На краю обрыва
Шрифт:
Как я?
Смешно. Меня просто нет, одна сплошная пустота и ничего более.
Сглотнув горечь, что осталась после сигареты, затушил окурок и оставил его в пепельнице. Мама просила меня никогда не курить в доме, а теперь ее нет. Черт подери, я так легко отпустил ее, даже и слезинки не проронив. Любимый сынок называется.
В горле появился ком, глаза начало жечь. Сжав губы в сплошную линию, я поднялся на ватные, от долгого сидения, ноги и подошел к выключателю. Щелчок и яркий свет озарил помещение, в котором две недели назад мы обсуждали планы на выходные. Мама планировала сводить нас в театр, но у меня не вышло. Поэтому
Резкое першение заставило меня скривиться, кашель болью отдавался в висках, голова раскалывалась уже второй день. Осев на пол, содрогаясь в болезненном кашле, ощутил, как душу внутри начало распирать от горя. Словно ее тянули в разные стороны, пытаясь разорвать на мелкие куски, причиняя невыносимую боль.
Кашель прекратился, на смену ему пришли удушающие слезы, ярость и немой крик. Повалившись вперед, встал на четвереньки и прижался лбом к прохладному полу, в попытках взять себя в руки. Ничего не выходило. Чем больше я пытался себя успокоить и вернуть пустой разум, тем сильнее внутри разрастался огненный ураган, сносящий все на своем пути.
Чьи-то теплые и нежные руки легли на мои плечи, в сознании всплыл образ матери. Словно я снова маленький Трой, что разбил коленки и Питер мажет их зеленкой, при этом пытаясь остудить жгучую боль своим дыханием, а мама в это время гладила меня по плечам приговаривая, что плакать порой полезно.
– Я рядом, – слабым голосом, произнесла Несса.
Я не смог ответить, мой голос предательски сорвался на отчаянный крик, что вскоре сменился хриплым воем. Захлебываясь в собственных эмоциях, что вырвались из-под контроля, не заметил, как меня к себе уже прижимала хрупкая Несса и что-то шептала.
Так в один момент мы поменялись местами. Не я уговаривал Нес выпить немного воды и поесть, а она меня…
???
Страшно представить, что со мной было, если бы Нес не оказалось рядом. Она стала для меня самым родным человеком, сестрой не только по поддельным документам, но и на деле. Несса по сути вытянула меня из болота, в котором на тот момент я оказался.
– О чем думаешь? – спросила Нана, неожиданно оказавшись рядом.
– Вспоминаю дни после похорон матери, – честно произнес, сделав последнюю затяжку и затушил сигарету о подошву обуви. Окурок полетел в мусорное ведро, в этот момент мою ладонь сжала нежная рука девушки.
– Ты в порядке? – обеспокоенно, спросила она.
Что испытывают нормальные люди, когда по отношению к ним проявляют заботу? Благодарность? Трепет? Тепло? Я же ощущаю жалость и ненависть к самому себе. Тот день был последним, когда мои внутренние демоны показались другим. Больше такой ошибки я не допущу, слабость – это оружие в руках недоброжелателя.
– Как всегда, – спокойно произнес я, рассматривая родинки на лице Наны.
Самые выделяющиеся на фоне мелких и почти незаметных, было всего две. Одна под левой бровью, почти у самого кончика, а вторая с этой же стороны, но под губой.
– Мне-то не ври, – хмуро, сказала она, отпустив мою ладонь. – Приходи как сможешь, просто поговорим. Ты знаешь, я тебя всегда выслушаю.
– Не больше чем просто друзья, – сказал я фразу, которую Нана любила повторять.
– Да, но с привилегиями, не забывай. Трой, ты знаешь, я никому не расскажу. Ты можешь со мной
поделиться любыми переживаниями, – настойчиво сказала девушка и, положив мне на плечо руку, добавила: – Не торопись говорить, что тебе это не надо. Просто помни мои слова, для тебя они всегда будут неизменны.– Ладно, – сдавшись, сказал я.
– А сейчас иди домой, а то еда и правда остынет, – сказав это, Нана улыбнулась на прощание и вернулась в кафе.
По дороге домой зашел в магазин, купил пару пачек чипсов со вкусом соли и немного содовой. Когда зашел в дом, Несса лениво выползла с кухни и молча забрала пакеты, утащив за собой, словно зверь в берлогу. Разувшись и сняв с себя куртку, я направился за ней. Пока девушка накрывала на стол, помыл руки и сделал себе крепкий кофе, добавив немного молока, чтобы смягчить вкус.
– Я завтракать уже не хочу, – произнесла Несса, положив коробку со своей едой на кухонную тумбу.
– Опять чипсы? – зло бросил я, поставив на стол кружку.
– Обижаешь, я доела твою пиццу, – кивнув на картонную коробку, что выглядывала из мусорного ведра, сказала Несса.
Уже и забыл, что вчера заказывал пиццу и свою часть так и не съел. Все же, это лучше чипсов, да и главное, что она вообще поела.
– И на этом спасибо, – глубоко вздохнув, произнес я, наблюдая за тем как девушка снова погрузилась в изучение дневника, который с ней уже долгие годы.
В ответ ничего не последовало, поэтому я молча приступил к еде. Мой завтрак на сегодня состоял из запеченной картошки, салата из свежих овощей и куриной грудки. Миссис Атталь заботливо налила сбоку сладкий соус, который раскрывал вкус мяса, что таковым по сути не являлось. Многие продукты, которые доставляются в Оливана, не самого лучшего качества, но при этом вкус не сильно уступал другим. Довольствуемся тем, что имеем, другого выбора у нас просто нет.
Глава 3. Трой
После завтрака я оставил Нессу на кухне, а сам поднялся на второй этаж. Передо мной стоял очень важный и сложный выбор: полежать еще пару часов смотря в потолок; или пойти в душ и потихоньку собираться, готовясь к встрече. Как бы мне не хотелось выбрать первый вариант, я все же прихватил полотенце и вышел из комнаты.
Горячая вода быстро расслабила напряженное тело, а из горла вырвался сдавленный стон наслаждения. Мне редко удавалось принять душ именно с горячей водой, обычно в это время я спал или уже находился на работе. Оливана хоть и медленно расцветал, благодаря жителям и черному рынку, но с водой по сей день есть сильные проблемы. А купить водонагреватель не все могут себе позволить, тем более учитывая сколько всего придется пройти, чтобы он был доставлен сюда и правильно установлен.
Горячая вода обычно доступна с десяти утра вплоть до двух дня, после чего она становится теплой и к ночи все заканчивается – дальше остается только холодная. Почему такие проблемы с подачей воды неизвестно, тяжело найти концы и точно выяснить кто так издевается над жителями Оливана. Многие покидали свои дома в семь утра, а возвращались к пяти вечера, если не позже.
Проведя влажной рукой по зеркалу, встретился с орехово-серыми глазами, что смотрели на меня с пустотой. Все чаще из отражения на меня глядел Питер, словно он пытался увидеть каким я стал, узнать, оправдал ли его ожидания.