Мю Цефея. Только для взрослых

Голос, говорящий по-французски, шепелявил, сильно растягивая шипящие.

— Nein! Sie f"uhren mich irre! Geben Sie mir die Waffe, f"ur die meine Leute get"otet wurden!

— Старый болван! Вы сделаете оружие, когда ваши ученые разберут бумаги! Забирайте и проваливайте! Ваши люди погибли, потому что вели себя так же. Идиоты!

— Вы не понимать германский? Мы не отдавать документы жидам! Те убегать американцы, как Эйнштейн! Scheisse! Нет времени на бумажки!

— Заберите, или отдам Советам. НКВД уже в Париже…

— Nein! Никому не отдавать! Feuer!

Треск автоматов и хлопки револьверов лишили Пьера слуха, а стекающий со второго этажа удушливый туман — обоняния. Пьер помнил, кто приходит с туманом. Змеи. Но сначала по зданию пробежала вибрация, будто наверху завозился слон. Это было странно, и тут же вспомнились слова Селин о таинственной покорной силе. Толчок повторился.

Поднявшись, Пьер срезал долгой очередью двух автоматчиков у входа. Перезарядился. Подстрелил подкравшуюся гадюку. Страха не было, он будто забыл, что значит бояться. Зло впереди, позади Селин. Так должно быть. Он там, где должен.

Туман стремительно оседал, оставляя трупы людей и змей.

Посреди зала в багровом свете керосиновых ламп возвышалась гигантская фигура в средневековом доспехе. Рыцарь… существо свернуло шею Змееголовому и отбросило труп, как надоевшую игрушку. Затем повернулось к Пьеру. Даже издалека доспех казался очень старым, с огромной ржавой дырой посредине, сквозь которую просвечивалось нечто похожее на кости.

Существо двинулось на Пьера — тяжелыми шагами, от которых пол ходил ходуном. Пьер разрядил обойму, но пули лишь оставили на железе новые отметины. В несколько мгновений рыцарь оказался рядом, нависая скалистым уступом. Пьер окаменел — задрав голову, он наконец рассмотрел, что скрывало забрало. Пустоту. Внутри шлема не было ничего. «Проклятье», — только и успел подумать Пьер, пока его не оттолкнула маленькая решительная рука. Селин вышла вперед и коснулась изувеченного доспеха.

— Du bist frei.

Буквы на ногтях вспыхнули зеленым, и доспех с жестяным дребезгом обрушился на пол.

Герр Витт умирал возле деревянного ящика. На распухшей ноге отчетливо проступал змеиный укус. Пьер застрелил несчастного.

Внутри ящика оказались бумаги в конвертах.

— Знаешь, кто такой Нильс Бор? — спросила Селин, просматривая бумаги. — А Тесла?

— Изобретатель. Это почтовый архив какого-то ученого. — Пьер пересмотрел маркировку на конвертах. — Нильса Бора. Не знаю, кто он, но змеи верят, что из писем можно создать оружие.

— Доставишь в Управление? Франции нужно оружие. Станешь героем. — Селин внимательно смотрела на Пьера. В изменчивом свете затухающих ламп она казалась единственным настоящим, что было на старом заводе.

Пьер выдохнул, с опаской взглянув на ворох бумаг.

— Я…

Это новое солнце? Почему так тепло?

— Селин, я не хочу, чтобы змеиные подарки достались хоть кому-то. Не хочу второго солнца в небе, понимаешь?

Селин выдохнула. Пьеру показалось — с облегчением. И протянула коробок спичек.

***

Они снова сидели рядом, на том же диване. Не соприкасаясь и не глядя друг на друга. Солнце еще не встало, и комнату застилали мягкие, чуть розоватые сумерки. Селин не стала зажигать свет. Пьер не поехал домой. Ольга разволновалась бы только больше, заявись он домой в такой час, — по крайней мере, так Пьер объяснял сам себе. На самом деле, он не был уверен, как оказался здесь. Отвез Селин. Проводил до дверей. Потом… будто в тумане. Возможно, и к нему возвращались видения. Или он просто устал до смерти.

— Нам нужно уезжать. — Тени врезались в лицо Селин, делая его еще более угловатым и странным. Удивительным.

— Нам?

— В Южную Америку. — Селин будто не услышала. — Змей все еще где-то там. Конечно, сейчас ты сыт всем этим по горло, но…

— Ты… — Пьер выпрямился. — Ты хочешь, чтобы я…

— Поехал со мной? Хочу. — Селин встала, и именно в этот момент утренние лучи просочились в комнату и врезались в синее платье, окрасив его в новый оттенок… бирюзу? Пальцы Пьера обожгло прикосновением — Селин взяла его за руки и заговорила с жаром, непохожим на ее обычную невозмутимость:

— Тебя и правда привела судьба, Пьер. Мы должны были встретиться, должны были сделать то, что сделали. Сколько человеческих жизней мы спасли?

Сколько, хотел спросить Пьер. Спасли ли хоть одну, если у всех этих писем есть второй адресат и свои архивы? Да и сами ученые живы, их работы известны… Если страшное солнце-оружие не сделают боши, значит, сделают другие.

Сколько? Он промолчал — но высвободил руки и неловко уронил их на колени.

— Я не могу. Прости. Просто не могу.

— Жена? — Селин отступила на шаг и сцепила ладони на груди. Отгородилась от него. Будто стеной.

— Семья. — Пьер заставил голос звучать твердо и продолжил, не обращая внимания на комок в горле: — Я многое должен, это верно. И в первую очередь — защитить семью. Им не место в змеином логове.

— Но не место и во Франции. — Селин подошла к окну и облокотилась на подоконник. — Будет война. Здесь небезопасно, особенно эмигрантам. Тебе в любом случае нужно увезти их. Если не Новый Свет, тогда… Швейцария?

— Возможно. — Пьер кивнул. — Если жандармы не упекут меня в психушку или тюрьму, постараюсь разбогатеть и купить домик в Альпах. Обычное дело!

Селин помолчала, все так же глядя в окно.

— Жандармы ничего не решают, — сказала она наконец. — А в правительстве достаточно… понимающих людей. Всё образуется. В том числе и финансово.

— Хорошо. — Пьер набрал воздуха в грудь, но сразу сказать не решился. Селин тоже молчала. — Слушай…

— Не надо.

— Не надо?

— Сейчас ты наговоришь глупостей, о которых будешь потом жалеть. Обойдемся без этого.

Селин скрылась в соседней комнате — в той самой елочной игрушке, в мире шелка и бирюзы, — и ее не было так долго, что Пьер почти решился натянуть пальто и сбежать. Вернувшись, Селин протянула визитку, заполненную от руки. Номер дома и улица на испанском. Больше ничего.

— Что это за город?

— Буэнос-Айрес. — Она слегка улыбнулась, поймав удивленный взгляд Пьера. — Я уезжаю. Осмотрюсь, погадаю полезным людям. Жду тебя ровно через два года по этому адресу. В одиннадцать утра. Хотя ты наверняка опять опоздаешь…