На краю бездны

— Мы с Тёмычем тебя в обиду не дадим, так что не бойся. Никому не позволим причинить тебе вред, — успокоил меня Демидов.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился незнакомец. Бросил на меня тяжелый взгляд, а я поежилась. Меня обволокла его энергетика и темное обаяние. Сатана! Другого определения я дать не могла.

— До свидания, Яна, — услышала я его хриплый голос, который пробрал до костей.

Я судорожно сглотнула, смотря на незнакомца с паникой. До свидания? Что это значит? Он в курсе, как меня зовут? У меня создалось впечатление, что мужчина знал наверняка о нашей скорой встрече, и подозревала, что произойдет она без моего согласия. Виктор удивленно покосился то на меня, то на мужчину, нахмурился и в его взгляде отразился страх. Чудно! Если Виктор боится дьявола, то у меня вообще нет никаких шансов против него.

Незнакомец ушел, не оглядываясь, а мы с Сашей вошли в кабинет к Громову. Виктор сел за стол и задумчиво постучал пальцами по столешнице, а потом бросил на меня тревожный взгляд.

— Ты знакома с Чертковым? — поинтересовался Громов, а я вопросительно посмотрела на него.

— С кем? — переспросила.

— Только что от меня вышел Чертков Сергей Иванович. Откуда ты его знаешь? — уточнил Виктор.

В его глазах сквозило беспокойство и настороженность. Я поерзала на стуле, переплетая пальцы.

— Я понятия не имею кто это! Он был на похоронах моего отца. А ты его знаешь? Кто он? — протараторила я.

— Двадцать семь лет назад этот человек помог моему брату наладить бизнес, все, что имеем мы с Иваном — благодаря Черткову. Брат так и не успел вернуть долг этому человеку, так как Сергея Ивановича посадили на двадцать шесть лет. Год назад он вышел из тюрьмы и теперь собирает со всех долги. Он очень опасный тип. Я тебе рассказывал, что мою семью убили конкуренты, только мы с Ваньком остались. Так вот Чертков тогда со своими ребятами устроили разборки. Он застрелил пятнадцать человек. В то время его все боялись. У него везде были свои люди. Взятки, наркотики, убийства… Он получал деньги от других бизнесменов за охрану. Все знали, что если Черт — так его называли между собой, взял кого-то под свое крыло, то этот человек неприкосновенен. Он, как лев, боролся за территорию. Перешел дорогу кому-то из власти, ну его и упрятали за решетку. Однако авторитет он свой не потерял. Полиция оставила его ни с чем, все конфисковали. Поэтому сейчас Сергей Иванович навещает всех своих должников и требует процент. В противном случае — найдут в канаве. Ему убить кого-то — как палец о палец ударить. Почти год Черт не объявлялся, только ходили слухи, что скоро начнет собирать дань. Высиживал, ждал момента, собирал своих соратников. Если он был на похоронах твоего отца… Значит, твоя семья у него в должниках. Если ему нечего будет взять с твоей матери… Он явится к тебе… Яна, ты в опасности, — выдохнул Громов.

Саша побледнел и посмотрел на меня.

— Что значит, явится к ней? — насторожился Демидов. — Только пусть посмеет… И снова окажется за решеткой до конца своих дней.

— Этого человека боюсь даже я, — признался Виктор. — Если он снова окажется за решеткой, ему не составит труда сказать: «фас» своим верным псам. Он четко дал мне понять, что намерен в кротчайшие сроки собрать со всех долги. Хочет остаток жизни провести, наслаждаясь на берегу какого-нибудь моря. Ему не нужна власть, за территорию он не борется, во главе мафии стоять не намерен. Ему просто нужны средства, чтобы с шиком провести оставшиеся года. Ему терять нечего, поэтому он опасен. Поговаривают, что даже в тюрьме он лишил жизни нескольких заключенных. Я не знаю, какой долг на родителях Яны, но Черт явится за своим, в этом даже не сомневайтесь.

— И что делать? — пропищала я. Во рту пересохло от волнения.

— Выяснишь сумму долга, сразу позвонишь мне. Я постараюсь помочь, если не хватит средств, будем думать, как вернуть ему всю суму. Сергей Иванович как назло сроки устанавливает минимальные, — вздохнув, проговорил Виктор.

— Да что же это за напасть такая? — воскликнула я. — Почему должна расплачиваться за родителей, которых не знаю? — с возмущением проговорила, сжав кулаки.

— Яночка. Ты рождена на темной стороне. Твой отец увяз в этом, у тебя нормального детства не было, потому что люди, с которыми ты росла, не порядочные граждане. Я пытался дать тебе лучшее в этой жизни, но сторону ты из-за этого не сменила. Особенность тьмы заключается в том, что она рано или поздно заставляет платить по счетам.

