Мюнхен — 1972. Кровавая Олимпиада

Первой погибла жена христианского священника, главы группы пуэрториканцев. Он сам был лишь ранен, пуля прошла сквозь Библию, которую он держал в руке, и потеряла убойную силу. Всего японцы убили двадцать шесть человек, из них семнадцать были христианскими паломниками. Такого количества смертей в Израиле не видели со времен шестидневной войны.

Расстреляв все патроны, Окудайра взорвал себя гранатой. Ясуда рухнул рядом с ним. Окамото бросился к стоявшему возле аэропорта самолету и швырнул в него гранату. Но самолет не взорвался. Покончить с собой Окамото не успел, хотя с самого начала японцы, обсуждая план операции, решили, что станут новыми камикадзе. Если удастся, погибнут в бою, но в любом случае живыми в руки врагов не попадут. Но Кодзо Окамото израильтяне сумели схватить. Он сразу стал давать показания.

Расстрел христианских паломников радостно отмечали во всем арабском мире. Тогдашний министр иностранных дел Египта Азиз Сидки гордо заявил:

— Этот эпизод показывает, что мы в состоянии одержать победу над Израилем.

Лидер ливийской революции полковник Муамар Каддафи поставил японских террористов в пример палестинцам Ясира Арафата, которые «занимаются теориями, но не решаются поступить так, как поступили японцы».

Кодзо Окамото в арабских странах почитали как героя. Остальной мир с ужасом размышлял о причинах такой безжалостности. Кодзо родился в семье школьного учителя, где было шестеро детей. Его старший брат Такэси рано примкнул к левакам и участвовал в марте 1970 года в угоне японского пассажирского самолета в Северную Корею.

После этого его отец ушел на пенсию. Он считал невозможным учить других детей, если не сумел воспитать собственных. Он взял с Кодзо обещание не повторять безумных поступков старшего брата, но тот обещания не сдержал.

Кодзо дважды проваливался на вступительных экзаменах в университет. Это сильно на него подействовало. Он пошел по пути старшего брата, присоединившись к японской «Красной армии». В 1971 году его пригласили в Ливан, чтобы пройти боевую подготовку, и дали денег на дорогу. В феврале 1972 года через Монреаль, Париж, Нью-Йорк Кодзо Окамото добрался до Бейрута.

Когда стало известно о бойне в аэропорту, его отец отправил покаянное письмо израильскому правительству:

«Сорок лет я считал, что честно служу делу воспитания молодежи… Пожалуйста, накажите моего сына смертным приговором».

В Израиле нет смертной казни. После суда Окамото отбывал наказание в тюрьме. «Черный сентябрь» взялся вытащить его из заключения. Захватывая заложников, палестинцы неизменно требовали освободить японца.

Израильтяне считали, что операцию в аэропорту Лод организовал один из соратников Хабаша — Гассан Канафани. Он жил в Бейруте и в свободное от подготовки терактов время писал прозу, пьесы, критические статьи. 8 июля 1972 года, когда он садился в машину, его автомобиль взорвали.

Место Канафани занял Бассам Абу Шариф, один из основателей Народного фронта освобождения Палестины, член его политбюро. Он участвовал в захвате нескольких авиалайнеров и считался одним из самых известных палестинских террористов.

11 июля палестинцы взорвали бомбу на автобусной остановке в Тель-Авиве. Одиннадцать человек были ранены. В Израиле решили, что тот, кто это придумал, и должен ответить за кровь невинных людей.

19 июля Абу Шариф получил бомбу в посылке. Она взорвалась. Он потерял глаз и лишился нескольких пальцев, но остался жив. Со временем он расстался с Хабашем, перешел к Арафату, стал его советником и сторонником переговоров с израильтянами…

В начале августа 1972 года двое палестинцев — Аднам Али Хашам и Ахмед Зейд — познакомились с отдыхавшими в Италии англичанками. После совместного отдыха мужчины предложили вместе лететь в Израиль. Но в последний момент у палестинцев возникло срочное дело. Они объяснили, что им нужно слетать в Тегеран. Договорились встретиться в Израиле. В подарок они преподнесли девушкам кассетный магнитофон, чтобы им не было скучно в дороге.

Наивные англичанки, предвкушая продолжение приятного отдыха с такими предусмотрительными мужчинами, сели на рейс израильской авиакомпании № 707, но, на свое счастье, магнифон они сдали в багаж. Внутрь магнитофона были вмонтированы взрывчатка и соединенный с барометром взрыватель. Когда самолет набрал высоту, бомба взорвалась. Но багаж израильтяне помещали в бронированный контейнер, поэтому самолет не пострадал.

Палестинские боевики не раз выкидывали такие номера и легко посылали других на смерть. Например, так они поступили с немецким террористом Берндом Хаусманом из «Фракции Красной армии». Он погиб в израильском аэропорту, когда случайно открыл взятый в дорогу портфель. Он же не знал, что палестинские товарищи ловко встроили в него взрывное устройство, надеясь, что он заглянет в портфель во время полета и взорвет себя вместе со всеми пассажирами.

РИМ, ИЮЛЬ 1972 ГОДА

17 июля 1972 года руководители «Черного сентября» Абу Дауд, Абу Айяд и Факри аль-Умари встретились в кафе под открытым небом на римской площади Пьяцца делла Ротонда.

Абу Дауд приехал в Рим раньше других. Он должен был встретиться с итальянскими ультраправыми на севере Италии. Они сидели в кафе, наслаждаясь атмосферой вечного города. Просматривая газеты, они натолкнулись на сообщение о том, что Международный олимпийский комитет даже отказался ответить на просьбу Палестинской молодежной федерации разрешить ей прислать на Мюнхенскую Олимпиаду собственную команду.

— Для этих благородных господ мы просто не существуем, — зло сказал Абу Дауд. — Вернее, мы не заслужили право существовать.

— Если они не позволяют нам участвовать в Олимпийских играх, — сказал Факри аль-Умари, — то почему бы нам не появиться там без приглашения?

— А что мы там можем сделать? — вяло поинтересовался Абу Айяд.

Факри аль-Умари предложил взять олимпийцев в заложники. Абу Айяд сначала отнесся к неожиданной идее скептически, но, подумав, поддержал:

— Правильно, надо взять как можно больше заложников и обменять на наших товарищей, томящихся в тюрьмах.

Абу Дауда ждали в Софии, где он должен был получить партию стрелкового оружия с глушителями для ФАТХ. Договорились, что по дороге в Болгарию он побывает в Мюнхене и посмотрит, возможна ли операция в принципе.

Через два дня Абу Дауд уже был в Мюнхене. Он купил план города, обзавелся списком гостиниц и расписанием авиаполетов. Абу Дауд провел рекогносцировку Олимпийской деревни, которую еще достраивали. Уже висели таблички «Kein Eintritt» — «Вход запрещен», но запреты не соблюдались. Туристы и любопытствующие мюнхенцы легко проникали внутрь деревни. Все удивлялись этой свободе, практически не ограничиваемой мюнхенской полицией.

Из Мюнхена Абу Дауд вылетел в социалистическую Болгарию, чтобы получить обещанное оружие.

7 августа он вновь появился в Мюнхене — на сей раз вместе с молодым террористом, которого все называли просто Тони. Они пришли к выводу, что пробраться в деревню не составит труда. Они просто перелезут через ограду. Один подставит спину, другой вскарабкается наверх.

— Но тогда последний из нас останется за оградой, — озабоченно заметил Тони.

— Я пойду с вами, чтобы помочь, и буду последним, — обещал Абу Дауд.