На 180 градусов

– Двадцать два. Гордился собой ужасно.

Он как сейчас помнил пьянящую радость от того, что удалось засадить в тюрьму одного из мерзавцев – и гордость за то, что не посрамил своего отца.

– Похищенный выжил? – спросил Эска.

– Да, я успел вовремя. С тех пор он каждый год шлет мне открытки.

– А помню. Тот милый мальчик…

– Он уже не мальчик, ему за двадцать. Все еще ревнуешь?

– Куда ты от меня денешься.

Эска под столом коснулся его ноги, и Марк испытал сильное желание поцеловать партнера. Эска уловил его и даже придвинулся чуть ближе. Но Марк так и не научился проявлять нежность прилюдно и всего лишь коснулся в ответ руки.

Поняв, что он не расположен к нежностям, Эска вернулся к своему ланчу. Спросил:

– Ты думаешь, этот Дергдиан будет тебя искать?

– Маловероятно. Но возможно.

– И хочешь попросить меня на время уехать?

Марк принужденно улыбнулся.

– Ты меня прекрасно знаешь.

– А ты знаешь меня…

– …и то, что уговорить тебя…

– …невозможно. У меня тоже есть работа, Марк. Я не могу бросить пациентов.

– Это ненадолго. Ты можешь взять отпуск.

– Который я приберег для нашей поездки на Гавайи?

– Извини, что так получилось. Съездим в следующий раз, обещаю.

Марк продолжал уговоры, хотя понимал, что Эска уже все решил. Тот спросил:

– Разве в случае опасности тебе и твоим близким не полагается охрана? Круглосуточное наблюдение там или камеры в доме? Я согласен потерпеть эту хрень. У меня сейчас правда много работы.

– Да, обычно так и поступают…

– Но? – подхватил Эска.

Марку сейчас было невыносимо смотреть на него, он отвел взгляд. Эска все понял без слов.

– Но тогда придется рассказать твоим коллегам, что ты живешь с мужчиной.

Он с силой вдавил сигарету в пепельницу, хотя было бы достаточно стряхнуть с нее пепел. Несомненно, он представлял на месте этой сигареты Марка.

Эска продолжил:

– Ты ведь не станешь им об этом рассказывать?

– Эска…

– И твой дядя тоже не в курсе? Господи, Марк, я думал, мы это уже прошли. Я не требую, чтобы ты трубил о наших отношениях на каждом углу, меня просто бесит, что ты их стыдишься.

Руки Эски чуть подрагивали, и он сплел пальцы в замок.

Марк попытался объясниться, уже чувствуя отвращение к себе:

– В полиции к таким, как мы, относятся иначе…

– К педикам, договаривай уж. В полиции недолюбливают педиков. И все могут узнать, что ты один из них.

Эска говорил тихо, но Марк прекрасно слышал каждое слово, падавшее, словно камень. Он смотрел в стол, потому что взглянуть сейчас Эске в лицо было слишком страшно. И больно. Но от следующих его слов Марк невольно вздрогнул и уже не отводил глаза от напряженного, закаменевшего лица Эски.

– Что они скажут, подумай только. Ты посрамил не только честь отдела, но и память своего отца, отличного полицейского. Ты ведь помешан на этом. А теперь еще не можешь воспользоваться защитой, из-за того, что живешь с парнем. Бедный Марк.

Сарказм в таком состоянии Эске удавался плохо. Он замолчал и потянулся за своей курткой. Марк словно в оцепенении наблюдал, как он выкладывает на стол свою часть оплаты, хотя почти не притронулся к еде. Но когда Эска отодвинул стул, намереваясь встать, Марк попытался взять его за руку.

– Подожди! Не уходи.

Но тот уже поднялся и упрямо покачал головой.

– Я ждал три года. Ждал, что ты наконец перестанешь меня стыдиться, прятать от друзей и бегать от соседей. Думал, что наша жизнь развернется на сто восемьдесят градусов. Видимо, напрасно.

Он пошел к выходу, не дослушав ответа. Марк хотел кинуться за ним вслед, окликнуть, но заметил, что официантка наблюдает за ними из-за стойки с нескрываемым любопытством, и замешкался. Когда он снова посмотрел на Эску, тот решительно шагал прочь от закусочной, засунув руки в карманы куртки и слегка сгорбившись. У Марка сердце защемило при взгляде на него, но он так и остался сидеть один за пустым столом, все еще не в силах поверить, что вот так, в один момент, произошел разрыв.

***

Они с Эской познакомились благодаря работе, когда молодому детективу пришлось беседовать с осиротевшим мальчиком в детской больнице.

Марку всегда нелегко давались допросы детей. Он не знал, как вести себя с ребенком, который стал свидетелем страшного преступления или потерял родителей. Сам рано осиротевший, он помнил горечь и обиду непонятно на кого. Наверное, на ту высшую силу, что рушит привычный мир. Помнил - и понимал других, оказавшихся в той же ситуации. Но найти общий язык все равно не мог.

Свидетель - восьмилетний мальчик - жался на кровати и смотрел на Марка, как испуганный зайчонок. Детектив бился с ним четверть часа, пытаясь разговорить, когда в палату вошел юноша в халате врача. Он что-то шепнул малышу, и тот вцепился в его руку.

– Вы лечащий врач?
– спросил Марк, чувствуя облегчение.

– Практикант. Эска Маккуновал. Вы не против моего присутствия при допросе?

– Это не допрос, просто беседа. Нет, я буду благодарен вам за помощь.

Невольный помощник улыбнулся ему, и его худое лицо сразу стало симпатичнее. Марка обескуражила прямота его улыбки и взгляд глаза в глаза. Он поймал прямой взгляд и понял, что пропал.

Марк не мог назвать это любовью с первого взгляда, но в тот момент четко понял, что сейчас его жизнь сворачивает на новую колею.

Доктор Маккуновал ушел раньше, как только понял, что мальчик успокоился и доверяет полицейскому. Марк отметил, что тот свернул к служебному выходу, и пошел туда же, когда закончил.

Доктор курил, стоя у подъездной дорожки. Он ничуть не удивился, увидев Марка, и предложил сигарету.

– Нелегкая у вас работа, капитан, - сказал он, когда Марк отказался.

– Как и у вас. Вы терапевт?

– Будущий хирург. Прохожу ординатуру.

Он протянул руку, и Марк пожал ее, чувствуя, как от простого прикосновения по телу словно пробегает электрический импульс.

– Эска Маккуновал.

– Марк Аквила.

– Марк?

Доктор указала на табличку: «Детская больница святого Марка».

– Вас сюда привела сама судьба.

Потом Марк не раз думал, что в их случае это не пустая фраза.

***

Из полусна-полувоспоминания Марка выдернул звонок будильника. Еще толком не проснувшись, он протянул руку, чтобы коснуться Эски, но рука наткнулась на пустую подушку. Первая мысль была: «Он на дежурстве», а потом Марк вспомнил, что Эска ушел.