Мятные пряники

Не стоит допытываться, а то сейчас опять выяснится какая-нибудь гадость про Лиса, а он только снова показался мне милым.

Но доктор всё же решил поделиться, поглядев на меня, и, видимо, решив, что я его специально игнорирую, занимаясь собой:

— Да нечего там рассказывать, Варь, — он доброжелательно улыбнулся мне, ненадолго обернувшись. — Леотария продала им воспоминания обо мне, вот и всё.

Я посмотрела на него, но он снова возился с камином, и потому сидел ко мне спиной.

— Извини, я не знала, — сказала я, растерявшись.

— Ничего, зато теперь знаешь, — усмехнулся Юрий.

Интересно, я бы продала какое-нибудь своё воспоминание? Особенно плохих у меня не имелось, а неважные со временем сами затерялись в закоулках памяти, так что на данном этапе я бы не продала ничего. Но вероятность, что это хороший способ что-то вычеркнуть из своей жизни, я признавала. Лис говорил, что никто не продаст то, что дорого, а значит, мой улыбчивый похожий на эльфа друг был не дорог знакомой Лиса… Юрий предупреждал, что они не адекватны… Сама бы я в Доктора не влюбилась, но вряд ли бы не ответила взаимностью, если бы влюбился он… Да такого, как он, вообще ещё поискать надо! Умный, красивый и, судя по всему, верный.

Лисмус тем временем выудил из рюкзака тонкий шерстяной плед. Он тихо подошёл ко мне и накинул его на мои плечи. Это вышло неожиданно, и я посмотрела на него снизу вверх удивлённо. Он что, сделал что-то доброе по отношению ко мне? Что-то правильное, нужное и полезное? Так, стоп! Я же не Ивар! Я никогда не считала, что Лис плохой, ненужный нам и бестолковый. И он никогда не давал поводов думать, что от него не дождёшься хороших поступков. Вон, на озере мы хорошо погуляли… И сейчас он смотрит нежно и участливо, при этом слегка улыбаясь мне тёплой, стирающей все тягостные мысли, улыбкой. Я смутилась и отвернулась. Лис ещё никогда так не смотрел, и это обескураживало и запутывало. Ему нельзя верить, но так хочется. Хочется, чтобы этот взгляд и улыбка были проявлением истинной сути, а все его высказанные мнения объяснились каким-нибудь невероятным образом.

Я глядела на Юрия, вернее, на его спину, и думала о том, как удержаться и не поднять взгляд на Лиса, который всё ещё смотрел на меня, я чувствовала это.

Наверно, думала я слишком долго, поскольку Лис внезапно уселся рядом со мной и, пока я ничего не сообразила, обнял за плечи и крепко прижал к себе.

Сказать, что я опешила — ничего не сказать! Этот странный мужчина набрался наглости обнять меня, при том, что я так и не решилась просто дотронуться до его руки ради интереса! И вот теперь эта самая рука, до которой я не дотронулась, и которая не столь давно зажимала мне рот у озера, покоилась на моём плече, да так, словно там ей было самое место. Мужчина тем временем обнял меня и второй рукой, удостоверившись, наверно, что я не против. Он пожалел дрожащую напуганную девчонку и решил обогреть своим теплом? Или действительно почуял моё смятение и проявил чуткость? Хотя, он же из семёрки! Возможно, это он решил погреться об меня, рассудив, что дрожь моя от нервов, а на самом деле я тёплая и не мёрзну ни капли… Надо бы выяснить, пока я не пригрелась в его руках.

— Ты чего? — удивлённо спросила я, на мгновение перестав дрожать, и он спокойно объяснил:

— Если ты в смысле, чего делаю — то пытаюсь тебя согреть, а если тебя интересуют мои эмоции в данный момент — то когда ты такая растерянно-печальная, я испытываю острое желание тебя обнять. Можешь считать, не удержался.

Он серьёзно? Человек, с которым я толком ни разу не говорила, заявляет о желании обнять?

