На грани развода. Вернуть любовь

Ксюша часто дышит, смотря на меня как на врага народа, а потом снова отворачивается и всхлипывает в подушку. Я тяжело вздыхаю, не рискуя ее трогать, но остаюсь лежать рядом все то время, что она плачет, пока, наконец, она окончательно не затихает, продолжая мелко подрагивать.

Глава 13

Ксюша

В светлом и просторном кабинете гинеколога мы с Глебом сидим вместе. Напряжение никуда не делось, стена между нами ощутима как никогда. И я не знала, придет ли он на прием. Хотелось язвить, но я сжимала губы, чтобы не наговорить ничего лишнего и не сорваться. Мы старательно делаем вид, что ничего не происходит, но как же это трудно! Мое терпение держится на волоске!

– Я буду очень рада вести вашу беременность, – меж тем улыбается симпатичная женщина-врач в очках с золотой оправой, серьезным взглядом и приятной улыбкой. – Необходимо сдать анализы, я выпишу нужные бланки. Какие-то будут готовы уже сразу, а какие-то вы получите позже. Нужно исключить патологию плода.

Мне совсем не нравится слушать слова про патологии моего ребенка, но я прекрасно понимаю, что возможно все что угодно. И внутри поселяется страх, пронизывая с ног до головы. Страх, что я рожу больного ребенка. Я молода, здорова, но порой происходят сбои на генетическом уровне, у молодых и здоровых пар рождаются больные дети. Я начиталась столько статей, что от них пухнет голова. Сама себя накрутила и только сделала хуже в попытках найти больше информации о том, что меня ждет.

– Скажите, не повлияет ли на беременность то, что я постоянно принимала противозачаточные таблетки? – спрашиваю о том, что меня беспокоит помимо прочего.

– Не волнуйтесь, ваша беременность произошла естественным путем. У вас нет очевидных проблем со здоровьем, как и у вашего супруга. Мы не будем паниковать раньше времени. Перинатальный скрининг мы сделаем на одиннадцатой неделе…

– А почему так поздно? – нервно прерывает врача Глеб, пока я прокручиваю в голове тот непривычный факт, что беременность почему-то измеряется неделями, а не месяцами. К этому тоже нужно привыкать.

– Глеб, – даю ему понять, что вопрос неуместный, и кисло улыбаюсь опешившей женщине.

– У вас есть какие-то причины спешить со скринингом? – спрашивает она уже у него со всей необходимой деликатностью. – Я должна что-то знать? Какие-то наследственные патологии? По какой линии?

– Нет, – стушевавшись, Глеб опускает взгляд и избегает моего. – Но нам было бы спокойнее, если бы мы сделали это уже сейчас.

За ваши деньги любой каприз, как говорится. Врач не отказывается сделать скрининг, а я не спорю с Глебом, потому что не хочу делать это при посторонних, да и его беспокойство меня настораживает. До конца приема мы не разговариваем, а когда выходим наружу, останавливаемся возле кофейного автомата. Я не могу задать тот вопрос, который крутится у меня на подкорке и не дает спокойно жить и вынашивать беременность, но Глеб и сам видит, что я на взводе.

– В чем дело?

– Ты так спешил записать меня к врачу, а теперь торопишься сделать скрининг и прочие анализы. Почему?

– О чем речь, Ксюша? – напрягается он, подбираясь и будто готовясь защищаться.

В последнее время мы постоянно на взводе, готовые вспыхнуть как спичка и поругаться. Каждое слово может стать роковым или ранить до глубины души. И как бы мы ни старались сдерживаться, проблема неминуемо прорывается наружу.

– Я понимаю, что ты не готов себя вести как счастливый отец, и ты мне этого не обещал, но ты можешь хотя бы перед врачом не показывать свое отношение?

– А что я показал? Спросил, когда будут анализы? Ты хочешь поругаться?! – выдает он сухо, дергая картонный стаканчик из стопки и подставляя его под струю.

– Ты спросил, почему так поздно делается скрининг на определение патологий.

– И что? В чем тут преступление?

