Чтение онлайн

ЖАНРЫ

На ходовом мостике
Шрифт:

Пришлось расстаться и с такими словами, как «не хочу» или «не могу», когда дело касалось внутреннего распорядка или приказов командиров. Военная организация и воинская дисциплина с их жесткими требованиями, беспрекословным подчинением всем начальникам требовали от нас воспитания новых привычек, новых качеств. Экзамены на прочность характеров мы сдавали ежедневно в течение всего первого года учебы.

На курсе сразу сложилась товарищеская атмосфера. Были здесь свои балагуры и интеллектуалы, скромняги и любители прихвастнуть, но всех нас объединяло горячее желание посвятить свою жизнь флоту. Вот это, несмотря на разность характеров, и создавало атмосферу взаимовыручки, рождало дружбу, которой суждено было продлиться годы и десятилетия. Так что тот, кто пришел в училище с твердым намерением стать командиром

Рабоче-Крестьянского Красного Флота, кто серьезно отнесся к учебе и самодисциплине, с нового учебного года продолжил занятия в училище уже первокурсником. Такими оказалось подавляющее большинство.

Программа обучения была составлена таким образом, что получаемые знания курсанты закрепляли на практике и на практике же осознавали необходимость новых знаний. Летом, после подготовительного курса, мы - снова на Балтике. Как со старым другом, встретились с учебным [9] кораблем «Комсомолец». Позднее плавали и на парусной шхуне «Практика». Но теперь это был новый этап обучения. Мы изучали корабли: набор, якорное устройство, механизмы вооружение, научились выполнять простые такелажные работы, грести и ходить под парусами на шлюпках и баркасах. Мы даже участвовали в маневрах Балтийского флота.

Вот этими-то маневрами и стала незабываемой наша вторая практика…

В кубриках долго не могли заснуть - с вечера стало известно: на рассвете выходим в море. Почти весь Балтийский флот участвовал в маневрах. Командир «Комсомольца» сообщил нам, что на маневрах присутствуют Климент Ефремович Ворошилов и Семен Михайлович Буденный. Наш выход в море прошел успешно, и вот уже после маневров на Кронштадтском рейде выстроены корабли. Ворошилов и Буденный обходят их, поднимаются и на «Комсомолец». Поздоровавшись с командой и поблагодарив экипаж за успешное проведение маневров, Климент Ефремович попросил собрать команду на юте. Он сказал, что убедился в возросшей боевой выучке балтийцев, восхищен слаженным и своевременным выполнением команд. Коснулся новых задач, которые ставила партия перед флотом в современных условиях. Потом улыбнулся и неожиданно объявил:

–  А сейчас слово имеет старый адмирал Буденный. Семен Михайлович откликнулся на шутку.

–  Какой же я адмирал, если впервые за всю жизнь присутствую на флотских маневрах! Мое дело - кавалерия. Однако в стремительных атаках эсминцев много сходного с атакой кавалеристов на суше. Правильно я понимаю?
– спросил стоявших рядом курсантов.

Это сравнение всем очень понравилось своей неожиданностью и точностью.

А на следующий день мы с интересом рассматривали флотскую газету «Красный балтиец», где на первой странице был помещен рисунок: в атаку несется бригада эсминцев, а на головном корабле в седле, с лихо закрученными усами, в папахе, с шашкой в руке - Семен Михайлович Буденный.

Но запомнилось и главное, ради чего нас, будущих морских командиров, посетили прославленные военачальники. Они говорили о том, как много надо знать и уметь, чтобы водить корабли, управлять сложной техникой и оружием. [10] Необходимо воспитывать в себе стойкость, идейную убежденность, волю, быть преданным морю и революционным традициям флота.

В том, что в итоге мы сумели приобрести столь много опыта и практических навыков за время, проведенное на учебных кораблях, большая заслуга начальника цикла военно-морской практики Никиты Дементьевича Харина. Всегда бодрый, готовый не только откликнуться на шутку, но и строго спросить, глубоко понимающий психологию молодежи, он был любимцем всех курсантов. Мы стремились так же понимать море и корабль, так же вести себя с людьми, как Харин. Никита Дементьевич обладал незаурядными личными качествами, он умел так построить практику, что мы забывали о том, что находимся на учебном корабле, что боевые тревоги - учебные, а настоящая флотская служба где-то еще далеко впереди. Опытный, бывалый моряк хорошо понимал важность нашей учебы и считал воспитание будущих командиров не менее существенным делом, чем командование кораблем в дальнем боевом походе.

