На чужих рубежах. Посев

Пытать или использовать какие-либо другие методы экспресс допроса не пришлось. Парня звали Гюнтер Вейнер, кавалерист, карабинер гефрайтер. участвовал в штурме Льежа в августе тысяча девятьсот четырнадцатого года. Попал под артиллерийский обстрел, не повезло в общем парню. Промучался несколько часов истекая кровью, придавленный своей же собственной лошадью и помер, а затем всё по моему сценарию. Правда очнувшись в новом теле решил, что находится в Бельгийском плену и только потом, когда как он думал, смог вырваться и свернул голову встречающему его "Кену", понял, что что-то не так. Что он вроде как не совсем пленник и что тело у него не своё. Так что, Гюнтер решил, что немцы победили, а это такой странный госпиталь, в который его притащили в бессознательном состоянии. Уговорил себя, что всё хорошо.

Бывшую в том же помещении "Барби", которая, по его мнению, была пленной местной жительницей, насиловать не полез. Врёт, наверное, глаза отводит, но я сделал вид, что поверил ему. В раздевалке смог справиться сам, услужливых кукол не трогал, но был возмущён бельгийской распущенностью и падением нравов. А заодно вконец уверился в том, что без железного немецкого орднунга Европа вконец сгниёт от французской и английской гангрены. Ну и заодно сгинет под пятой русского варвара естественно.

Вылез, пошёл искать расположение немецких войск. Понятное дело наткнулся в первую очередь на "полезных идиотов" принялся выспрашивать как, куда и где. Сам "город", а точнее колонизационный модуль, нанёс первый чувствительный удар по и так шатающейся крыше. Но он опять же придумал себе объяснение - мол: "Заграница. Всё не как у людей! И сами они не такие!". Колонисты удивлялись, улыбались и ничего не знали, а потом какой-то черномазый посмел сказать ему: "Ты". И тут перелилось за краешек, нашла коса на камень, а соломинка с хрустом переломила спину слона.

Сейчас же, как очнулся и увидел меня, всего такого красивого, сразу признал во мне "русского варвара". Видимо у меня на лице написано кто я и откуда. Понял, что ошибался и попытался придумать себе новое объяснение. В новой рассказанной мне версии англичане вывезли его в далёкую Россию, ещё лепетал что-то про сказочный Зимний дворец в Питере и показывал в сторону небоскрёбов. Я попытался объяснить своё видение, но меня не поняли. Спросил, знает ли он роман Герберта Уэлса, про машину времени. Гюнтер хоть сам парень деревенский, но великого англичанина жившего в его время - читал. Узнав мою версию с попаданием в будущее вновь взбесился и схватился за свою кобуру, а она пустая.

Всё. Разговоры закончились, мстительный психопат за спиной, мне собственно говоря не нужен, да и не договориться мне с немцем времён Первой Мировой. Не фашист конечно, но не менее упёртый в собственном национальном превосходстве. Да и свидетелей оставлять не следует.

Встав я перевёл плазменный пистолет в боевой режим и тут весь из себя железный парень, дитя суровой эпохи - разревелся. Не от страха перед смертью, таким как он на неё можно сказать наплевать. Не охота помирать конечно, но не похож он на того, кто будет унижаться и лить слёзы перед человеком с ружьём. Достали просто мужика. Нервы полетели от переизбытка впечатлений.

Я так и стоял, положив палец на спусковой крючок, глядя на то как взрослый бугай размазывает сопли по лицу и понимая, что просто не могу пристрелить этого человека. Нет - будь у меня приказ, спустил бы курок, или что там у этих плазмеров, не задумываясь. С приказом командира всегда легко, а Гюнтер не женщина и не ребёнок, он даже не гражданский. Воин, как и я. А в солдата другому солдату стрелять всегда просто.

А так... Не заигрался ли ты товарищ Лермонтов? Это для него ещё идёт Первая Мировая Война, а для тебя - нет. Это его вытащили с передовой, а ты... да тоже погиб, и даже в какой-то мере в этом виноваты те же немцы. Косвенно. Вот только вряд ли этот парень когда-нибудь назовёт их "своими". Мы с ним разнесены по времени более чем на столетие, так стоит ли тебе находясь в этом в общем то чужом для тебя времени, убивать такого же как ты. Коллегу, по несчастью.

Да и за что? Да то что он враг? Так он мне и не враг в общем-то! Не пойми кто из исторического прошлого. Был бы фашистом - грохнул бы без промедления, но он то из второго рейха, а не из третьего...

Я медленно убрал пистолет и пожевав губу от напряжения думательной мышцы, выдал.

– Звали б тебя Адольфом и служи ты в 2-ром баварском пехотном полку номер 16, в чине ефрейтора, грохнул бы без сожаления, - не помню, успел ли Гитлер получить своё звание на момент штурма Льежа или нет, но да то было, не важно.

Сам момент требовал чего-нибудь парфорсного. И совсем не для немца, таким образом я делал большую глупость - уговаривал сам себя.

– Ну а коль ты еврейтор Гюнтер из 2-го кавалерийского корпуса, - продолжил я.
– то так уж и быть. Живи. За голову извиняй, сам понимаешь. А пистолетик ты уж не обессудь я у тебя заберу...

Подхватив свой чемодан, я закрыл шлем и поигрывая трофейной "Вакой", отвернулся и зашагал прочь. Ничего он мне голыми руками через скорлупку не сделает, это вам не неграми в баскетбол играть.

– Руссэ, погоди!
– окликнул меня хриплый голос гефрайтера и я остановился.
– Скажи... это... действительно будущее?

– Вопрос на миллион. Точно - не уверен, но по моей теории - да.

– И ты попал сюда... как и я?
– он аккуратно поднялся на ноги, поморщился, потрогав затылок.
– Чем это ты меня? Прикладом?

– Кулаком, - хмыкнул я.

– Тяжёлая рука, - он вытер рукавом нос и тыльной стороной ладони мазнул по глазам.
– Уважаю. Так ты тоже из прошлого?

Бывший кавалерист всеми силами пытался сохранять невозмутимость. Делал вид, что ничего не произошло, и это не я совсем недавно раздумывал, отстрелить ему буйну головушку или нет.

– Гюнтер - это только теория...
– покачал я головой.
– А так да. Я из две тысячи семнадцатого года. Погиб при терракте...

– Тер-акте? Э...

– От взрыва, устроенного бомбистом, - как мог расшифровал я современный термин.

Это слово было ему знакомо, и он кивнул.

– Военный?
– то ли спросил, то ли констатировал он.

– Старший лейтенант Лермонтов. Воздушно десантные войска Российской федерации, - отрекомендовался я и видя, как вытянулось лицо немца, добавил.
– Обер-лейтенант по-вашему. А десант... ну, проще всего тебе будет объяснить это как...

Я задумался. Во время первой мировой десантников не было. Парашюты уже были изобретены, но массово не применялись... как бы попроще объяснить человеку?

– Это что-то типа драгун, но только вместо лошадей у нас большие аэропланы. Они доставляют нас в нужное место, а потом мы, спрыгнув с них на парашюте и приземлившись, вступаем в бой.

Гюнтер задумался, видимо пытаясь представить себе нечто подобное, однако фантазия его долго буксовала. Затем он кивнул, а дальше произошло... странное. То чего я никак не мог ожидать, немец вытянулся во фрунт и отдал мне честь.

Я задумался. А не хватил ли я лишку. Всё-таки их обер-лейтенант и наш старший лейтенант не совсем одно и то же. Конечно, можно было хоть Императором Всероссийским назваться или Генералиссимусом... Вот только мне как военному врать в таких вещах было как-то...