– Может, ты надеешься, что выявится патология и мне придется сделать…

– Ты с ума сошла? – Он резко поворачивается ко мне и впивается страшным взглядом в лицо. – Когда беспокойство о жене вдруг стало ненормальным? Нам сейчас и так непросто, а ты перекручиваешь мои слова и вечно подталкиваешь нас к ссоре! Хорошо, что я уезжаю в командировку! Может, ты остынешь и подумаешь о своих словах!

– Ты уезжаешь? – смотрю на него в недоумении. – Куда? Зачем?

Голос брошенной маленькой девочки бесит меня саму, но я ничего не могу поделать.

– Дела не ждут, Ксюша, я предупреждал тебя. Когда я налаживал международные связи, я никак не учитывал в них ребенка. Тем более его еще нет. Ты хочешь меня в чем-то обвинить? – Его голос звучит сухо, цинично и по-деловому, тем не менее не признать его правоту я не могу. Он ни единым словом не обманывает меня.

– Да, ты прав. Может, эта пауза вдали от меня даст тебе время обдумать все.

– Это не пауза, Ксюша, это моя жизнь. Она вот такая, – он разводит руки в стороны, – с командировками, с занятостью. И до недавнего времени она тебя устраивала.

– Снова хочешь сказать, что ребенок – это моя блажь? – злюсь на его слова.

– Блажь, прихоть, назови как угодно, но ты сделала выбор – и сделала его за двоих. Так дай мне время принять ситуацию, как обещала.

– Я не давлю на тебя, Глеб, – говорю совершенно искренне, давя в себе зачатки обиды. Надо попробовать успокоиться и позволить времени и разлуке сгладить острые углы.

Вплоть до командировки отношения у нас держатся на прохладном вежливом общении. Я пытаюсь понять, как буду совмещать ребенка и работу, занимаюсь своими проектами, а Глеб пропадает на работе, но допоздна не задерживается, за что я ему очень благодарна. Тошнота изводит по утрам, и весь день я чувствую себя измученной. Но показывать слабость не спешу, чтобы у Глеба не было и шанса обвинить меня в недальновидности и незрелости.

Его командировка длится неделю. Глеб пишет, что скучает, а я дежурно отвечаю ему на все вопросы о здоровье, распорядке дня, питании и своей работе. Глажу еще незаметный животик, крутясь перед зеркалом, и стараюсь настраивать себя на позитивный лад. Без постоянного присутствия Глеба рядом у меня есть время подумать, и я постепенно успокаиваюсь. Может, он прав и я слишком себя накрутила из-за гормонального всплеска.

А потом наступает день перед его приездом.

Решаю закупить продукты и приготовить ужин самостоятельно. Да, я вряд ли стану гуру кулинарии, но, в конце концов, будущей матери необходимо уметь готовить маломальский набор блюд.

На телефон падает странное СМС от Глеба. Он только что скинул мне номер рейса и сообщил о времени прибытия, а вдруг приходит еще одно. С улыбкой гляжу на строчки и не понимаю их смысла. Я думала, это привычная фраза о том, что он любит меня и по приезде зацелует с ног до головы, но нет.

«Хорошо, я побуду с Вовой до процедуры. Но это в последний раз. Я ведь говорил, чтобы ты наняла няню. Займись этим, у меня не так много свободного времени».

Сначала сообщение кажется ошибкой, да и вообще бредом. Я не понимаю ни одного слова. Кто такой Вова? Какая, к черту, няня? Для кого? Он явно скинул мне сообщение по ошибке, а значит…

Значит, у моего мужа есть та часть жизни, о которой я не подозреваю.

Зажимаю рот рукой и холодею, замирая посреди огромного супермаркета с тележкой в руках. Продукты бросаю в нее машинально. Не слышу и не замечаю ничего вокруг, пытаясь понять, что мне делать. Что происходит? Глебу не звоню, потому что мгновенно понимаю, что сейчас могу докопаться до сути. Он, скорее всего, не понял, что совершил оплошность, ведь не звонит мне. И я могу наконец узнать, по какой причине между нами разверзлась такая зияющая пропасть.