На исходе последнего часа

– Давай покороче. Зачем ты таскаешь меня по всему острову?!

– Ты должен выслушать все. Ты думаешь, мне нравится торчать в этой пыльной машине? Ну, в общем, да. Я нашел его.

– Что он говорит? – после паузы спросил Турецкий, уже догадываясь.

– Он ничего не говорит. И уже давно. – Грязнов тоже помолчал. – Если бы ты видел, что от него осталось… Мы нашли его на диком пляже, с другой стороны острова… Его уже всего обглодали. Это фактически скелет.

– Радиотелефон есть?

– Да есть, черт бы его побрал.

– Ладно, давай привози все. – Турецкий положил трубку и вдруг подумал, что Грязнов ни разу не сказал слова «натурально».

Он погрузился в большое обволакивающее кресло, надел черные очки, которые забрал у покойного пассажира «фольксвагена», и отключился от всего. Было такое чувство, что сегодня он прошел мимо чего-то главного. Впрочем, оно всегда – это чувство, мать его так. Если пойти по порядку, ничего не пропуская, то можно снова на него напороться. Но идти-то как раз и не хочется.

"Итак, что мы имеем на сегодняшний день?

1. Два трупа: Малахов и Герат. Вернее, даже один труп и один скелет. Так выглядит циничнее, а значит, объективнее. Не считая, конечно, тех, что уложили мы с Грязновым.

2. Малахову Герата убирать не было смысла, судя по всему, он был его источником информации. Немедленно заняться поиском малаховских приятелей-охотников. Герат Малахова убрать не мог, потому что уже получил к тому времени телефонный вызов, и, наверное, даже не успел сказать «алло».

3. Аппаратуру, с помощью которой позвонили Герату, собирали в его же собственной фирме. Срочно необходим список лиц, имевших доступ к аппаратуре или, по крайней мере, знавших ее профиль.

4. Люди, которые пытали Климову, – это не «афганцы», хотя могут быть как сторонниками Герата, так и наоборот. Если сторонники, то надо отрабатывать версию о причастности Климовой к убийству мужа. Если наоборот, то она тем более знает, кто это был.

Малахова предположительно завалили люди, являющиеся противниками Герата. Эта версия требует подтверждения.

5. «Афганцы» после исчезновения Герата убрались восвояси, но очень скоро решительно вернулись за исключением троих. Значит, либо они решили, что Герат цел и возвратился из своего круиза, либо решили, что, наоборот, он готов. Это значит… что всю гоп-компанию – «афганскую» банду – прибрал к рукам кто-то другой.

6. На ботаника было совершено покушение, скорей всего, с целью не дать добраться до дачи Киряковых. Кто знал, что он туда едет? Впрочем, кто угодно, раз в машине стояла прослушка. Плюс лысый Бенардаки явно что-то заподозрил, когда я был в «Свете». Стоп-стоп. Он же выходил из конторы, пока ботаник собирал свой чемоданчик! Значит, он поставил прослушку и скрутил тормоза? Да нет, что за бред, зачем ему гробить человека, которого он прослушивает?! С другой стороны, «афганцы» из «фольксвагена» явно мечтали нас угробить, значит, тормоза – это как раз их работа, а вот прослушка – дело рук Бенардаки. То есть «фольксваген» и грек противостоят друг другу. Иными словами, все действующие лица делятся на врагов Герата и его друзей. Но как они делятся? – вот в чем вопрос.

Ботаник же, поскольку за ним следят все, пожалуй, чист. Он вообще ягненок. Бенардаки и водитель «фольксвагена» – антагонисты. Итак, выясняем, кто есть кто. Кто эта Вэлла Климова? Допросим обоих. И Климову, когда придет в себя, и Бенардаки. Явно будут противоречия. Тогда устроим очную ставку с Бенардаки и раненым водителем «фольксвагена».

– Извините, товарищ, – робко позвал портье. – Я нашел тех «афганцев», которые не вернулись сюда. Их зовут Ярцев, Менжега и Кулебякин.

Снова зазвонил телефон. Портье взял трубку, послушал и молча протянул Турецкому. На проводе был грустный капитан-оперативник. Он доложил, что допрос свидетеля уже закончен.

