Мятежные ангелы
Шрифт:
У нас в руках рождественские хлопушки-конфеты. Короткий рывок за ленточки — и они разрываются с сухим громким треском, пугая всех до полусмерти. Я никогда не могла понять, почему это считается веселым и забавным. Звучат радостные рождественские гимны. Свечи на дереве зажжены, они выглядят восхитительно. Мы подготовили подарки для учителей. Для мадемуазель Лефарж это декламация на французском. Для мистера Грюнвольда — песня. Еще имеются стихи, печенье и ириски. Но ради подарка миссис Найтуинг нам, ученицам, пришлось опустошить свои карманы. Все расступаются,
— Веселого Рождества, миссис Найтуинг! — говорит Сесили, подавая директрисе коробку.
Миссис Найтуинг кладет очки на маленький столик рядом с собой.
— О! Что это может быть такое?
Она снимает крышку, раздвигает волны тонкой упругой бумаги — и извлекает на свет изумительную фетровую шляпку с фестонами и блестящим черным плюмажем. Разумеется, раздобыла эту шляпку Фелисити, кто же еще? У всех девочек дружно вырывается искреннее: «А-ах!..» В холле воцаряется атмосфера радостного изумления, когда миссис Найтуинг водружает великолепно изготовленную шляпу себе на голову.
— И как я выгляжу? — спрашивает она.
— Как королева! — кричат все девушки.
Мы аплодируем и поднимаем чашки с сидром.
— Счастливого Рождества, миссис Найтуинг!
Похоже, на какое-то время миссис Найтуинг поддается сентиментальным чувствам. Ее глаза влажнеют, но голос, когда он наконец возвращается к ней, звучит так же уверенно, как всегда.
— Благодарю вас. Это самый разумный и практичный подарок, какой только может быть, и я уверена, что буду с наслаждением носить эту шляпку.
С этими словами миссис Найтуинг снимает шляпку и тщательно укладывает ее в бумажное гнездышко. Потом закрывает коробку крышкой и убирает под стол, с глаз долой.
Наши чашки вновь наполняются сидром, и мы с Энн и Фелисити тихонько отходим в сторону и прячемся за рождественской елкой. Пряный аромат, исходящий от ветвей, вызывает щекотку у меня в носу, а от теплого сидра розовеют щеки.
— Это тебе, — говорит Фелисити, вкладывая в мою ладонь бархатный мешочек.
В нем я нахожу чудесный черепаховый гребень.
— Какой красивый! — восторженно говорю я, несколько смущенная экстравагантностью вещицы. — Спасибо, Фелисити.
— Ох! — вскрикивает Энн, открыв свой подарок.
В руке Энн — брошка Фелисити, которой Энн особенно восхищалась. Можно, конечно, не сомневаться, что у Фелисити появилась новая взамен этой, но восторги Энн от этого не становятся меньше. Она сразу же прикалывает брошь на свой костюм.
— Вот… — застенчиво говорит она после этого, протягивая нам свои подарки, завернутые в простую газету.
Она сделала для нас обеих по аппликации — это нежные, изысканные ангелы из кружев, похожие на Пиппу.
Настает моя очередь. Я совершенно не владею иглой, как Энн, и у меня нет таких средств, чтобы соревноваться с Фелисити. Но я могу предложить подругам нечто особенное.
— У меня тоже есть для вас кое-что, — говорю я.
— И
где оно? — спрашивает Энн.За ее спиной танцуют огни ламп, бросая на стены живые пятна света.
Я наклоняюсь вперед и шепчу:
— Встретимся здесь в полночь.
Они сразу понимают, в чем дело, и взвизгивают от восторга — потому что мы наконец-то возвращаемся в сферы.
Тут мы слышим громкий кудахчущий смех. Я никогда такого не слышала. Возможно, потому, что это смех миссис Найтуинг. Она сидит среди учителей, уже успевших основательно развеселиться.
— Ох, Са… Клэр, вы меня просто убиваете! — говорит миссис Найтуинг, прижимая руку к груди, как бы желая удержать смех.
— Насколько я помню, это вы все начали тогда, — с улыбкой говорит мисс Мак-Клити. — Позвольте напомнить, вы тогда были довольно дерзки.
Девушки тут же начинают бурлить и волноваться, как ручей, наткнувшийся на упавшее дерево, жадное любопытство написано на их лицах, в глазах горят многочисленные вопросы.
— А что такое? — спрашивают они. — Расскажите нам!
— А разве вы не знаете, что ваша директриса была некогда большой озорницей? — говорит мисс Мак-Клити, забрасывая приманку. — И весьма романтичной к тому же.
— Ну, ну… — бормочет миссис Найтуинг, прихлебывая из очередной рюмочки шерри.
— Расскажите нам! — умоляюще произносит Элизабет.
Остальные поддерживают ее дружным хором:
— Да, пожалуйста!
Поскольку миссис Найтуинг не возражает, мисс Мак-Клити приступает к рассказу.
— Мы были тогда на танцевальном вечере в честь Рождества. Он был великолепен. Вы помните, Лилиан?
Миссис Найтуинг кивает, прикрыв глаза.
— Да. Танцевальные карты с красными кистями. Чудесно, чудесно!
— Туда было приглашено множество джентльменов, но, разумеется, все мы сразу отдали свои сердца одному из них, с темными волосами и удивительно элегантной фигурой. Он был уж так хорош собой!
Миссис Найтуинг молчит, только делает еще глоточек шерри.
Мисс Мак-Клити продолжает:
— Ваша директриса тут же сказала: «Вот за него-то я и выйду замуж», и окинула взглядом всех нас. Мы рассмеялись, но в следующее мгновение она взяла меня под руку и торжественно прошла мимо…
— Я шла совсем не торжественно…
— …и весьма искусно уронила свою карту прямо к его ногам, сделав вид, что не заметила этого. Разумеется, джентльмен поспешил за ней. И они танцевали вместе три танца подряд, пока не вмешалась наша сопровождающая.
Мы приходим в полный восторг от этой истории.
— А что было потом? — спрашивает Фелисити.
— Она вышла за него замуж, — отвечает мисс Мак-Клити. — В то самое Рождество.
Мистер Найтуинг?.. А я и забыла, что миссис Найтуинг когда-то была замужем, когда-то и сама была такой же девушкой, как мы… Я попыталась представить ее юной и смеющейся, болтающей с подружками. Но ничего не получилось. Я могла видеть ее только такой, какой она стала теперь, с облачком седеющих волос, в очках, со строгими манерами.