Я попыталась сердито посмотреть ему в глаза, но в процессе прикоснулась носом к его колючей щетине, нахмурилась, чем вызвала недоумение Лисмуса, решила не смотреть в глаза и ничего не ответила. Было глупо делать вид, что мне неприятно в его сильных и аккуратных руках, которые прижимали к тёплому телу уверенного и спокойного мужчины. Усталость брала своё, а отстраняться не было ни малейшего желания. Я успела увидеть, что Юрий, слышавший наш небольшой диалог, обернулся на нас и недовольно покачал головой. Знаю, он боится, что я влюблюсь в Лиса. В этот момент такое предположение уже не показалось мне верхом маразма.

Вскоре я пригрелась на груди Лиса, моё тело перестало сотрясаться от дрожи, я сама не поняла, как закрыла глаза и незаметно уснула под ровный стук сердца Лисмуса и его размеренное дыхание мне в макушку.

* * *

Варя уснула, и Лис облегчённо вздохнул: она всё-таки смогла доверять ему, несмотря на вампира. Лис был уверен, что Ивар расписал ей во всех красках, какого негодяя Тима и Юрий привели в их дом. Опровергать всё это Лис не собирался, но почему-то становилось очень тепло на душе от того, что девушка не верила своим друзьям и хотела сама разобраться в своём новом знакомом. Он чувствовал, что она видит в нём больше, чем надо, больше, чем он мог бы позволить, но именно это заставляло его стремиться стать ближе с ней. Хотелось почувствовать себя человеком. Таким, каким он был в своём измерении и каким хотел бы быть с ней.

Он легонько поцеловал её волосы, пока Юрий был занят разведением огня. Дрова как раз начали поддаваться, и Доктору было не до Лиса.

С Юрием ему тоже хотелось быть человеком, потому что Доктор отличался неподдельной искренностью, добротой и честностью. Почему он приютил Ивара, оставалось для Лиса за гранью понимания, но ничуть не подрывало авторитет Юрия. С ним было сложно. В Варе Лис был уверен: она всё верно истолкует и сама всё поймёт со временем. Главное, чтобы это время он был рядом с ней. А Юрий действительно считал его ярким представителем семёрки, и с этим было трудно что-либо поделать.

Лисмус снова посмотрел на Варю и вспомнил её негодующий взгляд. И чего она так на него глянула? Вроде же они все за искренность и всё такое, а он впервые сказал ей что-то от чистого сердца…

— Юрий… — шёпотом позвал Лис. — Я ей что-то не так сказал, да?

Доктор снисходительно глянул на него и ответил:

— В принципе нет. Просто мы не говорим так прямо о своих чувствах и эмоциях.

— Почему? — наивно спросил Лисмус, ничего не понимая. — Ведь вы же живёте чувствами и эмоциями… К тому же ты ведь сам только что рассказывал, как переживаешь за Тиму с Иваром…

Юрий снова обернулся на Лиса. В камине почти уверенно горел огонь, так что лицо собеседника Юрий хорошо видел и прочитал по нему, что мужчина спрашивает не из праздного поддержания разговора.

— Это другое… — невнятно ответил Доктор, не сразу находя верный ответ. — Мы не говорим прямо о любви, влюблённости, желании обнять и прочих подобных желаниях, так понятно?

Лис решил не врать, раз уж Юрий впервые стал говорить с ним, а не просить умолкнуть:

— Нет, не понятно. Ты же сам недавно рассказывал о своей любви к Леотарии, — он никак не мог взять в толк объяснения доктора.

Юрий устало посмотрел на приставучего Лиса:

— Хорошо: мы не говорим прямо обо всём этом только тому, к кому эти чувства испытываем. Понятно теперь?

Голос Доктора показался Лисмусу немного раздражённым, и он отлично знал, что это закончится тем, что его заставят молчать, но соглашаться или понимать услышанное он не собирался:

— В целом я понял, — признался Лисмус, и не успел доктор облегчённо вздохнуть, он добавил: — Только это как-то совсем странно и противологично…даже для вас, с девятки…

Это было последней каплей, и Юрий искренне и как мог вежливо и доходчиво попросил товарища:

— Слушай, ты! Постарайся не разговаривать со мной на отвлечённые темы. Ты хотел вместе с нами найти пути из этого мира — так ищи, не надо пытаться научиться понимать нас!

Лис одной рукой прекратил обнимать Варю и нервно дотронулся до шрама на щеке. Он бы хотел научиться понимать их, а точнее, конкретно обнимаемую им девушку. Это будет сложно, если говорить на отвлечённые темы станет под запретом.