На дальних подступах Отчизны
Шрифт:
– А у тебя я вижу пополнение!
– Сказал шишка-звезда.
– Да это дочь! Ей дали название счастье.
– А почему у тебя такой хмурый вид будто какая беда случилось.
– Увы иногда самые большие хлопоты доставляют собственные дети!
– Она хоть разумна?
– Да конечно!
– Вот повезло. А то у меня один лишь сын и то нем как вакуум. Ты его уже видела.
– Зато красивый! А вот у меня дочь, как это сказать даже слишком разумная. Ей овладел навязчивый страх перед смертью. Она настолько сильно вбила себе это в
– Надо мне поговорить с ней. Дорогая деточка ты меня слышишь.
– Обратился к ней Хлеб.
Счастье ответила лишь после третьей попытки когда к диалогу присоединилась светило-мать:
– Да я слышу каждое ваше слово.
– Зачем себя казнить. Впереди у тебя долгие миллиарды лет жизни, а ты убиваешься, из-за дурацких страхов. Меня вот что будет когда я погасну совсем не интересует.
– Я не могу избавиться от этой мысли! Это гораздо сильнее меня, и давит непроизвольно, поражая сознание, парализуя волю.
– Заявила минорным тоном Счастье.
– Нади себе иное занятие, например позаботься от тех существах что живут на твоей поверхности. Обеспечь им райское существование.
– Не знаю если в этом смысл если они все равно смертные и я ничего не могу с этим поделать. Кроме большинство из тех кто выжил паскудные, хищные и кошмарные твари о которых не хочется заботиться.
– Я тебя понимаю, но поверь если у тебя будет положительное настрое то и формы жизни станут куда более совершенными и добрыми. Вот например мой сын, не разумен, но зато красив, и на нем все формы жизни красочные и абсолютно не агрессивные.
– На нем нет хищников.
– Вот именно! Никто никого не убивает и живут создания долго. Правда разумных, и достаточно сложных среди их нет, но все - таки это о чем-то говорит.
Счастье наконец обратила внимание на плавно скользящую в пространстве планету. Она действительно красивы, напоминая только-только начавший распускаться бутон сказочного цветка, у которого каждый лепесток имел свой собственный оттенок и рисунок. В дополнение вокруг его врались такие же пояса как и у нее.
– Вот это чудо! Я никогда не видел такой красоты. А это пояс словно мы брат и сестра. Ну скажи мне хоть слово милый!
– Он к сожалению никогда не произнес не одной фразы, ни даже звука. Как большинство планет, это лишь кусок организованной материи, дающей иногда различные формы жизни. Правда разум появляется как правило на разумных планетах.
– Как жаль!
– Счастье произнесла это с надрывом: - Но я добьюсь что мой сказочный герой произнесет ответное слово. Клянусь я сделаю так что как его зовут.
– Труд! Боги почему -то дали ему такое имя.
– Так вот Труд заговорит! И мы будем с ним вместе! Меня просто разрывает, что это такое, я не могу оторвать от него взгляда.
– Это любовь моя дочь!
– Мягко произнесла Соль.- Но это чувство планеты должны испытывать к тем кто живет на них, а не друг
Бомба снова прервал рассказ:
– Нет ничего более скучное чем история любви. Особенно между планетами, одна из которых идиотка, а другая депрессивная истеричка. Вообще такую историю может придумать только психически больной индивид.
– Тут не слова выдумки. Все чистая правда, так оно на самом деле в нашей вселенной. А ты если сам никогда не любил помолчи.
– Нет почему! Я знаю что есть такое чувство. Даже сочинял по этому поводу стихи.
– Пусть прочтет у него это не плохо получается.
– Попросила Сфела.
– Я не возражаю!
– Равнодушно заявил сырный астероид.
Бомба принялся декламировать, при этом он ни как не мог избавиться от полюбившегося классического стиля:
В рубинах губы - цвет заката
Глаза от горя леденели!
Рок в пыль развеял вот расплата
Отдал я все для светлой цели!
Воображение рисует - картины
Где с тобой мы вместе!
Парю над пропастью - вершины
Их покорить есть дело чести!
Мечты и грезы средь войны
Не будет образ позабытым!
Удар мечом - возращены
Врагом попранные ланиты!
Теперь мы вместе и туман
Развеялся в сиянии любви!
Пленен поверженный султан
Мы отстоим покой родной земли!
. ГЛАВА Љ 22.
Два существа: красное и фиолетовое поднялись по выше в воздух. Обмен ударами между ними становился все более интенсивным. Пентагоны-гусеницы и двенадцатилапые пауки неистово сражались. Видно было что и членистоногие принадлежат не белковому виду, от их прикосновений камни и почва меняли цвет и слегка плавились. Правда боль немного успокоилась, перепад температур стал не таким уж сильным ребята вновь получили возможность разговаривать, первой начала Ячча:
– Гусеницы и пауки естественные враги. Это еще природой заложено. Только почему они напали именно сейчас.
– Видно подгадали момент когда нас казнят. Это так удобно, ударить когда враг сбился в кучу и думает по пиршестве, а не битве.
– Ответила Сима.
– В любом случае у нас появился шанс.
– Надо отвязаться!
– Подал мысль Фич.
– Тогда мы может "уфотоним" от сюда.
– Мысль не дурная, но тут такие сложные узлы, судя по всему у палачей не малый стаж.
– Еще бы у большинства вторая жизнь, а может кое у кого и третья. Но и стоять не имеет смысла, в этом случае нас съедят пауки, а это не многим приятнее гусениц.
Ячча максимально напрягла свои мышцы, ее показалось что веревка чуть-чуть поддалась:
– Давай Фич поднатужься и попытайся порвать путы.
– Ты думаешь они такие "фэнны" что позабыли о прочности веревок. Или ты решила что я Гипермен.
– Нет, но вот что мне пришло в голову...
– Начала было Ячча как на нее налетел паук, он выпустил что клейкое угодившее девушке-броху в лицо. Воительница закашляла, и стала сплевывать липкую гадость.