Мышь, которая зарычала. Антология

Эти правила очень хороши для большого корабля с его толпами лишнего персонала. Но капитаны — владельцы маленьких кораблей-разведчиков — редко доживают до зрелого возраста.

В отличие от жены, у него никогда не было никаких проблем со скафандром, и, возможно, поэтому он оказался таким легкомысленным. Он неподвижно висел на конце троса, ожидая, когда же в наушниках прозвучат первые указания.

Наконец словно бы нехотя она произнесла:

— Два метра к корме… Стой! Теперь один метр вправо…

Ярко вспыхнул выхлоп его реактивного пистолета.

Он увидел плывущую к нему запонку — маленькое золотое пятнышко, поблескивающее в солнечном свете. Он засмеялся, протянул обе руки, чтобы поймать запонку, и понял, что должен схватить ее правой рукой, той, в которой он держал пистолет. Неуклюже перекладывая пистолет в левую руку, он упустил его.

Пистолет медленно уплывал в пустоту.

«Неважно! — подумал он. — Пистолет застрахован, а моя запонка нет…»

— Она моя! — выкрикнул он в микрофон.

Возвращение на корабль будет нетрудным. Ему всего лишь надо подтянуться на тросе. И тут он сделал открытие, которое омрачило его ликование. Каким-то образом, очевидно, в тот момент, когда он потерял пистолет, трос отделился от корабля. Хорошо известно, что маленькие корабли-разведчики отличаются плохим качеством оборудования.

Он медленно дрейфовал от корабля.

У него не было ничего, с помощью чего можно было бы изменить направление дрейфа. Ничего, кроме маленькой запонки. Но он знал, что ее масса ничтожно мала. Это не дало бы никакого результата.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего, — соврал он.

«Из-за своих страхов она никогда не наденет скафандр, — подумал он. — Но даже если она и решится, это слишком рискованно. Нелепо будет погибнуть нам обоим. Прощай! Прощай, моя дорогая! Мне было хорошо с тобой. Продай корабль и возвращайся на Землю».

— Ответь же, что случилось? — снова сердито спросила она.

— Ничего, — вздохнул он.

— Что-то не в порядке! — настаивала она.

— Да, — согласился он. — Дай мне обещание: когда вернешься на Марс, потребуй обследования всего оборудования, проданного нам этим лавочником Соренсеном. И… И… — Он чуть задыхался. — Во всем виноват я сам. Думай о себе. Думай о себе, а не обо мне.

Он потерял сознание.

Его удивило то, что он очнулся в своей каюте. Как и то, что он вообще очнулся. Первое, что он увидел, было ее лицо. Заплаканное, испачканное и… счастливое. Она держала в руках чистую белую рубашку с запонками, мерцающими в манжетах рукавов.

— Ты выходила наружу, — ласково сказал он. — Ты втащила меня в корабль… Но как же твои страхи, дорогая моя?.. Твой страх перед скафандром…

— Я обнаружила, что у меня есть еще один, более сильный страх, — ответила она. — Тот же, что и у тебя. — Она наклонилась к койке и поцеловала его. — Я ненавижу половину пары чего бы то ни было. И это касается не только запонок.

Пирс Энтони «Не кто иной, как я…»

1

— Администратор, — через «переводчика» изрек Уустриц, — должен уметь справиться с проблемой, которая не по зубам его подчиненным.

— Разумеется, — согласился доктор Диллингэм, впрочем, без всякого энтузиазма.

Диллингэм только что вернулся со стажировки в Университете администрирования. Хотя отметки в его Сертификате Потенциальных Достижений были достаточно высоки, доктора мучили сомнения, достоин ли он высокого поста заместителя директора Института протезирования при Галактическом университете. Правда, пост этот был временным: отработав семестр, Диллингэм вернется продолжать административное образование. Если, конечно, отделается от Уустрица.

— Мы получили вызов с Металлики. Это одна из роботоидных планет, — продолжал директор.

«Переводчик» заменял непонятные термины описательными предложениями. Подлинное название планеты ничего бы не сказало Диллингэму. Это правило было обоюдным. Когда Диллингэм говорил: «человек», Уустрицу наверняка слышалось что-то вроде «волосатой гусеницы».

— Там сложилась драматическая ситуация. Поэтому они решили обратиться к нам. Я не уверен, что проблема чисто стоматологическая, но на месте разберемся.

Диллингэм облегченно вздохнул — он было испугался, что придется лететь одному. По правилам, Уустриц, прежде чем доверить заместителю самостоятельную работу, обязан был брать его с собой на задания в качестве наблюдателя.

Теперь же на карту была поставлена репутация Университета. Каждый шаг директора становился событием галактического масштаба. Не бог весть каким событием, но все-таки…

— Я заказал билеты на троих, — отрывисто сказал директор. Его голос гулко резонировал в раковине, и «переводчик» послушно передал интонацию.

— Поездка займет сорок восемь часов. Потрудитесь перенести все ваши встречи и дела.

— Билеты на троих? — У Диллингэма еще не было ни дел, ни встреч, и директор об этом отлично знал.

— Само собой разумеется, что нас будет сопровождать моя секретарша, мисс Тарантула.

«Переводчик» не имел в виду ничего дурного, но, услышав это имя, Диллингэм вздрогнул.

— Она чрезвычайно полезна. Так и норовит вцепиться в самую суть дела и, так сказать, высасывает из нее все соки.

Вот именно.

Университетский лимузин промчал их мимо пикетирующих студентов и через три минуты доставил на вокзал. Диллингэм задумался, чего бы могли добиваться студенты. Он уже видел одну демонстрацию по пути в университет, но не успел выяснить, в чем дело.

Мисс Тарантула поджидала на вокзале. Она быстро затолкала своими восемью острыми ногами человека и моллюска в подъемник галактического лайнера. Затем поставила туда же чемоданы и инструменты.

— Ознакомьте, пожалуйста, доктора Диллингэма с проблемой, — сказал Уустриц, едва они устроились в купе. Небольшой «переводчик», встроенный в стену, создавал полную иллюзию того, будто директор говорит по-английски. — А я пока сосну.

С этими словами он втянул конечности в раковину и прикрыл створки.

— С удовольствием, — сказала мисс Тарантула, деловито оплетая паутиной свой угол купе. Она говорила, не прерывая работы: — Металлика — одна из самых отсталых роботоидных планет, опустошенная несколько тысячелетий назад в ходе известного восстания джаннов. В настоящее время там ведутся археологические раскопки с целью обнаружения остатков культуры джаннов и воссоздания основных черт их уникальной цивилизации. Предполагалось, что джанны были либо уничтожены, либо захвачены в плен и затем разобраны на составные части. Однако недавно одного из них обнаружили в подземных развалинах.