Мятежница

– Лезь наверх. Чего смотришь, лезь скорее.

Я так и сделала, постоянно оглядываясь на оставшегося внизу человека. Мне казалось, что на меня могут напасть.

Первое, что я заметила, это скошенную крышу, широкую кровать, стоявшую в углу (на ней можно только лежать, поскольку именно там был резкий наклон) и милый ковер. Потом различила несколько ламп, столик и шкаф, в который помещалось ровно столько одежды, сколько я привезла с собой. Как же этот шкаф не походил на мою роскошную гардеробную с кучей обуви и сумочек…

– Располагайся.

Я с удивлением обнаружила позади себя Кристофа, который неизвестно для чего поднялся в мою – теперь уже мою – комнату.

– Да, - ответила я, рассматривая комнатку, в которой проведу остаток жизни.

Мне так хотелось, чтоб он ушел, хотелось остаться в одиночестве и разобраться в том, что я чувствую на самом деле – безразличие или страх. А он продолжал стоять позади меня, и я не решалась сделать шаг, поскольку в новой комнате это казалось опасным.

– Сюда ты тоже будешь приходить два раза в год? – спросила я, решив, что лучше этот вопрос, чем молчание.

– Если захочу, могу и чаще.

Я обернулась так быстро, что чуть не столкнулась с эго телом. Я хотела прочесть в эго глазах что-либо понятное, какое-то объяснение, но он не захотел сбросить непроницаемую маску. Казалось, его даже не удивил мой быстрый оборот.

– Мне продеться каждый вечер приносить тебе специальное лекарство, которое увеличить в крови уровень гемоглобина, а также некоторую еду, не позволительную другим слугам.

– Зачем? – спросила, замирая от мысли, что и здесь придется терпеть эго прихоти.

– У тебя часто будут брать кровь, и это может плохо сказаться на твоем здоровье.

– Моем здоровье? – Я улыбнулась. Да уж, мое здоровые очень важно. – А не может кто-то другой это делать? Ты, как-никак, не прислуга в этом доме, а хозяин.

– Нам не нужно разглашение, - ответил мужчина, деля непонятную мне паузу.

– Хорошо.

Сказав это, я молча ждала, когда он уйдет. Но он продолжал стоять на том же месте, и у меня возникло впечатления, что это я непрошеная гостья, а не он.

Бесправная, - подумалось мне. Я закрыла глаза, а когда открыла их, увидела внимательно наблюдающее за мной лицо. Кристоф молчал. Я молчала.

– Завтра ты увидишь мою сестру, - бросил он и быстро вышел из комнаты. Что же такого он увидел в моих глазах, если выгладил таким… каким?

Глава пятая

А дальше начался фильм ужасов, который напоминал о себе ежеминутно. В первое же утро у меня взяли большое количество крови, и в этот момент мне стало так страшно, будто Дженоб собирался меня прямо в эту же секунду и убить, вот я и грохнулась в обморок. Процедура повторилась около обеда, но в этот раз потеря ограничилась размером укола. А страх не исчез.

Я, не привыкшая к такому количеству работы, которую на меня сразу же возложили, уснула быстро, забывая все увиденное и услышанное за день.

Мне удалось познакомиться с несколькими работниками дома, и они оказались довольно милыми людьми. Но иногда, всматриваясь в их лица, я спрашивала себе, что за нелюди были их родители, если согласились продать своих детей. И не просто продать, а продать чудовищам. А еще меня удивил тот факт, что вампиры, оказывается, и не думали прятаться. У них за один только день было трое гостей, и одного я даже узнала. Жаль, что он не узнал меня. Хотя совсем даже не странно, такие люди перестают воспринимать прислуг как себе ровных, а я запомнилась им как капризная дочка влиятельного отца, а не ободранная бледная служка.

Дженоб большое количество времени проводил за робой (мне сказали, что он всегда много работает и к этому следует привыкнуть) а Кристоф несколько раз уезжал из дома. Я так и не узнала, чем он занимается, но мне тонко намекнули, что от отца молодой вампир не зависит.

Молодой, - хмыкнула я в ответ, протирая поверхность стола. – Да он старше того садовника, который работал у отца.

Из всех слуг, приблизительно того же возраста, что и я, была только двадцатипятилетняя Мика, двадцатилетняя Кира и семнадцатилетняя Вера. Преодолевая робость, я спросила у старшей из них, где эти кровососы добывают кровь, и она серьезно, даже немного бледнея, ответила, что за провинность могут наказать потерей крови, но это часто зависит от возраста и привлекательности слуги. Старых и некрасивых они, оказывается, не любят. Но, помимо слуг, есть также должники, которым не везет и долг они выплачивают совершенно другим способом.

Со временем, я наберусь смелости и спрошу у них, как они попали в это рабство, но в тот момент возник только один вопрос.

Я, сидя вместе с тремя девчонками, с которыми в силу возраста сдружилась в первую очередь, оглядела их милые личика, и спросила:

– А вы часто… оказывались виноватыми?

Девочки замерли со своими чашками в руках. Кира наклонилась ко мне.

– Ты лучше не зли их обеих, - шепчет Кира, которая прониклась симпатией к такой несчастной девчонке, как я.
– Дженоб жестокий, может даже к рукоприкладству дойти. Кристоф, конечно, кажется добрее, но если озвереет, то хуже отца придется. И вообще, если повезет, не попадайся никому из них на глаза. И к Мавре не подходи, дольше проживешь.

– Мавра, - это дочь Дженоба?

– Да, а откуда ты знаешь?
–

– Да так, - небрежно вру я. – Кухарка говорила.

И хотя засну я быстро, но перед этим в моей голове пронесутся воспоминая обо всем новом и страшном, что я узнала. Я испугаюсь, скручусь калачиком и закрою усталые глаза, которые от работы как будто набрали цвета.

** ** **

… я слышу дыхание на своем лице, отчетливое дыхание, которое я должна была почувствовать, которое создано для меня. Быстро отходя от спокойствия, я вижу перед собой лицо Кристофа.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю испугано, хотя голос кажется довольно твердым.

Он склоняется к моему лицу, и я вижу страшную улыбку, которая заставляет сердце похолодеть.

– Я знаю, - шепчет непонятно.

Его рука прикасается к животу, плавно переходя в шее, а потом и к губам. Я боюсь и даже не пытаюсь двигаться, чтоб не разозлить. Мне противно его касание, и я закрываю глаза.

– Уйди, пожалуйста, - умоляю, забывая о гордости. – Пожалуйста, не тронь.

Он молчит. Я все это время смотрю эму в глаза, боясь пропустить что-то важное. Не время закрывать глаза, сейчас нужна осторожность. От одной мысли о том, что он сидит на моей кровати, и я не могу защититься, мне становиться плохо.

Отпусти, - умоляют мои глаза.

Наверное, чудовище услышало мольбу.

– Вставай, тебя ждут, - резко бросает он и встает с кровати. – Через час будь готова.

И я понимаю, что этот час был уготован для его развлечений, а уж потом пришлось бы тащиться вниз. Нервно смеясь, я представила, что бы со мной было, если б он не изменил своих планов.

– Неужели не понятно, что я бы умерла? – шепчу в потолок, так же легко закрывая глаза. Я знала, что через час проснусь и буду готова идти куда угодно.