Вообще, в училище подобрались весьма сильные преподаватели, в большинстве бывшие офицеры царского флота, перешедшие на сторону победившего пролетариата. Это были хорошие и знающие люди, превыше всего ценившие честь отечественного флота. Несколько предыдущих выпусков

училища доказали, что новая молодежь, воспитанная ими, отлично служит на всех флотах.

Как спешили мы обычно в навигационный класс! Здесь, сидя за столами, изучали лоции, входили в непроглядные туманы, льды, прокладывали пути в экваториальных водах, узнавали созвездия Андромеды и Скорпиона, Волопаса и Девы, заучивали названия главных навигационных звезд и отыскивали их на небосводе. Этому обучал нас преподаватель астрономии Борис Иванович Олифиренко. Лев Андреевич Поленов и Иван Николаевич Дмитриев, читавшие нам навигацию, стремились не только научить кораблевождению, но прививали нам романтику своего мастерства. Если на практических занятиях происходила у кого-то заминка, Поленов тут же рисовал перед нами, к примеру, такую картину.

Открытый океан. Отвесные лучи тропического солнца плавят людей и металл. Посреди океана застыл неподвижный корабль: штурман забыл, чему его учили в училище. День, два, неделю носит ветрами и течениями [11] корабль по океану. Кончается пресная вода. Наконец, корабль замечают с какого-нибудь проходящего судна и сопровождают в ближайший порт. И вот в порту незадачливого штурмана окружают капитаны дальнего плавания: «Вы ученик Поленова? Не может быть! У этого штурмана не бывает плохих учеников».

Не знаю, стало ли имя Поленова популярным во всех крупных портах, но подвести Льва Андреевича нам не хотелось. И мы назубок заучивали таблицы, цифры, названия светил и навигационные приборы.

Военно- морскую географию преподавал А. А. Мохначев, живой, добрый и общительный человек. На его лекциях нам казалось, что нет на земном шаре точки, где бы он сам не побывал. Он знал не только все господствующие ветры и течения, береговые линии и проливы, но и как непосредственный участник рассказывал нам об операциях и боевых действиях на море, вошедших в историю флота. Он мог перед слушателями разыграть сложнейшие морские баталии, где бы ни был расположен морской театр. И каждый раз мы с сожалением покидали класс, дивясь, что так скоро прозвучал звонок…

Даже «сухую» науку, математику, мы впитывали без скуки и лени как крайне необходимую. Впрочем, кажется мне теперь, на самого Михаила Филипповича его предмет все-таки наложил отпечаток. Он был худощав, неулыбчив, шуток на лекциях и малейших отклонений от темы не допускал. Зато его мысль так напряженно работала, что чувствовалось, как он сам входит в азарт, любуясь красотой и точностью своей науки, и потому мы боялись упустить хоть слово, малейшую формулу или цифру, поскольку тогда уже за нашим математиком было не угнаться. Как все это пригодилось потом!

Заканчивая училище, мы готовились стать артиллеристами. На выпускном курсе мы, как говорится, дневаля и ночевали в кабинетах артиллерийской стрельбы и матчасти. Это было хозяйство Бориса Францевича Винтера. Старый морской артиллерист являл собой образец точности, ясности и пунктуальности. Во время учебного процесса он был очень скуп на похвалы. Знание всех видов корабельного вооружения со стороны будущих морских артиллеристов он воспринимал как само собой разумеющееся - так к чему похвалы? Зато на государственном экзамене по материальной части у нас был самый высокий балл. [12]

Да и в теории артиллерийской стрельбы мы не отставали - не зря Григорий Николаевич Оленев и Евгений Васильевич Ляпидиевский, не считаясь со своим временем, постоянно организовывали консультации, могли позаниматься с каждым в отдельности, порешать сложные задачки.

В подборе преподавателей, в том, что в училище возникла атмосфера напряженной учебы, порожденная взаимной заинтересованностью курсантов и преподавателей, была большая заслуга наставников - тон всему задал наш первый начальник училища Юрий Федорович Ралль. Однако вскоре он покинул училище и ушел служить на флот, оставив о себе добрую память за вклад, который внес в подготовку кадров. Поэтому впечатление о Юрии Федоровиче создалось больше по рассказам старших курсантов, отзывавшихся о нем как об образованном командире. До училища Ю. Ф. Ралль преподавал тактику в Военно-морской академии и командовал линкором «Марат». В годы Великой Отечественной войны мы не раз еще услышим фамилию Юрия Федоровича как преданного и мужественного сына народа, занимавшего ряд ответственных командных должностей на Балтийском флоте.

Поделиться с друзьями: