Мысли, афоризмы, цитаты. Политика, журналистика, правосудие
Шрифт:
Можно ли это считать внутренней цензурой, если цензура у писателя в одном месте?
Глупости, проникающие в печать, приобретают силу лишь там, где их распространение затруднено.
Цензура – это тайная рекомендация посредством явного запрета.
Цензура – это реклама за государственный счет.
Цензура в конце концов приходит к тому, что запрещены все книги, кроме тех, которых никто не читает.
Некоторые люди не читают даже запрещенных книг.
Правду можно сказать только о том обществе, которое ее скрывает.
Утраченную веру в слово мне вернула цензура.
См. также «Конформизм и нонконформизм»
Свобода – это всегда свобода для инакомыслящих.
В плохие времена мыслящие оказываются инакомыслящими.
Я был свободомыслящим раньше, чем научился мыслить.
Думай, и позволь думать другим.
Свобода ничего не стоит, если она не включает в себя свободу ошибаться.
В любом обществе свобода мысли, по-видимому, имеет непосредственное значение лишь для узкого меньшинства. Но это не значит, что кто-либо вправе решать, кому должна быть предоставлена эта свобода.
Нет ничего омерзительней истины, если она не на нашей стороне.
Единственный грех, которого люди никогда не прощают, – это расхождение во мнениях.
Еретик – это человек, не согласный с вашими взглядами на то, о чем вы даже не слышали.
Власть авторитета предполагает свободу в его признании.
Многие ли назовут имена тех, кто осудил Галилея? Но каждый помнит, в каком учреждении они работали.
Инквизитор, который осудил Галилея, наверное, относился с презрением к злодейству и тупоумию судей Сократа.
Меня сожгут, но это лишь эпизод. Мы продолжим нашу дискуссию в вечности.
По сравнению со средневековьем человечество продвинулось далеко вперед в направлении свободомыслия. Например, инквизиция уже не святая.
Перл искусства: реабилитировать еретика, нимало не осуждая костра, на котором его сожгли.
В свое оправдание он сказал, что оплевывал еретика лишь для того, чтобы загасить костер.
Каждая сожженная книга освещает мир.
Там, где сжигают книги, кончают тем, что сжигают людей.
См. также «Силы порядка»; «Тайные общества. Заговор. Переворот»
У царя много очей и много ушей. А если кто думает, что у царя есть только одно избранное око, то он ошибается.
В иных государствах царит такая явность общественной жизни, что даже Тайная Полиция – явная и видна повсеместно.
Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них что-нибудь, за что его можно повесить.
Там, где собираются четыре заговорщика, двое из них мои люди.
Шпионаж [осведомительство], может быть, и был бы терпим, если бы шпионами были честные люди. Но по позору, который неизбежно ложится на лицо, можно судить о позоре самого дела.
Шпионы подобны букве ъ. Они нужны в некоторых только случаях, но и тут можно без них обойтиться, а они привыкли всюду соваться.
Большой Брат следит за тобой.
Если информация централизована и контролируется, тот, кто ею обладает, становится необычайно влиятельным. Обладают же ею прежде всего подсистемы контроля.
«Непризнанные законодатели мира» – это определение [поэта Перси Биши Шелли] скорее относится к тайной полиции, чем к поэтам.