На 180 градусов

Говоря, он не торопясь готовил инструменты. Выбрал нож и встал между ними.

– Ну, с кого начнем? Оливия убедила меня дать вам возможность выбора. Сам я с удовольствием повторил бы отработанную схему.

– С меня, - сказал Марк за секунду до того, как Эска произнес то же самое.

– Меня, - поспешно повторил Эска, но женщина опустила руку ему на плечо.

– Это трогательно,- заметила Оливия.
– Вы так заботитесь друг о друге… Милый, послушай детектива Аквилу.

Дергдиан кивнул и подошел с ножом наготове. Марк попытался успокоить Эску взглядом. Тот крепко сжал губы и сидел неподвижно, но лицо побелело.

Когда нож вонзился в предплечье, он постарался не дрогнуть, чтобы не напугать Эску еще больше. Но Дергдиана его молчание разозлило, и он надавил сильнее. Боль из острой превратилась в нестерпимую, и Марк все-таки застонал. Но именно это спасло его от дальнейших увечий: Дергдиан удовлетворенно кивнул и отошел.

– Помните, от чего умер Николас Райан, детектив Аквила?

– Да.

Марк замолчал, но Дергдиан потребовал:

– Скажите вслух!

– Он умер от потери крови.

Боль несколько утихла, но вот кровь сочилась обильно.

Марка потряхивало, не от страха или боли, а от взгляда Эски. В нем читалась смесь эмоций: гнев, страх за другого человека и беспомощность. Марк опасался, что под влиянием чувств Эска может сделать что-то глупое. Он не знал, на что способен Дергдиан. Марку это было известно, и он прекрасно понимал, что шансы на сопротивление невелики.

Тот шевельнул губами, и Марк разобрал несказанное: “Я люблю тебя”. Страх не ушел, но стал терпимым. Ради этих слов можно было вытерпеть любую боль.

Нож вонзился в его тело снова, на этот раз в бок и неглубоко.

***

За час на теле появилось с десяток порезов и два ожога. Марк выдержал испытание с честью. Он закрыл глаза, только когда Дергдиан разрезал футболку и поднес к его соску зажигалку. От боли помутилось в голове, и Марк поспешил зажмуриться.

А вот Эска не отвернулся. Он смотрел в упор все время, пока Марка деловито пытали. Когда Дергдиан взялся за зажигалку, Эска так сильно впился в нижнюю губу зубами, что показалась капелька крови. Лицо побелело, и на нем отразилась та же мука, что на лице Марка. Но ни один из них не издал ни звука.

Дергдиан закончил с Марком через час. Оливия принесла мужу кофе с булочкой. Хозяйственно завернула приготовленные инструменты в ткань и отодвинула их в сторону. Дергдиан придвинул стул и принялся за ужин.

Оливия же подошла к Марку, осмотреть его раны. Выглядела она нездорово: набухшие мешки под глазами, желтоватая кожа. Может, виновата была бессонная ночь. По подсчетам Марка, дело шло к утру.

Он пошевелился, разминая мышцы. Движение растревожило порезы. Эска впился взглядом в потекшую по его предплечью струйку крови, будто надеясь ее остановить. На полу уже скопилась маслянистая лужица.

Оливия Дергдиан вернулась с бутылкой в руках.

– Воды, детектив Аквила?

– Благодарю.

Эска покачал головой: не пей. Но Марк считал, что его не отравят: слишком просто.

Оливии пришлось встать на тот же стул, которым раньше воспользовался ее муж. Марк жадно сделал несколько глотков, остатком воды Оливия Дергдиан смыла кровь с его тела. Марк заставил себя не дергаться, когда женщина к нему прикасалась, хотя это было неприятно.

Дергдиан не мешал жене. Размеренно работая челюстями, он смотрел, как Оливия смывает кровь, а потом поит из второй бутылки Эску.

Когда она закончила, Дергдиан выбрал из своих игрушек кнут и направился к пленникам. Марк мысленно вздохнул, приготовившись к новым побоям. Но Дергдиан и не взглянул на него, остановился рядом с Эской.

Тот поднял подбородок, спокойно глядя ему в глаза. “Не надо”, - хотел сказать Марк, но не успел. Дергдиан расценил смелый взгляд как вызов, и с силой ударил Эску в челюсть. Тот с шумом вздохнул, сплюнул кровь.

– Не надо, - произнес Марк, понимая, что его уже не слушают.

Оливия помогла мужу, расстегнув на Эске рубашку. Дергдиан подцепил рукав ножом и раздел Эску, как до этого Марка. Тот зябко повел плечами.

Теперь они с Марком поменялись местами. Эска делал вид, будто того здесь нет, а Марк смотрел, не отрываясь.

Оливия Дергдиан, отходя в сторону, поинтересовалась:

– Что это у вас, свастика?

Эска скосил глаза на правое плечо, где примостилось тату в виде всем известного символа.

– Знак солнца и удачи, - пояснил он. Оливия неодобрительно покачала головой и уступила место мужу.

Дергдиана разговоры не интересовали. Он принялся за дело всерьез, направляя кнут отточенными движениями. Спинка стула была достаточно высокой, чтобы не закрывать верхнюю часть спины, так что ничего не мешало.

Первый и второй удары Эска проигнорировал. От третьего охнул, и Дергдиан приостановил движение. Он не хотел причинять Эске слишком сильной боли или рвать кожу. Тот был не жертвой, а средством воздействия. Дергдиан правильно рассчитал свои действия: при виде мучений, причиняемых Эске, Марк страдал не меньше. Но он ослабел настолько, что не мог бы вырваться из плена при всем желании.

Эска в первый раз с начала пытки взглянул на Марка. Тот понял молчаливую просьбу не беспокоиться. Тот вздрагивал от каждого удара, наносимого Эске, и мечтал, чтобы Дергдиан снова занялся им.

Отсчитав десять ударов, палач прервался. Марк не успел обрадоваться: Оливия поднесла мужу клещи. Эска, догадавшись, что сейчас последует, поджал пальцы.

Молчать Марк больше не мог.

– Чем же ты отличаешься от тех парней, которых наказываешь, а, Дергдиан? Точно также мучаешь того, кто слабее…

– Я никогда не был слабее!

Оливия посмотрела на Марка.

Дергдиан на время позабыл про Эску, подошел к пленнику, помахивая кнутом.

– Разве нет?
– подначил его Марк.
– Ведь они были сильнее, моложе, наглее. Они брали то, что ты взять не мог. Для них ты был никем.

Свист рассекаемого воздуха совпал с криком Эски:

– Марк!

– Все в порядке, - с трудом выговорил тот: удар пришелся по порезу, отчего короста разошлась, и закровило снова.
– Разве я не прав? Расскажи, Дергдиан. Если я не прав, извинюсь.

– Они не были сильнее. Как и ты.

Он указал на Марка.

– Вы только считаете себя такими. Думаете, что незначительное физическое превосходство дает вам право на то, чтобы помыкать людьми. Вот что я хотел донести до них и до тебя: вы ничем не лучше, чем я или кто-то другой.