На грани свободы

Рюрик посмотрел на Гавино, потом на Андрея, но не произнёс ни слова. Когда никто больше ничего не решился сказать, Гавино снова заговорил.

— Мистер Арден сейчас работает на меня. Правильно, Эван?

— Да, сэр.

— Он уже выполнил для меня кое-какую работу, и в ближайшее время у меня есть для него, что ещё сделать. Мы оставим прошлое позади.

— Я ему не доверяю, — заявил Рюрик.

— И я тебе не доверяю, — возразил Гавино, — но всё же нам удаётся работать вместе. Сколько партий икры ты потерял?

— Четыре, — сказал Рюрик.

— А теперь я предлагаю тебе защиту для твоей следующей партии. Мистер Арден обеспечит охрану, не так ли?

Я кивнул Гавино, но не отрывал взгляда от Рюрика.

— Этот вопрос улажен, — объявил Андрей. Он с Рюриком ещё раз поговорил по-русски, и, похоже, когда они закончили, то пришли к взаимопониманию. Вскоре после этого группа начала расходиться по своим делам. Мне сообщили время и место отгрузки следующей партии, и я решил, что пора разведать местность, чтобы подыскать подходящее место, где можно укрыться.

Дженна вышла за мной из кабинета в коридор.

— Ты знаешь, как заводить друзей, — заметила она.

— Это часть игры, — пожал я плечами и пошёл по коридору, но она остановила меня.

— Я много слышала о тебе, — сказала она, отбрасывая длинные каштановые волосы с плеча. — У тебя хорошая репутация.

— О чём речь?

Дженна засмеялась.

— О том, что ты безжалостный убийца, — она взглянула на меня и сделала ко мне шаг. Протянула руку и пробежалась пальчиками по моей груди. — Это заставляет меня задуматься, в чём ещё ты можешь быть... безжалостен.

Я наблюдал, как её рука добралась до моего пресса, а затем стала подниматься вверх по моей руке. Указательным пальцем она обвела контуры бицепса и обхватила его рукой.

— Недурно, — тихо прокомментировала она. — Тебе нравится заниматься в тренажёрном зале, хм?

— Я провожу там некоторое время, — признался я.

— Готова поспорить, что да.

Без какого-либо предупреждения, её губы оказались крепко прижаты к моим. Я инстинктивно ответил на поцелуй и обнял её одной рукой, схватив за задницу и прижимая к себе, пока её язык толкался внутрь моего рта.

Мне не стоит этого делать.

Никогда в жизни не попадал в такую ситуацию. Во всяком случае, у меня никогда не было отношений, которые считались бы «эксклюзивными», и я всегда подчинялся обстоятельствам, когда женщина на меня набрасывалась. Я редко отказывался, и то только тогда, когда планировал позже её убить.

Дженна была красивой женщиной, и я понимал, что согласие на её недвусмысленное предложение сработало бы в мою пользу, когда дело дошло бы до получения более подробной информации, которая мне понадобится, чтобы свалить Греко. Она находилась рядом с ним уже довольно давно. Он доверял ей гораздо больше, чем мне.

Я не оттолкнул её. И позволил себе ответить на её прикосновение, даже когда её ладонь накрыла мой член, который отреагировал вполне предсказуемо. Это не значило, что я собирался трахать её там, в коридоре, поэтому решил, что позволить ей действовать самой будет относительно безопасно. Она дала ясно понять, чего хотела - мне просто нужно было как можно дольше тянуть резину.

Она отстранилась первой, коротко прикусив мою губу зубами. Я открыл глаза и взглянул на неё с кривой усмешкой.

— А ты агрессивная маленькая штучка, не так ли?

— Я беру то, что хочу, — просто сказала она. — Всегда.

— Не совсем подходящее место для таких вещей, — сказал я, оглядев коридор офисного здания. Возле дверного проёма я увидел Миху, наблюдающего из-за стеклянной вставки двери. — Мне нужно кое-что сделать, но давай продолжим этот... «разговор» позже.

— Непременно, — Дженна шлёпнула меня по заднице, потом повернулась и неторопливой походкой двинулась дальше по коридору. Я легонько потряс головой, направился к выходу и вышел на улицу.

В течение следующих нескольких недель Гавино посылал меня за различными представителями преступного мира Чикаго. Это не всегда были люди Ринальдо - предполагалось, что между семьями должно было быть перемирие, хотя оно всегда было временным. Это было похоже на холодную войну между Соединенными Штатами и Советским Союзом - необходимость заставляла держать обе семьи в боевой готовности, но не потому, что кому-то из них нравилась эта идея. Я очень быстро понял, что Гавино влезал во многие предприятия, созданные семьёй Моретти, и присваивал их.

Конечно, Ринальдо делал то же самое.

Мне также удавалось быть слишком занятым, чтобы встретиться с Дженной, хотя она подходила ко мне несколько раз. Однако со мной всегда находился кто-то ещё, так что ей оставалось только кидать на меня похотливые взгляды с другого угла комнаты. Пару раз мы разговаривали, и стало ясно, что она была гораздо более открытой, чем должна была. Немного непринужденной беседы и легких прикосновений, и я уже собрал некоторую информацию, которая могла оказаться полезной. Ей нравилось немного потрепаться о своей работе, и кое-что из её высказываний было большим, чем она должна была себе позволить.

По просьбе Гавино я держался подальше от Рюрика. Было ясно, что я ему не нравлюсь, и Гавино делал всё, чтобы избежать любого конфликта. Я предпочел бы справиться с этим немного более жёстко, но мне дали очень чёткие инструкции не убивать никого, кто не был в моём списке.

Я держался вне поля зрения как можно дольше. Мои схемы передвижений были по-прежнему запутанными, и мы с Лиа останавливались или в арендованной квартире, или в номере отеля рядом с «Квэй». Я не выходил и не показывался на людях, и пока ещё Ринальдо со мной не связывался.

Каким-то образом дату слушания моего дела перенесли, так что я не должен был явиться в суд с моим адвокатом. Он оставлял сообщения через исправительный центр, но я ни на одно не ответил. Я предположил, что за отказом суда предоставить мне скорое рассмотрение дела стоял Трент, и это также было мне на руку. Не знаю, что бы я делал, если бы мне нужно было явиться в суд.

Ринальдо когда-нибудь выследит меня, это был всего лишь вопрос времени, но я надеялся, что прежде чем это произойдёт, у меня будет достаточно времени, чтобы накопать что-нибудь стоящее на Греко. Я говорил с Трентом по телефону, но избегал встречи с ним лично. Заявлял, что делал это потому, что нас не должны видеть вместе, и это работало какое-то время.