Мятежница

Я уверена, он знал, кто стучит, и поэтому не выглядел удивленным, но я догадывалась, что мой приход таки стал для вампира сюрпризом.

– Можно войти?

– Ты уже вошла.

Он смотрит на меня с интересом, будто понимая, что пришла я не по доброте душевной. Невелика догадка, - бурчу себе под нос и берусь оглядывать комнату.

Она состояла из двух этажей, и наверх вели светлые извивистые ступеньки. На первом этаже находилась рабочая зона, а на втором – насколько мне удалось увидеть – спальня.

– Красиво, - бормочу себе под нос.

– Спасибо, - отвечает он, и я почему-то вздрагиваю.

Он мог бы облегчить мне задачу и спросить: «Чего вам угодно?» или что-то в этом роде, но он молчал, видя мою нерешительность. Мое сердце колотилось с бешеной скоростью, но мне это было даже на руку - пусть видит, что волнуюсь.

– Кристоф, у меня к тебе просьба.

Я осматриваю большую картину, даже не пытаясь смотреть на Кристофа. Он находится позади меня и мне наплевать, где именно – главное что далеко.

– Я понимаю, что просто так ты бы не пожелала сюда прийти.

Миг – и он уже радом со мной, дышит в шею и радуется тому, что мое сердце стучит еще быстрее.

– Послушай, уже прошло довольно много времени, и я…

– Что?

– … хочу увидеть родителей, брата, сестру…

– А еще кого?

Мои кулаки сжиматься – ведь знает сволочь, что я по жизни не привыкла не хамить. Свобода, - проносится в моей голове это слово, и я оборачиваюсь к нему, чтоб увидеть, что он даже ближе, чем я полагала вначале.

– Пожалуйста, дай повидаться с родителями.

Он молчит, и я воспринимаю это как добрый знак. Да, теперь он знает, что я хочу вырваться из дома, и довольствуется важностью его решения. Видит, что для меня это важно.

– Кристоф, - произношу его имя, - у меня берут слишком много крови и, согласно твоему же приказу, я работаю вдвое больше других.

– Ты сама в этом виновата.

– Но пойми же, я одинока, и мне хочется увидеть родных. Пожалуйста, Кристоф, мне легче станет.

Он долго на меня смотрит, и мне уже кажется, что он раскрыл мой план. Я представляю, что мне будет за эту попытку…

– Но ведь ты их всех ненавидишь. Зачем тебе с ними встречаться?

Вздыхая, я сажусь на кресло, а он сперся об стол.

– Просто я скучаю за тем, что у меня когда-то было. Да, я не была идеальным человеком, но никто не имел права мне приказывать что делать, когда спать, сколько есть. Я никогда никого не боялась, а теперь вздрагиваю от наименьшего шороха. К тому же, Кайл говорит, что у меня берут слишком много крови и…

Говоря эту фразу, я понимаю, что совершила ошибку, но теперь уже поздно.

– А когда ты с ним разговаривала? – спрашивает он, мгновенно теряя былую непоколебимость.

– Когда кровь сдавала, ведь в другое время мне запрещено эго видеть… но это неважно, мне сказали, что я долго не протяну…

– Вранье! – почти выкрикивает он. – Для тебя уже сейчас разрабатывают программу, которая…

Он замолкает, боясь взболтнуть лишнее. Я понимаю, что еще миг – и потеряю шанс на спасение, и меня это очень-очень-очень пугает.

– Кристоф, - я беру его за руку и замечаю, что она очень холодная. – Пожалуйста, позволь мне увидеть родных. Я тебя умоляю, на все согласна, только позволь… я прошу…

Я не забираю свою руку, в душе глупо продолжая не понимать, что он ко мне испытывает – симпатию или ненависть. Иногда, кажется, что у меня есть над ним власть, но иногда… от того, каким он окажется сейчас, зависит мое будущее.

– Хорошо, я позволю, но только при одном условие: ты приедешь и уедешь вместе со мной.

– Пусть будет так, но ты меня привезешь, а потом уедешь и вернешься через несколько часов.

Он думает – ищет в моих словах подвох. Я в это время рассматриваю картины, о которых потом навсегда забуду, а он разглядывает меня.

– Ладно, жди следующей субботы.

От радости мне хочется пуститься вскачь, но свои эмоции я проявляю только в идее блестящих глаз.

– Спасибо, - кричу, забивая о том, что он мне враг. – Ты даже не представляешь, насколько мне это надо!

– Почему же, очень даже представляю. По крайней мере, догадываюсь.

Глава седьмая

Целую неделю я выполняю свои обязанности (их у меня почему-то стало меньше) и стараюсь помалкивать о той радости, которая тлеет внутри. Единственное, что меня огорчает, это Мойра. Я искренне надеюсь, что ей хватит той крови, которую я уже дала, и они смогут продолжить исследования без новых порций. Я даже предложила Кайлу взять у меня больше крови – так, на всякий случай, ведь они ее и так замораживают. Он хмурится, но не спорит.

Мойра видит, что я очень счастлива, но я не виновата – эта девочка стала мне настолько родной, что я уже не воспринимаю ее как врага.

– А ты не боишься, что я о чем-то догадываюсь? – спросила она однажды.

Сначала мне страшно, но потом я смотрю на ее лицо и успокаиваюсь.

– Мойра, милая, я уже давно тебя не боюсь. Знаю, это глупо, но только с тобой я бываю настоящая. Ведь другие же не заметили моей радости, а ты видишь.

Вампирша молчит, но я вижу, что она тронута моим доверием. Она встает с кровати и обнимает меня, и мне это очень приятно.

– Как бы я хотела быть с тобой всегда рядом, - шепчу ей на ухо так тихо, что кажется, будто шевелятся только мои губы.

– Правда?! – вскрикивает она удивленно.

– Да, - отвечаю искренне.

Наверное, эти слова послужили поводом для раздумий, потому что, зайдя к ней через несколько дней, чтобы дать лекарства, она мыло улыбнется и взмахнет рукой.

– Что? – не пойму.

– У меня для тебя подарок, - скажет хитро и укажет на столик, где лежит толстая тетрадь в твердой, я бы даже сказала, старой обложке.

Она прочитает в моих глазах немой вопрос и улыбнется.

– Я не имела права это брать, но мне пришлось. – Она делает красивую паузу. – Это, Диана, дневник Кристофа, который он всегда вел, к тому же последний, где, я уверена, ты найдешь все то, что может тебя интересовать.

Я зачарованно смотрю на дневник, еще не веря, но уже представляя, сколько интересного можно в нем найти.

– Он, естественно, не знает о пропаже?

Мойра кивает. В ней уже нет лукавства – девочка смотрит вполне серьезно, и даже я понимаю, как она рисковала.