего периметра? Ведь не просто же схема прикрытия делалась... Может быть, помог кто?
Велехов внимательно посмотрел на графа.
– Ты из беспеки,
что ли?– Нет. Просто размышляю.
– А хочешь чего?
– Да помочь хочу. Вот эти, что с тобой, они откуда?
– Четверо вырвались. Остальные в поле вышли... эти гады, они подгадали ровно так, что те, кто с дня пришел, те уже в лагере были, а те, кто выходил, выйти не успели. Остались только те, кто в поле не на один день ходил, в секреты. Все и легли разом... не травил бы ты мне душу, а...
– А по-другому никак и не выходит. Пока не просечем, кто у нас за спиной, ничего делать нельзя.
– Как просекать предлагаешь? – Велехов понял, что у молодого офицера все же имеется какой-то план.
– А вот как...
Граф Комаровский пояснил. Сотник Велехов выслушал, покачал головой.
– Вот истину говорят, что поляки все...
Граф издевательски поклонился, хотя сказанное было оскорблением, причем не его лично, а всей польской нации.
– Ты предлагаешь сдать группу?
– Видишь другой выход? Кто-то среди ваших – предатель. Ты можешь знать за себя, а я – за себя. Больше мы ни за кого знать не можем.
– А откуда ты знаешь за меня?
– Ниоткуда. Просто, если возьмут нас, значит, предатель либо ты, либо я. В жертву будет принесен только один. А остальные останутся и смогут действовать дальше...
Ночь на 15 июля 2002 года
Виленский округ, город Ченстохов
Резиденция польского правительства
Ченстохов, промышленный центр и крупнейший город Западной Польши, до рокоша был просто городом. В основном здесь производили текстиль, и были еще предприятия тяжелой промышленности – промышленная группа «Гута Ченстохова» берет свое начало именно в этом городе, именно здесь был построен первый ее металлургический завод. Но никто из жителей и подумать не мог, что в Ченстохове разместится первый за долгие годы независимый от России польский монарх.
Монарх разместился в гимназии, в самой обычной гимназии, каких полно в России – здание это пустовало, потому что были летние каникулы, а более подходящего для размещения монарха и его свитских не нашли. Князь Радзивилл и его правительство оккупировали ратушу, создав там нечто вроде координационного центра сопротивления, а Борис Первый отсиживался в гимназии, на втором этаже, в учительской.
Нервничал...
В этот вечер в Ченстохов со стороны границы со Священной Римской империей – она также была недалеко – въехали три машины. Три одинаковые машины «Даймлер G», хорошие и надежные внедорожники, с долей роскоши, в которые не стыдно сесть и солдату, и монарху. Никакого сопровождения не было – только несколько человек в самих машинах из специального бюро государственной охраны. Они сопровождали министра иностранных дел Австро-Венгерской империи графа Альберта фон Чернина.
Граф Альберт фон Чернин, судя по его происхождению, был родом откуда-то из Пруссии и имел, как все прусские аристократы, славянские, а не романские корни. Об этом говорили фамилии местных аристократов – фон Бок, фон Бредов, фон Белов, фон Чернин. Именно прусская аристократия сейчас господствовала над половиной мира, именно прусская аристократия создала огромное государство, превосходящее по мощи даже Британское содружество наций. Из небольшой, раздробленной, разорванной на части ересями и усобицами страны выросла могущественная технократическая Империя. Священная Римская Империя Германской Нации, все слова с большой буквы. Звучит? Именно под ее протекторатом сейчас находится половина Европы – единой Европы, о чем раньше и не мечталось. Под ее протекторатом – половина Африки, именно германцы помогли бурам сбросить с себя господство ненавистных англичан, и теперь на юге Черного континента существует государство белых, а белый человек господствует над Африкой, ведя ее к богатству, стабильности и процветанию [72] .
72
Кто хочет, поинтересуйтесь, во что превратилась Африка при господстве черных. Ярчайший пример – Родезия, ЮАР опять же. Один знакомый автору человек поехал в Африку по линии ООН и вернулся оттуда убежденным расистом. Пока сам не посмотришь, не поймешь.