Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Твою мать…

33

Смотрит на меня своими огромными глазами, не понимая, как трудно мне выдавить из себя хоть слово. Не ведая, как тяжко держать сжатыми пальцы, которыми жажду прикасаться к ней. Не замечая, как тяжело мне даётся каждый вдох в саднящую грудь.

— Идём? — срывается с её губ, и я не сразу понимаю, что это вопрос.

— Куда?

Улыбается едва-едва. Невесело. С отчуждённостью.

— Найдём для разговора место потише и потеплее.

Она обходит машину и садится на пассажирское сиденье, как делала раньше, когда мы куда-нибудь ездили. Такое простое действие, уже почти вызвавшее привычку. И тем страшнее

утратить эти моменты. Ломка будет адской.

Я сел за руль, завёлся и тронулся, уже зная куда мы поедем. Из подходящих мест на моей памяти был только ресторан с залом, где есть высокие перегородки. Вроде и с людьми, а вроде и наедине. Главное — в руках себя держать.

Доехали быстро и молча. Кукла вышла из машины и терпеливо ждала, а я почему-то не хотел внутрь. Один её взгляд говорил о многом. Сейчас будет битва. Я не хочу её отпускать, а она не хочет со мной оставаться. И я даже понимаю её теперь. С таким придурком встречаться — это нужно терпение иметь.

Внутри было тепло и, как я понял, немноголюдно. Я бы сказал тихо. Нас проводили к столику, взяли заказ. Чашка кофе и чашка чая. Она не поднимает взгляда от столешницы, а я не могу оторвать взгляд от неё.

— Тебе нужно было сразу сказать про атрезию, — выдавливаю из себя, вертя в пальцах зажигалку. — Я бы понял.

Вскидывает на меня потрясённый взгляд.

— Откуда ты знаешь?

— Помнишь карточку твою в руках держал? Я прочёл, но не понял. Сегодня всё встало на свои места.

— Это всё равно ничего не меняет, — снова опустила взгляд.

Официант принёс напитки и ушел, а кукла всё сидела, не глядя мне в глаза, заставляя делать над собой усилия, чтобы не позвать её… чтобы не вынудить смотреть на меня.

— Почему? — спрашиваю через короткие мгновения. — Я слишком плох? Безумен? Скажи, Ань.

— Скажу, — сжала горячую чашку узкими ладонями и утопила в ней свой взгляд. — Мой отец всегда очень любил маму. Как ты выразился, говоря о Лизе, души не чаял, на руках носил. И всё было прекрасно до определённого времени, пока папа не стал проявлять ревность. Слабую, ничем не подогретую. Обычные шутливые вопросы о каких-то знакомых мужчинах или коротких задержках… однажды это всё перемахнуло за границу шутки. Тогда этот козёл впервые ударил маму по лицу. Она не из робкого десятка, потому и сдачу дала и вещи собрала, да только меня увести никто не дал. Тогда начался шантаж, — кукла поднимает взор полный боли. — Постоянные побои и упрёки во всём, что касалось посторонних мужчин. Не так смотрели, не так говорили, не так делали. Они… а наказывал он за это маму. Я не приемлю ревность, где есть насилие, Стас. Вчера ты приложил руку к Денису, а завтра ударишь меня.

Пальцы под столом сжались до боли. Хотелось расквасить морду её папаше. Теперь-то понятно, за что она его так «ласково» зовёт.

— Я никогда в жизни тебя и пальцем не трону, — возражаю, стиснув зубы. — Я же не давал повода так думать обо мне.

Кукла снова отвела взгляд, но на этот раз в нём мелькнуло чувство вины.

— Я не хочу повторять судьбу матери, — выдохнула она.

Её глаза увлажнились, а губы задрожали. Кажется, моя девочка собирается плакать.

К чёрту всё… Чего я собственно жду?

Поднялся со своего места и пересел поближе к ней, обнял за плечи и заставил уткнуться лицом в свою грудь.

— Я никогда в жизни не сделаю тебе больно, кукла. Лучше сам сдохну.