— А если она откажется гасить долг? — насторожился Саша. — Или не успеет собрать нужную сумму к сроку, то, что тогда?

— А ты голову включи, Демидов, — зарычал Виктор. — Посмотри на Яну. Она же, как цветок. Прекрасная, юная… Не получит наличные, возьмет натурой.

Меня затошнило, краска отлила от щек, а сердце ушло в пятки. Господи! Меня заберут в рабство из-за отца-алкаша?

— Яна, не слушай его. Это бред. Артем не допустит этого. Он весь отдел поставит на уши, — уверено заявил Саша.

— Да? — скептически переспросил Громов. — Демидов, не будь наивным. Подумай. У нашего закона есть отличные бойцы, оружие, однако это не мешает террористам взрывать то дома, то вокзалы, то общественный транспорт. Потому что нельзя предугадать, когда нанесет свой удар враг. Это уже по горячим следам ловят виновника, но ведь жертв это уже не воскресит. Задумайся над моими словами. Чертков может явиться за Яной не сразу, а лет через пять, когда никто ожидать этого не будет. Романов не сможет всю жизнь держать рядом с ней охрану.

Меня затошнило, и липкий страх окутал душу. Только этого не хватало.

— И что предлагаешь? — задумчиво проговорил Саша.

— Быть на чеку, не спорить с Чертковым, дать ему понять, что он получит свою долю. Главное его не злить. Яну не оставляйте одну… Я помогу, уже говорил…

— Ладно, разберемся. Спасибо, что предупредил. Мы за трудовой книжкой заехали, — напомнил Саша.

Я же пребывала в шоковом состоянии. Не успела расслабиться, как на пятки новые враги стали наступать. Что за жизнь?

Виктор взял телефон в руки и позвонил, попросил секретаря принести документы. Я заметила, с какой тоской и любовью на меня смотрел этот мужчина, и стало не по себе. Секретарь вошла в кабинет, принесла документы и деньги. Как оказалось, в бухгалтерии сделали перерасчет и выплатили мне небольшую сумму.

— Я могу с Яной поговорить пять минут наедине? — обратился Громов к Демидову.

Саша нахмурился и покосился на меня, пытаясь понять, хочу ли я этого.

— Если Яна не против, — ответил Демидов, а я кивнула. — Хорошо, ровно пять минут. Яна, если что, я за дверью.

Когда Саша вышел из кабинета, Виктор ослабил галстук, не сводя с меня пронзительного взгляда.

— Яна, я люблю тебя всей душой. А теперь сердце не на месте из-за Черткова. Пообещай мне, что если тебе будет грозить опасность, ты не откажешься от моей помощи. Не надейся на Артема, он на стороне закона, а порой эти самые рамки будут его, словно на цепи, держать, ничего сделать не сможет. Есть один выход — уехать из города. У меня имеются средства, я смогу спрятать тебя так, что никто не найдет. Да, Сергей Иванович опасен, но не всесилен. Я знаю, какая территория ему не подвластна, туда и переедешь. Пообещай, Яна, что сразу придешь ко мне! А то, я теперь в курсе, что стоит тебе запаниковать и подойти к краю бездны, как ты выбираешь отчаянные меры. Не хочу, чтобы ты снова навредила себе.

— Почему ты мне помогаешь? Витя… Я же не ответила тебе взаимностью, и мы не будем вместе… Зачем тебе все это? К чему тратить свое время и деньги на меня? Честно признаться для меня что ты, что Чертков… Разницы никакой нет. Вы оба опасные люди, добивающиеся своей цели любыми способами. Почему я должна довериться тебе? По сути, ты такой же лев, как и этот, Сергей Иванович, — спокойно проговорила я.

Виктор улыбнулся очень искренне, посмотрел на меня с обожанием и покачал головой.

— Ты во всем права, Яночка. Разница между нами лишь в том, что я «свой лев», а он чужой. Я люблю тебя, поэтому и готов на все, а ему все равно, кто ты. Вот в чем разница. Я тебя никогда не трону, а он загрызет и не подавится. Выпутаться из темной стороны очень сложно, Яночка. Одного желания мало. Я каждый день мечтал забрать тебя и уехать подальше от всех, куда-нибудь на необитаемый остров, чтобы огородить от опасностей. Однако всегда понимал, что спокойно жить нам не дали бы. Пришли бы по наши души. Если увяз в трясине — неминуемо уйдешь на дно. Я люблю тебя, Яна, когда же ты это поймешь? Я уже давно смирился, что ты не будешь мне принадлежать, но одно дело подсматривать за тобой и видеть, как ты улыбаешься и светишься от счастья, и совсем другое — осознавать, что кто-то может причинить тебе боль. К тому же надежда — такая штука, которая не угасает — заявил Громов, подмигнув мне.