На границе

— Мама, мама… Ну что ты… — смущенно приговаривал Боря и гладил ее по сухонькой спине.

Лейтенант Васин и Санька тактично стояли в стороне — они понимали ситуацию, они старались не смущать командира своим присутствием.

Наконец бабушка Вера немного успокоилась, смахнула с ресниц слезинку. И тут же лейтенант Васин сделал шаг вперед, приложил ладонь к козырьку фуражки:

— Товарищ старший. лейтенант, за время вашего отсутствия никаких происшествий не произошло!

Боря поздоровался с ним за руку, а затем подхватил Саньку, подбросил его и закричал:

— Сашок, дорогой! Как же я по тебе соскучился!

Он чмокнул Саньку в щеку, поставил его на землю.

— Ну что? Осмотрелись тут без меня? — спросил Боря.

— Осмотрелись, — с укоризной ответила бабушка Вера. — Я займусь вашим бытом. Поглядела на ваши комнаты… Сразу видно — холостяки. Ну, ничего! Наведу порядок.

— Давай-давай! — засмеялся Боря. — А ты, Сашок, все закутки облазил?

Санька хотел было, пожаловаться на прапорщика Дергача, но вдруг на заставе раздался какой-то странный звук, как будто завыла прерывистая сирена. На крыльцо выбежал взволнованный ефрейтор Ладушкин.

— Товарищ старший лейтенант, сигнальная система сработала! Пятый участок…

И тут Боря словно преобразился. Санька даже вздрогнул от неожиданности: перед ним стоял совсем другой человек — волевой, сосредоточенный, собранный до предела. Это был командир, он отдавал приказы, и они тут же выполнялись…

— Тревожная группа… Заслоны… Доложите в комендатуру…

Откуда-то появилось множество солдат. Все они бежали, спешили, неслись… Но суеты не было. Каждый знал свое место, каждый был занят своим делом.

Взревели моторы грузовиков. Машины подъехали к маленькому деревянному трамплину, который был вровень с их бортами, и пограничники, взбегая по нему прыгали прямо в кузов.

Из конюшни выехала группа кавалеристов. Впереди на лихом длинноногом жеребце скакал прапорщик Дергач. По крутой горной тропинке лошади понесли всадников на гребень хребта. А машины покатили по дороге…

Через несколько минут во дворе снова стояла тишина, словно и не было никакой тревоги.

— Что же это? Куда они все? — испуганно прошептала бабушка.

— Вы не волнуйтесь, посидите пока в беседке. Скоро все выяснится, — сказал Ладушкин, вытер пот со лба и побежал на заставу.

Санька возбужденно крутил головой, глядя то на бабушку, то на дверь заставы. Он чувствовал, что наконец… наконец начались важные, таинственные дела, и душа его замирала от восторга и желания прикоснуться к ним, контролировать ход событий.

— Бабуля, — вкрадчиво произнес он, — Ты здесь побудь. Я сейчас узнаю…

— Сашок, — взмолилась бабушка, — не покидай меня!

— Что ты как маленькая? — Санька с укором посмотрел на нее и помчался по дорожке.

…Ефрейтор Коля Ладушкин стоял на пороге узла связи. Услышав Санькины шаги, он оглянулся, махнул рукой — иди сюда!

Санька, осторожно ступая, стараясь не шуметь, подошел к нему. Он увидел: Вася Крюков, надев наушники, напряженно вслушивался в эфир, глаза его стали отрешенными, цепкими.

Ладушкин положил Саньке ладонь на плечо и доверительно сказал:

— Меня даже озноб трясет. Хуже нет быть дежурным, когда на заставе тревога.

— Почему?

— Понимаешь, вначале ты самый главный человек. Нужно быстро поднять наряды, выдать оружие, боеприпасы, радиостанции… А сейчас? Все они там — идут навстречу неизвестности. А я — здесь… И ничего от меня не зависит, ничем помочь не могу… — Ладушкин тяжело вздохнул, поежился и, глянув на Крюкова, нетерпеливо спросил: — Ну что, Вася?

— Заслоны вышли на рубеж прикрытия. Старший лейтенант идет вдоль КСП…

Санька знал: рубеж прикрытия — это вроде как засада на пути лазутчика, чтобы он не прошел в наш тыл, а КСП — это контрольно-следовая полоса: широкая, взрыхленная лента земли, которая лежит рядом с границей, на ней хорошо виден любой отпечаток.

Вася Крюков неожиданно снял наушники, облегченно улыбнулся и сказал.

— Всё. Возвращаются. Нашли след — зверюха пробежала.

Санька удивленно посмотрел на Ладушкина.

— Да, Сашок! — уже весело, с озорной интонацией воскликнул ефрейтор. — Наша сигнальная система такая чуткая. Комар пролетит — и того заметит!

— А какая зверюха? — разочарованно спросил Санька.

— Может, шакал, а может, енот… Их в здешних горах много водится. — Ладушкин слегка задумался и потом добавил: — Хотя… на пятом участке они редко появляются. Приедет старший лейтенант — спроси, кого они обнаружили.

Было видно, что Ладушкин окончательно успокоился. Он поправил на рукаве сбившуюся повязку дежурного и важно сказал:

— Иди, Санька, к бабушке — доложи ей обстановку. А то, наверно, волнуется.

Санька понуро поплелся во двор, к беседке, но интуиция подсказывала ему: не так все просто, что-то скрывается за этим событием.

Как потом оказалось, чуткое сердце не обмануло. Когда Боря вернулся с границы и Санька увидел его озабоченное лицо, он сразу понял это.

Боря взял Саньку за руку и пошел в канцелярию. Здесь его ждал лейтенант Васин — он оставался старшим на заставе.

Боря сел за стол, надавил на клавишу селектора, и тут же раздался знакомый голос:

— Рядовой Крюков слушает.

— Соедините меня с начальником пограничного отряда, — приказал Боря.

— Есть, — сказал Крюков и после небольшой паузы сообщил: — Первый на связи.

Боря взял трубку.

— Товарищ полковник, докладывает старший лейтенант Луговой. В 11 часов 17 минут на пятом участке сработала сигнальная система. Выехавшая тревожная группа обнаружила на контрольно-следовой полосе следы собаки. — Боря немного помолчал. Видимо, ему задали какой-то вопрос. Он ответил: — Так точно. Никакой ошибки не может быть. Собака пришла оттуда — с той стороны. Но самое странное — она затем вернулась обратно, — Боря снова умолк, внимательно слушал. Потом сказал: — Да… Метров тридцать… Трудно заметить, там каменистая почва… Я так и сделал. Есть… Есть…