Н 7
Шрифт:
Погосян, демонстративно на меня не глядя, ударил кулаком о кулак:
— Зададим жару крымчанам!
Микроб вздохнул:
— А я им завидую. Пусть «Таврия» это и Симферополь, но сел на автобус, час — и ты на море. — Он мечтательно закатил глаза. — Алушта! Пальмы, персики, инжир!
На фоне недавних игр — «Таврия» просто праздник и отдых для души и тела. Правда, тренер талдычит, чтобы не расслаблялись, концентрацию не теряли, что матч идет не до гола, а до финального свистка арбитра. И что сегодня у нас опорником в основном составе — Игнат, а не Гребко.
На поле мы вышли, как в гости или к друзьям.
Опа! Сердце пропустило удар. В третьем ряду сидела микробова Лерка с лысым питекантропом. Только бы Федор ее не заметил. Заметит — конец игре.
— Вперед, «Титан»! — заладили болелы.
Лера сидела молча, держа питекантропа за руку, а уж он орал так, что рисковал порвать пасть.
Перекрикивались трибуны, соревновались, кто громче и четче исполнит.
Свисток — пошла игра. Да как пошла!
Все получалось, все выходило, и народ стал феерить и мастеровить. То в касание, то слету по воротам, то пяточкой на набегающего, то, дождавшись атаки на себя, поворачивались — и с середины поля мне. Все так спокойно-спокойно.
Кроме Микроба, пожалуй. Он носился электровеником, лез во все стычки, активно сам задирался. Я уже думал, что Димидко его поменяет. Но вроде ничего — судья сделал замечание, Сан Саныч подозвал к себе, прикрикнул. В драку он больше не лез. И все равно от него как будто искры летели во все стороны.
Только бы он не смотрел на трибуны! Не знаю, что тогда будет. Судя по его рвению, Лерку он пока не видел.
И, кстати, именно Микроб сотворил первый гол. Опять долгий перепас на своей половине, пас мне, я тут же отправил на ход, и Микроб понесся, опустив голову и на ходу поправляя мяч. Так поправляя, что он все время мимо вытянутых ног защитников пролетал. Раз вираж, два вираж, пас через всю штрафную площадь. Игнат наш скинул затылком, а Погосян слету, не останавливая, послал мяч в ворота прямо над вратарем. Тот только успел присесть в испуге, и — руки в стороны.
1:0!
А Микроб схватил мяч и потащил его в центральный круг. Надо играть, надо еще забивать!
Все тоже активизировались. Теперь каждому хотелось не только эффектно покатать мяч, но и забить или хотя бы исполнить красивый пас под удар. Крымчане же позволяют? Вот и устроим.
И пошла рубка. Наши насели на ворота, били из всех положений — вратарь только успевал отбивать. А я стоял и посматривал издали. Расслабон. Хорошо.
Опорник с защитниками хорошо работали. Не стеснялись, если что, отправлять мяч мне хоть даже с той половины поля. Зато нет опасности у моих ворот. Нет даже попытки атаки.
В перерыве Сан Саныч напомнил, что один гол — это еще не выигрыш. Сколько таких игр видели, где выигрывали чуть не до последних минут, а там — бац-бац… И уже проигрыш. Нет, говорил Димидко, вы просто обязаны еще забить. И красиво забить, чтобы зрителей порадовать. Вы же помните, что играете — для них? Не потому что вы так вот любите играть, а потому что зрелище. Театр почти. Так что сделайте людям красивое и приятное.
Мы и пошли делать.
Начались кружева с перепасами. Раз пять-шесть минимум мяч стучал о бутсы наших игроков. Все так четко, геометрично. Вот — треугольники. А здесь в центре квадрат построили и погоняли
в квадрате симферопольского нападающего.Загляденье просто!
А когда ему, нападающему, пришли на помощь и образовался очередной коридор в защитных порядках — тут же пас туда. Погосян ворвался в штрафную площадь, обвел вратаря и покатил мяч вдоль линии ворот. А здоровяк наш Рябов четко отправил его в угол.
2:0!
Зрители на трибунах вскочили и запрыгали.
Отличненько выходит!
Народ аплодировал, кричал кричалки, веселился — ну отличное же зрелище! Я поглядывал на Лерку и на Микроба. Слава богу, ему было не до рассматривания зрителей.
И тут взрорвалась «Таврия».
Им терять уже нечего. Они и так проигрывают. Ну пропустят еще один-два. И что? А так — есть варианты.
Как они побежали! Как они начали прессинговать, кидаться на каждый мяч, а потом сразу — вперед. Вперед! Вперед!
Но тут я.
Пришлось поработать. Хорошо еще защита держала, не давала пройти противнику, поэтому удары были в основном издали, но — плотные и точные. И если крымчанам позволить вот так играть… Сколько там еще минут осталось? Ага… Если они еще двадцать минут будут давить — точно забьют. Нам нельзя отдавать инициативу. Вон и Димидко по бровке скакал, руками махал — он это понимал лучше всех. Гонял наших в атаку.
А я бросил мяч Микробу. Наигранная комбинация, привычная. Тем более что от него искры и напряжение — пусть побегает, пусть сам забьет.
И Микроб, четко приняв мяч, пробросил его себе между двух защитников и сам ввинтился между ними, переступая через ноги, проскочил на простор… Хорошо идет!
И ударил точно во вратаря, за голову схватился.
Эх, а мог бы стать героем матча!
Но еще не конец. Опять крымчане побежали вперед. Опять опорник четко между защитников мне отдал мяч, и снова я его отправил в полет на левый фланг. Ногой теперь, не рукой. Как раз на ход Микробу, который раскочегарился и маленьким паровозом пыхтел и носился, носился и пыхтел.
Есть! Принял! Пошел дальше. Хорошо пошел… И не вышло — уперся в защитников, пожадничал, не стал пасовать набегающим второй волной нашим.
Мяч выбили на нашу половину поля. А Игнат, что-то тоже понимая, опять его отправил Микробу.
И вот тут он сделал странное: остановился на своей бровке почти по центру поля. Взял мяч в руки.
— Рехнулся?! — заорал я и понял, когда Микроб повернулся к трибунам.
Он увидел Лерку. Размахнулся и с руки пульнул мяч. Питекантроп дернулся, но не успел выставить руки, и мяч припечатался к его физиономии. Четко так, звучно. Хрясь! Стадион смолк. Лера вскочила и заверещала, указывая на него пальцем:
— Убивают! Помогите!!!
Микроб, улыбаясь во все тридцать два зуба, показал ей средний палец. Оживились фотографы, забегали вдоль поля. Сенсация! Скандал! Кому-то пустили кровь! Да, кровища так и хлестала из разбитого носа леркиной нового дойного козлика.
Арбитр тут же вынул красную карточку, крайка нашего — с поля. Да Микроб и сам знал, что его ждет. С прямой спиной под свист трибун он ушел с поля. А у нас остался открытый фланг.
Последние пять минут мы бились в меньшинстве. Больше забить уже не пытались, но и себе забить не давали. То есть свой класс показывали. И четко выкидывали подальше любой мяч, прикатившийся к штрафной площади.