На безымянной высоте

— Ася, давай закончим этот разговор, — тихо сказала Катя. — Я уже тебе все объяснила.

— Ну да, ты любишь своего Алешку, только о нем и думаешь, только его ждешь... Это теперь все у нас в пол­ку знают. Так вот и подумай о нем, если любишь, не будь эгоисткой!

— Ты о чем? — не поняла Катя.

— Ведь твоему Алеше опасно иметь такого соперни­ка, как Иноземцев, неужели не понимаешь? Вот не хоте­ла тебе говорить, но если хочешь знать, я слышала, он при мне звонил в штаб дивизии. Мол, хорошо бы после этого наступления повысить лейтенанта Малютина в зва­нии и направить в Москву на курсы перецодготовки. На три месяца. А оттуда распределяют уже куда угодно. По­нимаешь теперь?

— Ты сама это слышала?

— Я тебе врала когда-нибудь? Я ведь только добра тебе желаю. И твоему Алешке!

И замолчала, подтолкнув Катю локтем, — появилась Лида, вышедшая из санбата. Ее глаза высохли от слез, на посветлевшем лице была решимость.

— Мы с Костей решили: свадьба будет! — твердо ска­зала она, но голос ее все равно дрогнул.

* * *

Капитан Шульгин в сопровождении двоих сержантов-автоматчиков подошел, оглядываясь по сторонам, к ог­раде лесного хутора Марека. Некоторое время разгляды­вал чистенький белый дом с черепичной крышей и тра­диционным гнездом аиста на столбе.

— Хозяин дома? — спросил он у женщины, копавшей­ся в огороде.

— Марек! — крикнула Ева в сторону сарая. — До тебе пришлы...

Марек, пожилой, сухощавый, вышел, приложил руку к глазам.

— Добро пожаловать, товарищ капитан! — сказал он по-русски с заметным польским акцентом. — Пожалуй­те, милости просим... — Он указал на дом.

На столе было традиционное для этого дома обиль­ное и чисто русское угощение: самогон, рассыпчатая кар­тошка, соленые помидоры, сало, квашеная капуста. Шульгин молча разглядывал яства, его сержанты тоже не могли оторваться, но без позволения начальства ни к чему не притрагивались.

— Прямо как у моей тещи. Так откуда, пан Марек, знаете русский? — спросил Шульгин.

— Может, сначала пан офицер откушает что Бог по­слал, потом будет задавать вопросы? —спросила Ева.

— Это пока не вопросы. Это пока только любопыт­ство, — усмехнулся Шульгин. — Вопросы начнутся, ког­да допрашивать начну — по всей форме да с протоколом...

— Я, сановний пане, в двадцатом году в России в пле­ну был под Томском, — стал рассказывать Марек свою заученную легенду. — А так мне и моей семье жить про­сто охота, и поэтому всякого, кто приходит, стараемся угостить... И ни у кого рука до сих пор не поднялась оби­деть хозяев. А домашнее гостеприимство, мирную жизнь да откушать домашнюю стряпню любят все — и комму­нисты, и фашисты. Может, поэтому мы живы до сих пор.

— И кто к тебе ходит? — сощурился Шульгин.

— По-разному. При немецкой власти заходили парти­заны, при вашей — власовцы, или кто там они... Все, кто с оружием или без него, все хотят отведать домашнего.

— Да у тебя тут прямо ресторан.

— При этом, заметьте, бесплатный, — добавила Ева, чей русский акцент был сильнее акцента супруга. — Вы попробуйте, товарищ начальник, отведайте, милости про­сим.

— Ну а наши солдаты и офицеры тоже приходят? — спросил Шульгин, строго взглянув на сержантов, чьи руки было потянулись к угощению.

— Бывают и ваши, — сдержанно кивнул хозяин.

— Фамилии, имена, номер части можешь назвать? — спросил Шульгин, усаживаясь за стол.

