На Кавказе меня встречал Лермонтов

А пишущих все больше и не всех эта проблема волнует, потому что не волнует она никого, и в первую очередь руководство страны: какие вырастут наши дети, на каком языке они будут общаться – мы видим это уже сегодня.

Свобода рынка товаров и услуг дала всем желающим возможность выбора, однако, слово «свобода» здесь не совсем уместно – свобода от чего? От грамотного, литературно языка?

Слово нужно пестовать, как ребенка в одних яслях.

Мы, словно завороженные, жадно хватаем непонятные термины. Мы боимся отстать от навязчивой моды, не хотим показаться невежественными перед «крутыми» и «продвинутыми» апологетами всего западного. Ходим в брюках с драными коленками, в белой сорочке, выглядывающей из-под темного пиджака. Тело разукрашиваем до безобразия тату и пирсингом так, что места свободного не остается. Костюм и галстук легко уживаются с белыми кроссовками, немыслимыми «лабутенами»…

Кому-то понятие свободы в одежде и есть проявление независимости. Мне думается, культура человека должна олицетворяться, прежде всего, его скромностью, умеренностью, воздержанностью в поведении, в одежде, а не быть вызывающей, безвкусной, малоэстетичной.

А какие сейчас предпочтения в литературе? Процветает низкопробное чтиво, типа фикшн, нон-фикшн, фэнтези про пападанцев, мейнстрим, детектив, авантюрные, любовные, эротические романы, и прочий набор низкопробного бреда, уводящего от реальности. Так же и на экране – мир иллюзий, жестокости и корыстолюбия.

Мы видим, что с переходом к рыночным отношениям исчезли новые Пушкины, Чеховы, Толстые… Не результат ли это падения общей образованности, от того и скудости мысли, глубины ощущений и умения передавать это в произведениях?

Мы отказались от своей идеологии, теперь новые поколения воспитываются западными «ценностями».

Сейчас все поставлено на коммерческие рельсы – пиши, выставляй, что хочешь на разных ресурсах. Если там присутствует ненормативная лексика, достаточно «легализоваться», поставив «16+».

А кто отслеживает этот вал информации, так называемой, художественной составляющей издаваемого и выставляемого на различные ресурсы? Кто читает, смотрит этот контент? Не везде есть модераторы – подобие редакторов на сайтах.

Читают сейчас мало, особенно младше поколение. Для неокрепших духовно есть быстрое «кино» – нескончаемые ролики с порнографией, сценами насилия, «голым» матом.

Пишу эти строки, но так и подмывает сомнение: может, я не за свое дело взялся? Есть же различные органы, призванные блюсти какие-то нормы, отслеживать вредные контенты, я же не являюсь ни критиком, ни литературоведом. Это всего лишь мое мнение, возможно, его не во всем разделят читатели.

Однако у меня есть немалый жизненный опыт, думаю, он позволяет высказать свои соображения, а там уже дело каждого – прислушаться или нет.

В советские времена писатели, считавшиеся «инженерами человеческих душ», регулировала многие вопросы с помощью идеологических установок. Другое дело, в этих вопросах порой перегибалась палка, но и литература получалась качественной!

Осознавая это упущение и упрощение всего и вся, мы продолжаем по инерции катиться в пропасть бездуховности.

Слово должно выполнять миссию добра, прекрасных устремлений, тогда и цена писательского труда вновь поднимется, наверняка появятся и новые литературные гении.

Я не против современных направлений, лишь бы они не призывали к низменным страстям и не замещали привычных ценностей, не подталкивали к вседозволенности.

Такие проблемы стоят перед нашим обществом давно, и не только я озабочен ими, по крайней мере, понимаю, что один не решу этих вопросов, скорее всего, мой глас так же останется неслышим, но капля и камень точит…

Свое предназначение, как его понимаю, я выполню, а остальное – под силу разрешить только времени.

Начав разговор о высоком предназначении Слова, как путеводной звезды, мне пришлось спуститься к подножию Парнаса, с надеждой, что вместе с читателем вновь начнем совершать трудное, но прекрасное восхождение к его вершине. Любое слово, сказанное всуе, в отрыве от фактов – всего лишь риторика и красивый пассаж, подобного звучало уже немало.

Как бы ни было трудно, я уверен, мы не растратим чувства любви к слову в современных реалиях. Известно, что язык, как живой организм, очищает себя, впитывает нужное, а отжившее, как и новое, но чужеродное отбросит. Обогатившись, оно будет и дальше служить людям, радуя своей красотой и значимостью.

Давайте же поднимем этот замутневший бриллиант из «дорожной пыли», чтобы вновь светил нам и радовал!

В этом непростом деле государство тоже должно, наконец, сбросить ложное чувство скромности и начать действовать в целях чистоты языка, начиная от детского сада, школы, средних и высших учебных заведений, кончая СМИ, ТВ и Интернетом, как это делают в том же Китае, не стесняясь блюсти интересы нации.

Пусть выкристаллизовывается лучшее, появляются талантливые книги, фильмы, картины, песни.

Друзья, соотечественники, берегите Слово, лелейте, взвешивайте его на самых точных весах, прежде чем высвободить из уст и отправить в свободный полет.

Как это сделать? А ничего не надо изобретать – есть язык наших классиков: Пушкина, Лермонтова, Есенина, Чехова, Достоевского, Толстого и многих других его верных «солдат», служивших и служащих избраннику Бога Слову, чьё чистое родниковое журчание не затопить мутным потоком безвкусицы и графомании.

Есть еще люди, придерживающиеся канонов наших предков, бережно хранящие, преумножающие традиции и культуру языка. Их голос тонет порой в современном море новояза, новодела, но русский язык все равно выстоит в этой извечной схватке, как настоящий русский богатырь!

Июнь, 2015 г. – ноябрь, 2021 г.

«А он, мятежный, просит бури…» [1] (эссе)

Рецепт от всех болезней

Уходить, так лучше молодым,

Как поэты – Лермонтов, Есенин,

Чем больным, разбитым и седым,

Надоев коптить родные стены.

Классное лекарство – пистолет,

Нож или петля… на крайний случай.

Несколько секунд – тебя и нет,

1

Цитата из стихотворения М. Лермонтова «Белеет парус одинокий».

Ото всех болезней в раз отмучит.

Лечимся таблетками, нытьем,

Как нам тяжело: «Жить нет уж мочи…»

Мучаемся долго, но живем –

Мы привыкли к свету даже ночью.

Так привыкли – трудно отвыкать,

Расставаться с милыми, друзьями,

Держимся, как снег за облака,

Падая с высот, как в бездну ямы.

Нас страданья, боли допекут,

Старость, братцы, это наказанье:

Там придавит, обострится тут…

Как облегчить адовы страданья?

И на ум приходит пистолет…