Мысли, афоризмы, цитаты. Политика, журналистика, правосудие
Шрифт:
Те, кто носит шоры, пусть помнят, что в комплект входят еще удила и кнут.
В свободных странах все становится явным и сейчас же забывается; под гнетом абсолютизма все скрывается и обо всем приходится догадываться. Поэтому замечают и запоминают малейшие подробности, тайное любопытство оживляет беседу, придавая ей особую остроту. Нет поэтов более несчастных, чем те, кому суждено прозябать в условиях широчайшей гласности, ибо, когда всякий может говорить о чем угодно, поэту остается только молчать.
См.
Царь Дарий создал «глаза и уши царя», но вдобавок создал «руки царя», которые эти глаза закрывали, а уши затыкали.
Ни одно правительство не может существовать без цензуры: там, где печать свободна, никто не свободен.
Если в этих книгах говорится то же, что в Коране, они излишни; а если другое – они вредны.
Свободная печать бывает хорошей или плохой, это верно. Но еще более верно то, что несвободная печать бывает только плохой.
У них нет свободы печати, поскольку они полагают, что ветер управляется флюгерами.
Цензура как аппендикс: в пассивном состоянии бесполезна, в активном опасна.
В мирное время цензура существует лишь для того, чтобы утаивать темные дела государства.
Я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадежных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо отношение, – обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух-трех цензоров.
Государственные архитекторы полагают, что достаточно только заложить (…) каминные трубы, чтобы они перестали дымить.
Те, кто требует от правительства регулировать деяния ума и духа, подобны тем, кто совершает самоубийство из-за страха быть убитым.
Закройте дверь перед всеми ошибками, и истина не сможет войти.
Убивающий человека убивает разумное творение, подобие Божие; но уничтожающий хорошую книгу убивает сам разум.
Цензура – младшая из двух гадких сестер, а старшую зовут Инквизиция.
Одного Галилея на две тысячи лет достаточно.
Джентльмены не читают чужих писем. (Обоснование решения закрыть в 1929 г. «черную комнату» – отдел перлюстрации писем на американской почте.)
Цензура, подобно благотворительности, должна начинаться в семье, но, в отличие от благотворительности, здесь же должна и заканчиваться.
Цензор – это человек, знающий больше, чем, по его мнению, положено знать вам.
Цензор: человек, наделенный редкостным даром вычеркивать и вырезать именно то, что мы хотели бы увидеть, услышать или прочесть.
Задача цензора – познакомить нас с грехами, о которых мы и не знали, что они у нас есть.
Я целиком за свободу самовыражения, при условии, что она будет под строгим контролем.
Кастрировать: изъять неприличные части книги.
Вы бы дали читать эту книгу своей жене или своим слугам?
Всякие правила насчет того, что следует и чего не следует читать, просто нелепы. Современная культура более чем наполовину зиждется на том, чего не следует читать.
Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной.
Ваши уши слишком целомудренны, а ваши нравы слишком развращены.
Ревнителей нравственной чистоты одолевают грязные фантазии.
Воздержание не проходит бесследно. У одних появляются прыщи, у других – законы об охране нравственности.
Порнография: все, что вызывает эрекцию у пожилого судьи.
Цензура развращает сильнее, чем какая бы то ни было порнография.
Все неизбежные дурные последствия (…) извращенного контроля достигаются цензорами бескорыстно и из лучших побуждений.
Сатира, которую цензор способен понять, заслуживает запрета.