34

Эти слова застряли в моей голове. Мне безумно хотелось ему поверить. А ещё Светкин голос всё время повторял одну и ту же фразу: «А ведь даже пальцем тебя не тронул. Накричал, понятное

дело, но ведь сама виновата». И как-то сразу вспомнилось, как он меня собой закрыл, когда взрыв произошел. Как спрятал от глаз подруги, когда она нас застукала. Как дважды примчался спасать в мою квартиру, и как замер, когда коснулась занесённого для удара кулака. Ещё ни разу не дал повода усомниться в нём.

— Ты дашь мне шанс, Ань?

Я вздохнула и зажмурилась, позволяя слезам сорваться на его футболку. Умом понимала, что правильнее будет сказать «нет», но сердце просто разрывалось на куски от перспективы остаться без этого тёплого уютного во всём человека.

— Если ты хоть раз…

Стискивает крепко, не позволяя произнести окончание фразы, и выдыхает в макушку.

— Никогда, кукла. Я никогда в жизни не причиню тебе боли.

Подняла голову и заглянула в серо-зелёные омуты, полные нежности. Не знала, что ответить. И без слов всё было понятно. Мы не были готовы к разрыву отношений. Для этого не было серьёзного повода, только мои личные тараканы, которые в какой-то момент дали заднюю. В этой недопонятости только моя вина. Я не сказала про атрезию, я надумала себе чёрт знает что.

— Поехали домой, — прошептала я. — Я устала от этих переживаний.

Улыбнулся в ответ и нежно поцеловал в лоб.

— Поехали.

А дома уже было не до разговоров. С порога куртки полетели на пол, а губы встретились в жадном прикосновении. Дрожащее дыхание на щеке и шее. Тихий шепот в темноте:

— Я скучал…

Касание сильных пальцев к коже, тесные объятия, одежда на пол. Вжал в мягкую постель и принялся покрывать поцелуями, словно бы пытался ими напиться. Такой мощный, большой, и такой бережный…

Сладкими волнами накрывает, когда он входит в меня. Когда один за другим срывает с губ стоны и обнимает крепко. Когда с тихим шепотом уносит из реальности, позволяя расплавится во вспышках удовольствия. Нежность сменяется жадностью, жадность ненасытностью.

Мне хотелось высказать всю ту гамму чувств, что плескалась в переполненной душе. Хотелось поделиться. Хотелось, чтобы знал. И я прошептала хрипло, когда последний его толчок, вознёс на самый пик удовольствия. Тело прострелило невыносимой вспышкой сладкой истомы, которая свернулась на несколько мгновений внизу живота и взорвалась.

— Я люблю тебя…

Улыбнулся и поцеловал нежно.

— Я люблю тебя.

Чуть позже я засыпала в коконе его рук, думая только о том, что мне ещё много предстоит узнать об этом парне. Мне о нём, а ему обо мне. Иначе просто не выживем в той буре, что бушует в наших сердцах. Недопонимание — самая страшная отрава для отношений. Она, как провокатор, способная обострить ревность.

35

Полгода спустя

— Я бы на месте Костика тебя вообще выпорола, Свет! — возмущалась я, собираясь выходить из офиса. — Пятьдесят тысяч за курс не пойми какого массажа. Ты вообще умом тронулась?

— Не «не пойми какого», а китайского оздоровительного. Ты прекрасно знаешь, что я хочу ребёнка. Тебе-то вон удалось… Кстати, ты Демону своему сказала уже?

Я вздохнула, потому что совершенно не представляла, как он отреагирует. Ещё как-то давно заводили разговор на эту тему, из которого стало понятно, что боец спецназа не готов стать папой.

— Мне смелости не хватает. Вот смотрю на него, хочу сказать, а язык не поворачивается. Как представлю разочарование на его лице…

— Ой, да ты себя накручиваешь просто, Нют. Всё нормально будет, я уверена. Он же души в тебе не чает. Бегает, как… У меня даже слов подходящих нет, как он с тобой носится.

Поделиться с друзьями: