Н 8

Не в порядке было лишь то, что в Тбилиси мы в срок не попадем.

Пиликнул мой телефон. Я открыл сообщение Дарины: «Саша. Просто до слез. Я тоже». Я улыбнулся. Интересно, скажут ли что-то в новостях о нашем экстренном приземлении? Неважно. Важно то, что я выразил то, что было нужно, но не хватало решимости.

Нас переместили в зал ожидания, где мы провели три часа, после чего всех пассажиров пересадили на другой борт, и мы продолжили полет в гробовом молчании, но теперь обошлось без происшествий.

В итоге в гостиницу мы прибыли ближе к вечеру изрядно уставшие. К тому же проливной дождь не особо способствовал прогулкам по городу. Да и не до того было после всего пережитого. Может, завтра и захочется, но первое марта — суббота, потому игра будет в двенадцать дня, а вечером уже назад.

Первого марта, как назло, включили весну. Из разрывов туч выглядывало солнышко, хотелось не играть, а фотографироваться в обнимку с пальмами и нежиться в тепле, растопырившись, как, вон, голубь, разлегшийся на карнизе.

Правда, пальм из окна не наблюдалось, зато я заметил магнолии, оттеняющие лаковой зеленью далекие сизые горы.

Позавтракали мы здесь же, в гостиничном ресторане, а после десяти выдвинулись на стадион. Я прилип к окну, жадно впитывая живописные виды, дома-дворцы с черепичными крышами, чередующиеся с советскими высотками.

Когда проезжали мост через Куру, захотелось крикнуть, чтобы водитель остановился. Река прогрызла себе дорогу в скалистой породе, и справа, и слева берега были обрывистыми, рельефными, к ним лепились дома. И красные крыши — яркие пятна на фоне гор.

Вот теперь стало жаль, что не погуляли. Но ничего, не в последний раз! Так что, Тбилиси, жди в гости. Может, ты и не рад нам, приехавшим обыгрывать твою команду, но ты мне определенно нравишься!

А еще нам предстоит играть против Погосяна. Полкоманды его ненавидит, для парней будет серьезным испытанием не обругать его или не врезать ему. А мне бы просто хотелось с ним поговорить. Может, и услышит голос здравого смысла.

Перед игрой в раздевалке Сан Саныч проводил накачку, которая сводилась к одному: Погосяна — не трогать! Кто станет на него бычить, того — на скамейку, невзирая на звания и регалии. Или вообще прочь из команды. Он остановил взгляд на мне.

— Саня, слышал?

— Я к тому делу — никаким боком, — пожал плечами я. — Мы не соприкасаемся.

— Остальные мня услышали? Никакой агрессии. Поняли меня?

Все закивали.

А тренер напомнил другое, что есть старая футбольная примета: даже самый слабый футболист собирается с силами и выдает суперматч против своей бывшей команды. Как бы хорошо ни расстались — все равно против своей бывшей играют, как против главного врага. И у нас теперь есть такой недоброжелатель. Вернее, не у нас, а у «динамиков». Погосян. И он, сука, талантливый.

— Ничо-о-о, — гудел Борода. — Как до штрафной докатится, так и покатится. Не смотри так, Саныч, все культурно будет.

Новички с Погосяном знакомы не были, но наслушались, какой он гад, и прониклись. И все сказали, что посмотрят они на этого Погосяна.

Еще и гостевая форма эта… Она у нас классная, яркая, огненно-пепельная, но пока еще непривычная. Как чужому подаешь. Но получилось, что мы опять с «динамиками» совпадаем цветам, но, поскольку хозяева они, они и играют в родной форме.

Тренер напомнил еще и еще раз, что это наш первый матч в «вышке», что мы в гостях, что надо «титанам» показать себя «динамикам» и всей футбольной общественности во всей красе, к тому же тут центральное телевидение, а комментаторы лучшие.

— Готовы? — спросил он напоследок.

Хорошо, что мы успели товарняки провести с командами высшей лиги. Тренер и все руководство правильно делали. Теперь как-то нормально, не трясутся все — вон, в Москве с самим «Спартаком» на равных практически играли! Так что — готовы.

— А раз готовы, так идите и покажите, что умеете! И не филонить! Тут не первая лига, тут пешком не ходят!

И пошли. Под музыку привычного футбольного марша, под шум трибун — народ соскучился по футболу и на своих шел, как на демонстрацию.

Наступила пора рукопожатий. Все впились взглядами в Погосяна, а он смотрел будто бы сквозь нас и принципиально никому руку не подал. Поднял локоть и улыбнулся злорадно — мол, подержитесь.

И вот теперь он на меня посмотрел. Нет — ПОСМОТРЕЛ. Дохнуло чистой и неразбавленной ненавистью, и я понял: разговора не получится. Как капитан, стоящий впереди, я тоже локтем его локтя коснулся. Так и прошли друг мимо друга — локтями стук-стук…

Я встал в ворота. Свисток!

Понеслась!

И первое же касание мяча Погосяном закончилось подкатом под него Жеки, выбитым мячом и Микой, катающимся, как от смертельной раны, по газону.

Если судить будут, как в Киеве, то…

Но нет. Не осмелились после скандала и общественного порицания киевлян: судья четко показал — играть. Ничего не было, никакого нарушения. А потом Погосяна завалил Борода. Он здоровый, Борода-то, он просто плечом в плечо — и юркого Мику унесло. А потом, когда уже наши наступали, Сэм подставился, Погосян врезался в него и отлетел, как от стенки. И снова катался и выпрашивал штрафной, но судья не свистел, а показывал — играть, играть, ничего не было!

Начало игры было за нами. До моих ворот мяч почти не доходил. Так, пару раз защитники откинули чуть не с центра поля, дали и мне погонять круглого на своей половине. Мячи я четко по очереди раздавал: налево, направо, снова налево. Заранее приучал противника к регулярности. Пусть привыкает и впустую коварные планы вынашивает.

Минут через пятнадцать динамовцы поняли игру, врубились, что новичок высшей лиги играет «по-взрослому», включили скорости и стали постепенно поддавливать. И вот тут, в атаке, Погосян был, как карась в родном пруду. Быстрый, хитрый, скользкий. На пятачке обводил и шел дальше. Но центр защиты у нас хороший. Стеной становились, не давали обвести себя, а длинные ноги позволяли выбивать мяч, даже если Погосян пытался обойти по дуге. В общем, держались.

Дальние же удары — мое дело, моя работа. Брал, еще брал и еще брал. Отметил для себя, что бьют не очень сильно, но очень точно. И это могло бы быть даже опаснее, если бы не то, что удары — именно дальние. Я успевал приготовиться, прыгнуть или просто переместиться. Думал еще, что вот если бы у них играл кувалда типа нашего Самата — было бы в два раза тяжелее.

А так «Динамо» ничего нового не показало. Быстрый перепас сзади, кружева в середине поля, а потом резкий и точный пас вперед, на убегающих по очереди нападающих. И поддержка сразу. Как мяч у нападающего, так поднималась бело-голубая волна и катилась до самой моей штрафной площади. И разбивалась в брызги.