— А зачем мне это знать, господин капитан? — Хозя­ин пожал плечами. — Любопытство нынче дорого стоит. Сегодня вы верх взяли, завтра опять придут немцы. Или еще кто...

— Теперь будешь знать! — сказал с набитым ртом Шульгин, наклонившись к нему через стол. — Кто, что, когда и о чем говорили. Понял, да?

В это время в окна дома заглянули какие-то люди в пилотках РОА и тут же скрылись. Заметив их, хозяин встал и, проходя мимо окна, постарался загородить их собой, одновременно строго сдвинув брови.

Власовцы, по виду совсем пацаны, с автоматами в руках, понимающе кивнули и моментально скрылись за изгородью, нырнув в кусты.

9

Разведчики из взвода старшины Безухова, во главе с лейтенантом Малютиным, разбились на две отдельные группы — дистанция около тридцати метров, поздним вечером добирались по лесной дороге — кто на полутор­ке, кто по лесу пешком — в сторону нашей передовой.

Где-то здесь в лесах, по сведениям капитана Шульги­на, обосновались диверсионные группы, заброшенные в наш тыл. Они охотились на отдельных офицеров и сол­дат, захватывая их для допросов и последующего уничто­жения. Трупы погибших воинов потом находили в при­дорожных кустах, иногда чуть ли не каждый день.

Уже третьи сутки разведчики охотились на этих «охот­ников», не то власовцев, не то местных националистов.

Прием они использовали старый, неоднократно прежде испытанный и отработанный до мелочей: дивер­сантов ловили на живца. Поэтому впереди на разбитой фронтовой полуторке медленно ехали двое: лейтенант Малютин при всех орденах и наградах, за рулем сидел старшина Иван Безухов, тоже при всех регалиях, а про­чие следовали, маскируясь, по придорожным кустам.

Они остановились в заранее выбранном, наиболее пустынном месте проселочной дороги, среди густых де­ревьев. Именно здесь два дня назад были захвачены и убиты трое наших офицеров. Безухов вылез из машины и стал громко на чем свет стоит ругаться, как если бы у него, согласно легенде, заглох мотор.

Вылезая из машины, Малютин подумал, что это мес­то ему знакомо: где-то недалеко отсюда, на этой же до­роге, ему уже приходилось обезвреживать троих дивер­сантов, захвативших штабную машину, на которой воз­вращался в расположение полка Костя Горелов.

Открыв капот, Иван Безухов, кряхтя, уткнулся в дви­жок. Будто что-то там чинил, а сам внимательно прислушивался. Лейтенант Малютин, по обыкновению, проха­живался рядом и нервно поглядывал на часы.

— Ну что, скоро? — поминутно громко спрашивал он. — Мы и так опаздываем.

— Черт ее знает... — кряхтел Иван. — Сколько раз го­ворил, движок давно пора сменить...

Все изменилось в одно мгновение.

— Только тихо. — К виску Малютина был приставлен ствол пистолета ТТ. Откуда-то из кустов совершенно бес­шумно возникли пятеро, в форме офицеров советской армии, с советским оружием — автоматами ППШ.

— Руки!

Малютин послушно поднял руки вверх. Стоявший рядом вытащил из его кобуры пистолет.

— И ты, служивый, слышь, что ли? — Один из пяте­рых, самый молодой и громкоголосый, толкнул Ивана в зад прикладом ППШ. — А ну вылазь!

— А что случилось? — Иван медленно, с трудом вып­рямился, держась одной рукой за поясницу.

— Радикулит? — насмешливо спросил диверсант. Дру­гие засмеялись. — Сейчас вылечим. А ну поворачивайся!

Дальнейшее произошло за считанные мгновения. Когда Иван полностью выбрался из-под капота, в дру­гой его руке оказался совсем не разводной или гаечный ключ, а обычный ППШ с заранее снятым предохраните­лем, чего налетчики никак не ожидали.

Малютин мгновенно присел, одновременно ударив снизу по руке, приставившей к его голове пистолет, и Безухов дал сверху длинную очередь.