– Ну так подошлите протокол сюда. Я пока еще не решил, куда поеду, и буду сидеть в баре. Грязнов еще не приехал? Уже в пути? Лады.

УБИЙСТВО ПО ТЕЛЕФОНУ

– А теперь пусть кто-нибудь из вас сам попробует произвести вскрытие. Ну, кто самый смелый?

Девчонки– студентки из мединститута робко переводили взгляд с протянутого Юханом скальпеля на лежащий перед ними на столе труп погибшей в автокатастрофе пожилой женщины. Смельчаков не нашлось.

– Ну, вы же будущие врачи! Вам надо уметь правильно и грамотно работать скальпелем. А это достигается только практикой. – Юхан вздохнул. «Каждый раз одна и та же история. Интересно, на что они рассчитывали, когда поступали в мединститут? Что их на второй день после получения диплома назначат главврачами?»

– Ну ладно, внимательно следите за моими действиями. – И он привычным, точным и резким движением скальпеля рассек кожу покойной сверху донизу туловища. Студентки с ужасом наблюдали за ним, некоторые даже отвернулись.

– Вот. Так делается продольный разрез. Лезвие должно быть направлено под углом тридцать градусов к поверхности тела. Ясно? А теперь я вам покажу, как делать поперечный и косой разрез.

Он перешел к соседнему цинковому столу, на котором лежало тело молодого парня, убитого в драке. Его привезли только сегодня утром.

– Господин Ветемаа, – наконец осмелела одна. – А вы будете резать тем же скальпелем? Без стерилизации?

– А вы боитесь, что у трупа будет заражение крови? Или СПИД?

Все засмеялись.

– Конечно, это очень похвально, что вы заботитесь о здоровье умерших. Но, думаю, что им уже ничего не страшно. Самое плохое уже позади. – И он снова взялся за скальпель. Повеселевшие было студентки снова помрачнели.

Когда практический урок кончился и они с облегчением покинули морг, Юхан сразу же отправился в свою комнату, где у него было припасено.

Пить Юхан Ветемаа начал примерно через полгода после того, как пришел сюда работать, а было это довольно давно. Среди патологоанатомов очень мало непьющих – постоянное, ежедневное пребывание среди трупов на трезвую голову выдержать трудно. Поэтому многие увольняются, идут в «Скорую помощь» или еще куда-нибудь… Юхан остался. Не уволился и не ушел. Почему? Скорее всего, он и сам бы не смог ответить на этот вопрос. Эта проклятая работа отняла у него очень многое. Пять лет назад от Юхана ушла жена – прелестное нежное создание, – так и не сумевшая привыкнуть к мысли, что сильные мускулистые руки, обнимающие ее по ночам, целый день до этого копались во внутренностях трупов, о чем напоминал постоянный, слабый, но неистребимый запах формалина, исходящий от мужа. Потерял Юхан и здоровье среди холодных и влажных даже в середине лета кафельных стен морга, он заработал астму и потерял два пальца на левой руке после заражения трупным ядом. В конце концов, он начал спиваться, но, несмотря на это, считался одним из лучших патологоанатомов Таллина.

И все– таки он не собирался уходить из этого невеселого заведения. Здесь, среди безмолвных мертвецов, в полуподвальном помещении морга, он чувствовал себя лучше, чем снаружи, где все казалось ему чужим, ненастоящим, фальшивым и неискренним. Там, снаружи, надо было улыбаться недругу, заискивать перед начальством, врать и притворяться. Мир же покойницкой был предельно откровенен: здесь невозможно ничего скрыть, все всегда на виду. Юхан давно заметил, что здесь не прощалась ложь и неискренность, не раз ему предлагали деньги за то, чтобы указать в акте вскрытия не ту причину смерти, которая была на самом деле. И каждый раз, когда Юхан шел на это, случалась какая-нибудь неприятность. Или он, поскользнувшись, сваливался в ванну с формалином, или случался сильный приступ астмы. Чаще всего в таких случаях он случайно резал палец во время вскрытия и мучился потом несколько недель от незаживающих, гноящихся ран. Именно из-за этого Юхану ампутировали два пальца на левой руке.